ЦБ на распутье

Вы не соскучились по банковской реформе? Нет, правда: ведь сколько о ней говорилось и до, и особенно после августа 1998-го. Государство и ЦБ то выстраивали банки с точки зрения благонадежности (те же три степени уполномоченности «от вице-премьера Потанина»), то ставили вопрос о недопустимости обслуживания госсредств негосударственными кредитными институтами, то заводили речь чуть ли не о национализации банковского дела, то требовали решительно урезать практику участия госструктур в капитале комбанков…

Появление в Банке России нового председателя наблюдатели тут же связали с очередной реформой (или очередным ее витком – кому как больше нравится). И Сергей Игнатьев не обманул их ожиданий. Ужесточение системы банковского надзора, определение с «несущей конструкцией» банковской системы плюс доведение до логического финала начатого предшественниками процесса реформы крупнейших государственных банков – вот три основных направления работы новой (чуть не сказал «временной») администрации главного банка страны.

«Налево пойдешь – региональные банки потеряешь…»

В арсенале ЦБ есть несколько способов сделать банковскую систему компактнее и здоровее в достаточно сжатые сроки. Излюбленный и не раз испробованный – убрать мелкие кредитные организации, повысив требования к минимально возможным показателям капитализации кредитных институтов. Идея предложить «малышам» обменять банковские лицензии на лицензии по ведению усеченного перечня финансовых операций озвучивалась, и совсем недавно. Взять хотя бы рабочую группу по разработке банковской реформы, работавшую в Российском союзе промышленников и предпринимателей Аркадия Вольского. В комиссии, как известно, были представлены в основном крупные кредитные институты. Некоторые из них еще лет пять назад пытались если не избавиться, то уж во всяком случае отгородиться от «братьев» помельче, обратившись в АРБ с нашумевшим тогда письмом. Но времена изменились, да и задачи стали другими. И вот «большие» решают, что от «путающихся под ногами» пора избавляться уже в масштабах всей страны.

Предложение РСПП наделало много шума: средние и мелкие банки напомнили широкой публике, что реальный сектор в регионах обслуживают, по сути дела, только они. А окопавшийся в столицах «крупняк», хоть и забрал себе основные финансовые потоки, страшно далек от остальной страны.

Центробанк долго держал паузу, но потом все-таки вступился за регионалов, согласившись с тем, что банки всякие нужны и даже важны. Но это было при Викторе Геращенко, и Сергея Игнатьева вообще-то никто не обязывал подписываться под теми словами предшественника.

Другой вариант количественного сокращения банковской системы – удаление нежизнеспособных кредитных организаций. Дело это чуть более хлопотное, но – положа руку на сердце – в большей степени отвечающее целям и задачам текущего момента. Не надо быть супераналитиком, чтобы выделить «нежизнеспособных» из первой сотни российских банков. Сам факт их существования вовсе не означает, что при Геращенко ЦБ с его региональными подразделениями (которые, собственно, и отвечают за жизнеспособность банковской системы) сидел сложа руки. Вспомните: у скольких кредитных организаций после кризиса 1998-го был отрицательный капитал? И сколько их теперь? Благодаря ЦБ и созданному при его участии АРКО (которому, возможно, скоро добавится работы) остроту этой проблемы удалось снять.

Теперь – очередной этап. Надо разобраться с теми, кого кризис не раздавил сразу, но все же подкосил основательно. И кому встать на ноги уже не под силу.

Надо признать, что не в одном кризисе дело. Скажем, многим из тех, кто успел «расцвесть» значительно позже кризисного августа, теперь тоже несладко. По предварительным данным, относится это к некоторым банкам, ударившимся еще пару лет назад в кредитование частных лиц. Дело это нужное, перспективное. Но сопряженное с рисками, правильно оценивать которые научились еще не все.

Каким из этих путей пойдет Сергей Игнатьев? Или он выберет что-то свое? Судя по первым отозванным лицензиям, сценарий развивается по второму варианту. Так что банкам пора перечитать свои балансы…

И еще одно важное замечание: в одном из своих недавних интервью первый заместитель председателя Банка России Андрей Козлов обмолвился о планах «закрепить за каждым банком сотрудников ЦБ, которые будут постоянно анализировать состояние дел своих подопечных». Пока неясно, каким образом этот институт «персональных кураторов» будет сочетаться с уже сложившейся системой территориальных учреждений ЦБ и не станут ли они действовать «в параллель». Так что вопрос еще об одной реформе, реформе системы центробанковских ГУ, также может оказаться весьма актуальным.

Дайте ЦБ точку опоры, или К вопросу о «новых олигархических»

Наверное, идеально было бы закрыть банковскую систему на профилактику: вспомните банковские каникулы в США в годы Великой депрессии. Но возможности такой нет. Посему Банку России приходится параллельно разбираться с «подозрительными» и выделять то самое жизнеспособное ядро, которое должно стать основой отечественной банковской системы.

Тезис этот не нов. Поиску этого жизнеспособного ядра посвящалась, в частности, программа банковской реформы, разработанная правительством и Банком России кризисной осенью 1998 года. Властям было очевидно, что непросто всем. А вот в том, кому не подняться, а кому возникшие трудности в принципе по плечу, надо было разбираться.

Кто-то может возразить: а зачем вообще оно, ядро это, требуется? От него два шага до создания касты избранных а-ля клиенты ОПЕРУ-2, для которых писаны свои правила. Причем избранные, как выясняется, далеко не всегда оказываются самыми надежными.

Однако государству надо на кого-то опираться. Задача эта теперь не столь актуальна, как, скажем, лет пять назад, когда без крупнейших банков невозможно было провести приватизацию, профинансировать северный завоз или посевную кампанию. Но и сейчас без своих «онэксимов» и «инкомов» власти все-таки не обойтись.

Поколение новых олигархических банков уже складывается. Причем как на федеральном уровне (те же МДМ-банк или «Альфа», которая из клуба этих самых избранных, похоже, и не уходила), так и на региональном (бывший Лесопромышленный банк Санкт-Петербурга, ныне именуемый Международным банком СПб, – вполне серьезный кандидат на такую роль).

Заметим по ходу, что крупный банк вовсе не обязательно должен быть олигархическим. Это раньше близость к государственным интересам и ангажированность банка какими-то политическими силами были залогом успеха банковского бизнеса. Они же потом стали для многих обузой. Кстати, МДМ-банку для успешного развития пришлось формально дистанцироваться от увлекшегося политикой Александра Мамута. Олигархам – олигархово…

Хотя до прежних олигархических банков новым крупнейшим банкам страны (определение им пока что не придумано) все же далеко. И дело не только в том, что у нас сокращается доходность банковского бизнеса вообще. Просто благодаря опеке государства существенно накачали «мускулы» главные банки с государственным участием.

Государственное – значит отличное

Любопытный парадокс: сколько ни говори о дебюрократизации государства – властных структур становится все больше. Сколько ни повторяй тезис о сокращении участия государства в капитале коммерческих банков, число госбанков неуклонно растет. К дуайенам этого «корпуса» (ВТБ, Сбербанку, Внешэкономбанку) как-то незаметно добавились ВБРР, РБР, Россельхозбанк. Как известно, в планах правительства – реорганизация Внешэкономбанка. Новая схема чем-то напоминает вариант 1991-го: два равно один плюс один. То есть на месте Внешэкономбанка «останутся» собственно банк и агентство по управлению госдолгом России, который через какое-то время снова окажется чем-то вроде банка. Запишем еще плюс один…

Еще один шаг, сделанный новой администрацией Банка России, – «подарок» правительству в виде акций Внешторгбанка. А «в пакете» с ВТБ принадлежащие ему росзагранбанки. Дело здесь не только в доброте душевной руководителей ЦБ: мера эта погасила давний конфликт вокруг упомянутых учреждений, существовавший в бытность ЦБ их акционером. Забавно другое: у правительства теперь есть ВТБ. Скоро появится «обновленный» ВЭБ (тот, который на базе Росэксимбанка). То есть, по существу, два одинаковых кредитных института. По логике их надо сливать. Пишем: минус один (действительно: не конкурировать же двум «внешбанкам» друг с другом!)…

Кстати, о конкуренции. По мнению наблюдателей, это действительно самая острая проблема на сегодняшний день. Сформулируем ее точнее: это проблема отсутствия конкуренции в секторе обслуживании населения и крупных госпредприятий и госзаказов.

О населении речь уже шла выше (розничное кредитование всевозможных дорогостоящих покупок, охватившее крупные и средние банки). По поводу крупных корпоративных клиентов: в ситуацию должны вмешаться «отраслевые» госбанки – те же Россельхозбанк и РБР, названия которых говорят сами за себя. А если так, то и здесь рассчитывать на развитие конкуренции не приходится.