Цель – реформа общества
Стремительная отставка кабинета министров, проведенная 24 февраля Владимиром Путиным, по факту оказалась отставкой персональной – практически все члены правительства, получив приставку «и.о.», продолжают исполнять свои обязанности. Все, кроме премьер-министра. Последовавшее обсуждение причин увольнения Михаила Касьянова* свелось к банальному перебору мифов и легенд путинского периода – от борьбы питерских силовиков против «семьи» до вспышки гнева президента с последующей «рокировочкой». Между тем, на этот раз – возможно впервые - президент действительно все объяснил. Владимир Путин, сообщивший, что он «обязан показать, с какой командой планирует руководить в будущем», пытается увязать свое неминуемое избрание на президентских выборах с легитимизацией нового руководителя правительства. Проще говоря, россиянам предложено - голосуя за Путина, вы голосуете за премьера, а значит и за его политику. И неважно, что большинство избирателей такой увязки не заметят. Зато внешне действия будущего главы правительства будут вроде бы одобрены подавляющим большинством граждан страны.
Казалось бы, после разгрома олигархической фронды и сведения политической оппозиции до размеров детали политического интерьера влияние президента таково, что оно позволяет ему проводить любые решения. Возникает логичный вопрос – что же такого должен делать новый глава правительства, если ему не помешает даже такая условная легитимность? На основе данных, поступающих из Кремля и Белого дома, можем предположить: президент замыслил «всего-навсего» переустроить Россию. Цель грядущих инициатив – не просто сократить большие государственные расходы, которые тяжелым бременем ложатся на рыночный сектор российской экономики, но и изменить саму структуру российского нерыночного сектора.
В Госдуму уже поступили законопроекты о реформе межбюджетных отношений. За скромным названием скрыты предложения, самым непосредственным образом влияющие на образование, медицину, милицию, систему пенсионного обеспечения – то есть на большую часть российского общества. Часть законодательных инициатив предполагает отмену нефинансируемых социальных мандатов – таких, как закон «О ветеранах» и «О поддержке науки и образования».
Кроме того, с федерального на местные бюджеты перекладывается большая часть забот о российской медицине и образовании, с одновременным введением конкурсного принципа финансирования этих отраслей. Эффективность их работы сегодня крайне низкая. Например, расходы на медицину растут каждый год. Если в 2001 году бюджет предусматривал выделение на здравоохранение 18,7 млрд. рублей, то в 2002 году эта сумма составила более 26,6 млрд, а в 2003 – 31,4 млрд. В телевизионных дебатах чиновники оперируют этими цифрами, приводя их в качестве доказательства растущей заботы о здоровье россиян. Во внутренних документах те же персонажи констатируют, что деньги уходят в песок. По данным исследования сравнительной эффективности использования ресурсов в здравоохранении, проводимому Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ), в ряду, включающем 191 страну мира, Россия занимает 127 место. По количеству расходов на здравоохранение на душу населения Россия находится на 75 месте. Отрицательную динамику фиксируют и социологические опросы. По данным Центра социологических исследований МГУ, в последние годы здравоохранение вышло на первое место в рейтинге проблем, которые волнуют соотечественников. Преступность, коррупция находятся далеко внизу. Похожая ситуация складывается и в образовании: по данным исследования, при том, что ежегодно увеличивается число выпускников ВУЗов, по специальности работают лишь 20 – 30% из них. Расходы бюджета на образование ежегодно растут в среднем на 10-12%, а эффективность расходов, наоборот, стабильно падает. И что самое занимательное – на фоне криков о кризисном состоянии науки в России растет количество государственных научных организаций (с 1994 по 2000 гг. их число выросло до 2,8 тыс.). Для сравнения: в США в федеральной собственности находится 39 организаций, в Германии – 82, а в Японии – 96.
Вдобавок к социальной сфере правительство намерено разобраться с системой финансирования органов внутренних дел. Часть милиции может быть передана на содержание региональных и местных бюджетов, с соответствующим подчинением и изменением принципов комплектования. Правда, эта часть реформы, как признаются чиновники, выглядит наименее проработанной.
Вне зависимости от того, на чем сфокусируется новый премьер, его реформы будут носить очень жесткий, а значит непопулярный характер. Более того, реализация каждого из направлений повлечет глобальные общественные изменения. Задумайтесь, что будет происходить на рынке рабочей силы в случае сокращения числа государственных ВУЗов? А как поведет себя население, столкнувшись с отменой многих бесплатных медицинских услуг? Какие методы контроля необходимо разработать федеральной власти, чтобы контролировать муниципальную милицию, и возможно ли это в принципе? Наконец, как изменится менталитет и избирательные предпочтения граждан России в ситуации, когда местные и региональные заботы станут для них значительно важнее того, что происходит в Москве? Эти и десятки других проблем требуют детальной и скрупулезной оценки. Ведь по сути, речь идет не о реформе социальных отношений, а о реформе общества. По степени влияния на общества этот новый пакет законопроектов можно сравнить разве что с реформами Гайдара 1992 года. Однако сложность их реализации несравнимо выше – либерализация цен ельцинской поры была шагом хотя и жестким, но очень простым по технологии. Теперь же новому правительству предстоит операция хирургической точности.
Новая система межбюджетных отношений вступит в силу с 2006 года. За полтора года правительству предстоит подготовиться к решению самых неожиданных задач. Более того, новый кабинет неизбежно столкнется с сопротивлением лоббистских групп, связанных с распределением государственных ресурсов. Насколько последовательным окажется новый премьер, а главное, какова степень доверия к новой экономической политике Владимира Путина, выяснится достаточно скоро. В качестве первой тактической цели реформы в Кремле определено само правительство. По самому жесткому плану административной реформы предполагается, что будут сокращены посты вице-премьеров, и усилена роль министров. Минсвязи и Минтранс вольются в Минпромнауки, МНС и ГТК будут подчинены Минфину, а Минэнерго объединится с Минприроды. За каждым из перечисленных ведомств стоят влиятельные финансово-политические группировки. Кстати, ровно такой план структурной реформы, согласованный между кабинетом министров и администрацией президента, два года назад был отвергнут именно Михаилом Касьяновым. Так что у Путина есть хорошая возможность проявить, наконец, политическую волю.
* признан в России иноагентом
Еще по теме





