Цена независимости: во что России обойдется финансовая автономия

Всего полтора года назад наш уважаемый колумнист, глава наблюдательного совета Мосбиржи Олег Вьюгин писал в своей колонке для «Компании» о том, что отключение России от SWIFT невозможно, и подробно объяснял почему. Как оказалось, возможно, и не только это — возможно даже одномоментно вырвать Россию из международной экономической и финансовой системы. А потом с изумлением наблюдать за последствиями, которые неожиданно оказались не фатальными для обеих сторон. О том, что российская финансовая система выстояла, не написал за минувший год только ленивый. Пришло время посмотреть на бенефициаров неслучившегося финансового апокалипсиса. 

Потери минувшего года крупными мазками — заморозка половины резервов ЦБ РФ, отключение от SWIFT топовых госбанков и системообразующих кредитных организаций, запрет на выплаты по долговым обязательствам РФ в долларах и евро, ограничения на снятие и перевод личных средств в валюте, заморозка иностранных акций и фондов, которыми владеют россияне. И сокрушительный удар по российской платежной инфраструктуре — уход с российского рынка AmericanExpress, Visa и MasterCard, которые всего через две недели после начала СВО отрезали всех граждан РФ по всему миру, включая нерезидентов, от их счетов и сбережений. Российским ЦБ, правительству и участникам рынка пришлось изрядно потрудиться, чтобы не допустить «платежного коллапса».

Самый короткий список пострадавших выглядит так:

• государство, лишившееся половины резервов (а значит, и все население);

• резиденты РФ, не имеющие ВНЖ в других странах мира и пользовавшиеся в России эмитированными на Западе картами;

• те 28 % граждан, которые привыкли пользоваться своими загранпаспортами и рассчитываться за рубежом «пластиком»;

• подсанкционные лица и организации;

• игроки фондового рынка, потерявшие доступ к инвестициям — навсегда или надолго;

• клиенты криптобирж, чьи деньги лежат в заморозке;

• компании — участницы внешнеэкономической деятельности (ВЭД).

И это, разумеется, не всё.

«МИР» выходит на новую орбиту

Годовые убытки MasterСard по итогам прошлого года изза приостановки деятельности в РФ составили $30 млн, то есть примерно 1 % от чистой прибыли. Примерно во столько же оцениваются и финансовые потери Visa.

Зато в выигрыше оказалась отечественная инфраструктура, подконтрольная Банку России, — и в первую очередь ее флагманская Национальная платежная система «МИР». За 11 месяцев 2022 года было выдано 60 млн карт «МИР», общее количество перевалило за 170 млн штук (годом ранее в обращении было 112 млн). По оценкам QIWI и IntellectMoney, доля карт «МИР» в интернет-обороте в ноябре 2022 года составила 26,2 %, годом ранее — 17,4 %.

И хотя раньше международными успехами регулятор не хвастался, в отсутствие Visa и MasterCard карта «МИР», которой можно было рассчитаться хотя бы в некоторых странах СНГ и Турции, сразу обрела в глазах выездных россиян куда более высокий статус. И хотя последние новости о проблемах с оплатой картой «МИР» в странах СНГ и даже в привычно лояльной Турции настораживают, формального запрета на нее пока нет.

Новая жизнь старых технологий

Выпуск Visa российские банки прекратили практически сразу, MasterСard — ближе к осени, когда у них иссякли запасы заготовок. Большинство банков продлило срок действия выпущенных карт до 2030 года, некоторые — и на больший срок, отмечает Дмитрий Кармишин, коммерческий директор «ЮMoney». Это делается, чтобы не выводить пластик из оборота (основная причина — нехватка микрочипов, некоторые банки даже признавались в чиповом «каннибализме»).

«С точки зрения платежей альтернатив у нас много. После приостановки работы популярных „пеев“ в России произошло возрождение кошелькового метода оплаты. Электронный кошелек можно назвать родоначальником pay-методов — к нему можно привязать банковскую карту и быстро платить и онлайн, и офлайн. Также на замену пришли SberPay, MirPay, оплата по QR-коду и другие методы, позволяющие не вводить данные карты при оплате. Банки сейчас возвращаются к технологии наклеек и брелков с NFC-чипом», — перечисляет подзабытые сервисы Дмитрий Кармишин.

Действуют и административные методы: к марту НСПК требует от банков запустить бесконтактную оплату через MirPay. Но воспользоваться сервисом могут только владельцы смартфонов на Android версии 7.0 и выше (с функцией поддержки технологии NFC).

«Финансовая система России становится все более независимой. До создания НСПК все пластиковые карты в России можно было отключить из-за границы, но теперь все платежи и все карты были завязаны на эту систему, в том числе Visa и MasterСard. Систему перестроили до того, как возникли риски», — комментирует происходящее Егор Диашов, председатель комиссии по финансовым рынкам Московского городского отделения «ОПОРА РОССИИ».

СБП и платежные системы

Еще один бенефициар ситуации — СБП (Система быстрых платежей), тоже детище ЦБ со товарищи. До февраля 2022 года сервис разгоняли исключительно админресурсом — ЦБ буквально заставлял банки подключаться к СБП и нещадно штрафовал нарушителей. Так, в 2019 году Сбер был оштрафован за то, что игнорировал распоряжение регулятора о подключении. В 2021 году с трудом удалось довести количество проведенных операций до 868 млн, на общую сумму до 5 трлн рублей. А в 2022 году Центробанк сообщил, что число операций увеличилось более чем втрое и достигло 3 млрд, а общая сумма выросла до 14,4 трлн рублей. Регулятор отмечает, что этот канал оплаты стали активно использовать не только торговые точки, но также страховые и брокерские компании.

По-прежнему проблематичными остаются трансграничные переводы через СБП. И хотя в теории это реализуемо, а с июля прошлого года тариф составляет всего шесть рублей, пока этот механизм пробуксовывает, как и традиционные банковские каналы. Есть серьезные ограничители — транзакции за границу возможны только на счета российских банков‑партнеров (изначально планировалось сотрудничество и с иностранными), а переводы осуществляются исключительно в рублях.

Вернулись к жизни и получили второе дыхание, казалось бы, давно забытые системы денежных переводов. Особенно значительный рост показали «Юнистрим» и «Золотая Корона», прежде всего, за счет дополнительных потоков миграции — как релокантов, так и тех, кто приезжает в Россию, отмечает председатель правления АРБ Олег Скворцов.

«Золотая Корона» официально заявляет о 14 странах – контрагентах, в основном это соседи, но можно перевести деньги во Вьетнам, на Кипр, в Сербию, Израиль и Корею.

В «Юнистрим» возможности чуть шире: добавлены Италия, Греция, Монголия, Турция. У сервиса Contact географический разброс больше: в перечне есть страны Азии и Азиатско-Тихоокеанского региона, Европы — даже Британия и Германия.

Время аутсайдеров

Еще один неожиданный бенефициар — региональные банки. Много лет остававшиеся в тени государственных и иностранных банков, они получили новые возможности за счет собственной неподсанкционности, а значит — право осуществлять внешнеэкономические расчеты. Ведь традиционные банковские каналы валютных платежей теперь доступны немногим клиентам и не на всех «направлениях». Некоторые российские банки успешно работают в СНГ, переводя платежи через альтернативы SWIFT, говорит Дмитрий Кармишин.

Причина не только в высоких комиссиях, но и в значительных лимитах по суммам, установленных банками. Также многие крупные кредитные организации, не отключенные от системы, работают только по уже открытым счетам, исключительно в офисе, лишь с определенными регионами, не принимают средства в евро и т. д. И в любой момент банк может захлопнуть окошко в мир, так что доступ к платежной инфраструктуре стал в 2022–2023 годах одним из наиболее востребованных конкурентных преимуществ банка с точки зрения клиентов.

«В выигрыше те, кто сумел быстро сориентироваться. Во многом это региональные банки с хорошей репутацией, которые сумели наладить внешнеэкономические расчеты через контрагентов в дружественных или нейтральных странах. Им удалось подтянуть клиентов за счет гибкости подходов и качества обслуживания. Среди бенефициаров оказались и крупные банки, особенно — на первом этапе», — вспоминает Олег Скворцов.

Действительно, клиенты банков, отключенных от SWIFT, кинулись открывать резервные счета в «дочках» иностранных структур, а также Газпромбанк и прочие. Но сейчас некоторые из них перестали проводить платежи.

«Картина неоднозначная: нельзя сказать, что кто-то в долгосрочном выигрыше. Такое время: с проблемами столкнулись все клиенты, и они используют возможности, которые им предоставляют, находят те банки, где проводятся операции. Потом у банка эти возможности закрываются, но к тому времени находятся резервные каналы или более сложные пути», — рассуждает Олег Скворцов.

Доля организаций топ-15 в активах банковской системы за первое полугодие 2022 года, по оценкам «Эксперт РА», снизилась с 85,9 % до 84,6 % (правда, исследователи не учитывали показатели Сбербанка), бенефициарами трансформации стали финансовые структуры с 16‑го по 100‑е место в рейтинге.

«Возможно, на фоне топов это не так заметно, но в выигрыше сейчас банки с позициями от 50‑й до 200‑й, включая авторитетные региональные. У них достаточно развита технологическая инфраструктура, чтобы обслуживать участников ВЭД и других клиентов, нуждающихся в международных переводах», — убежден Олег Скворцов.

Сыграло здесь роль и данное банкам с базовой лицензией право до конца 2023 года напрямую открывать корреспондентские счета за границей, но это позволит закрыть потребности в расчетах приграничного и микробизнеса, отмечает вице-президент АБР Алексей Войлуков.

Егор Диашов соглашается, что потеря подсанкционными структурами определенного клиентского сегмента принесла небольшим банкам существенные доходы на операциях в валюте.

Но это не основной бизнес, в отличие от кредитования физлиц и корпоратов, а также депозитов — операций, которые приносят максимум дохода, уверен эксперт. «Этот рынок остался неизменным. Да, конечно, неудобства для клиентов будут. Связано это с тем, что они кредитуются в одном банке, а ВЭД ведут, например, в другом банке. Но глобальных изменений не будет». Поэтому важно не допустить, чтобы клиент прошел «транзитом», то есть нужно предложить ему интересные услуги и сервисы, говорят региональные банкиры, почувствовавшие приток клиентов в свои организации.

В целом эксперты сходятся во мнении, что концентрация в банковском секторе продолжится, хотя темпы ее замедлятся.

UnionPay не обеспечила МИРовой Экспансии

Полностью провалился пользовавшийся огромной популярностью весной и летом прошлого года массовый запуск кобейджинговой карты «МИР — UnionPay». Карта недешевая, выпускать ее имеет смысл для расчетов за границей или на зарубежных интернет-площадках. Но как выяснилось в процессе ее использования, возможности эмитированного в РФ пластика ограничены из-за угрозы вторичных санкций для иностранных банков. Жизнь показала, что заплатить гибридной «МИР — UnionPay» за рубежом невозможно даже в тех магазинах, где на видном месте висит наклейка UnionPay. Особенно наглядной мертворожденность этого проекта становится при виде китайцев, которые в тех же магазинах легко расплачиваются «настоящим» UnionPay, выпущенным китайскими банками.

Похоже, единственный бенефициар этого продукта — те, кто ее выпустил. Поэтому «карточный туризм» и системы переводов по-прежнему остаются основными каналами трансграничного движения капитала для российских граждан.

А что с ВИПами?

К пострадавшим от ухода глобальных платежных систем относятся клиенты premium и private banking, в карты которых были «зашиты» пакеты финансовых и нефинансовых сервисов: проходы в бизнес-залы по всему миру, высокий кешбэк, специальные предложения от партнеров, высокие лимиты по операциям и т. д. Сейчас в эту нишу осторожно входит MIR Supreme. Но хотя в прошлом году была проделана большая работа по ее наполнению, отношение к ней неоднозначное — в некоторых банках называют продукт перспективным, в других хвалят, в третьих говорят, что самостоятельно договариваются с провайдерами услуг, чтобы добиться привычного для клиента функционала.

А так как стоимость обслуживания премиальных клиентов для финансовых организаций подскочила в разы, то и подходы к их обслуживанию меняются: многие банки урезают привилегии для клиентов «победнее», переориентируясь на top-affluent и vip-клиентов.

В поисках новых возможностей

О состоянии российской банковской системы свидетельствует тот факт, что, несмотря на поддержку Центробанка, прошлогодняя прибыль по сектору оказалась наихудшей с 2015 года — всего 203 млрд рублей. И по многим прогнозам, этот год может оказаться не менее сложным. Так, в 2023 году регулятор ввел лимиты кредитования граждан с высоким показателем кредитной нагрузки, что ударит по традиционному банковскому бизнесу.

«До конца этого года система устойчива, но сложно сейчас давать прогнозы на 2024‑й и тем более последующие годы. Слишком много внешних факторов, не зависящих от деятельности отдельно взятых участников рынка, которые могут повлиять на результаты, — осторожен в прогнозах Олег Скворцов. — Создана серьезная конкурентная инфраструктура по „импортозамещению“: СБП, СПФС, НПС «МИР», хотя многие цели и не достигнуты».

Алексей Войлуков предлагает две меры по развитию международных расчетов:

• позволить открывать в РФ небанковские кредитные организации или поставщиков услуг, осуществляющих трансграничные переводы; об этом говорится в Стратегии развития НПС на 2021–2023 годы;

• впустить на рынок филиалы заинтересованных организаций из дружественных стран. 

По заявлению ЦБ РФ, его цель — до конца года наладить межсистемную интеграцию российской СБП с подобными платформами ряда стран ЕАЭС.

Еще одна важная для Банка России задача: привлечение максимального количества новых контрагентов в отечественный аналог SWIFT — СПФС (Система передачи финансовых сообщений). Ориентировочный показатель на конец прошлого года — 15 стран-участниц, на текущий — 18. Всего к сервису подключены 440 участников, из которых более сотни нерезиденты из 15 стран, а трафик вырос за год на четверть, отчитался регулятор.

Что из этого сработает, покажет время, поскольку западные контрмеры тоже, вероятно, будут ужесточаться. Сейчас обсуждается, в частности, десятый санкционный пакет Евросоюза.

Также власти РФ продвигают идею единой валюты БРИКС как «заменителя» недружественных платежных средств, но перспективы проекта пока неочевидны.

Новая жизнь фондового рынка

Болезненно ударили последствия санкционной войны и по фондовому рынку. Только ближе к концу прошлого года соотечественники, многие из которых потеряли целые состояния, начали задумываться об инвестициях. При этом некоторые клиенты до сих пор избегают не только облигационных выпусков от высоконадежных эмитентов (при том, что премии выросли вдвое), но даже депозитов, отмечает генеральный директор «Аквилон-Лизинг» Алексей Садчиков.

«На конец декабря 2021 года объем биржевых вложений физлиц составлял более 8 трлн рублей, а в середине 2022 года — чуть больше 5 трлн», — иллюстрирует «масштаб трагедии» Егор Диашов. Он считает основным изменением с точки зрения брокерского бизнеса ограничения на покупку иностранных ценных бумаг. Позиция регулятора в этом плане последовательна. Еще в конце мая введено табу для СПБ Биржи на торговлю инструментами, заблокированными изза санкций. В перечне «запрещенных» ЦБ РФ бумаг почти тысяча инструментов, размещенных на площадках США. Российский регулятор поэтапно вводит ограничения на покупку иностранных бумаг неквалифицированными инвесторами.

Сейчас самые решительные клиенты осторожно тестируют горизонт долгосрочного инвестирования в 2–3 года, отмечают эксперты. Глобальным трендом профучастники рынка называют вложения в российские ценные бумаги. Инвесторы обсуждают с брокерами и возможное нарастание рисков от вложения в гособлигации, причем не только геополитических, но и возникающих из-за прогнозного дефицита бюджета, в силу которого государство будет, в свою очередь, занимать все больше (не исключено, что и дополнительно печатать деньги).

Егор Диашов отмечает, что российские эмитенты стараются удовлетворить возникший инвестиционный спрос за счет создания новых инструментов, в том числе — выпуска облигаций в юанях. 

«Этот рынок тоже перестраивается. Физические лица из России открывают счета у иностранных брокеров, в том числе в Казахстане и других странах. Покупают ценные бумаги, но это явление немассовое», — отмечает Егор Диашов.

«Уход с российского рынка западных банков и брокеров, введение санкций в отношении крупных российских банков западными странами привели к перетоку клиентов к брокерам внутри страны, причем частные российские игроки, не зависящие от банков, нарастили клиентскую базу», — уверен Алексей Садчиков.

В этой связи интересно, что некоторые госбанки прямо говорят: их миссия — обеспечить частные финансовые вливания в долгосрочные инфраструктурные и прочие проекты, что преподносится как стратегия win-win.

Впрочем, от россиян и их денег отказались далеко не все «иностранцы», в том числе даже и глобальные игроки. Так, если SaxoBank закрыл счета клиентов из РФ и Беларуси еще в июне, то InteractiveBrokers (внесенный в черный список ЦБ РФ) пока продолжает их обслуживать, хоть и с валютными ограничениями.

К плюсам работы через международного игрока относится возможность диверсификации портфеля, говорит инвестбанкир профессор НИУ ВШЭ Евгений Коган. На другой чаше весов — очевидные комплаенс-риски. Даже если американская площадка, под давлением отказавшись от российских клиентов, и даст возможность вывести средства со счета, сам этот процесс может представлять проблему.

Первый год после слома устоявшейся российской финансовой системы остался позади. Обломки по большей части расчищены, и на их месте закладывается фундамент новой — автономной, непривычной, местами c новыми, а местами c забытыми старыми инструментами и алгоритмами. Каким будет новый расклад, во многом зависит от амбиций и гибкости — как банков, так и их клиентов. Но так как тем и другим предстоит долгая борьба за выживание, то стоит помнить главный закон эволюции — выживает не самый сильный, а самый приспособленный.