Центробанк под давлением
На прошлой неделе в Банке России совершилось символическое кадровое «жертвоприношение»: от руководства денежно-кредитной политикой (ДКП) была отстранена первый зампред ЦБ Ксения Юдаева. Одновременно команду Центробанка усилили двумя новыми зампредами: вместо Юдаевой на денежно-кредитную политику был брошен профессор Российской академии предпринимательства, экс-зампред ЦБ Дмитрий Тулин и, кроме того, в ЦБ вернулся заместитель председателя Совета Федерации Александр Торшин.
По имеющимся от осведомленных источников сведениям, все эти кадровые решения приняты в президентской администрации, и поступившие из Кремля опровержения этого факта лишь укрепляют в уверенности, что так оно и было. Кремль показал, что в кризисной ситуации готов вмешиваться в текущую деятельность эмиссионного центра, и, как выразился известный экономист, экс-зампред ЦБ Сергей Алексашенко,* Банк России «быстро скатывается на уровень того подотдела Госплана, каковым он был в советское время».
Повороты руля
Значительная часть экспертов, комментировавших возвращение в ЦБ «крепкого профессионала» Дмитрия Тулина, выражала надежду, что теперь-то наша денежно-кредитная политика изменится. Политика же эта заключалась, если коротко, в том, что экономикой надо управлять с помощью регулирования уровня процентных ставок.
К началу 2014 г. ЦБ пришел к выводу, что бизнес-проектов в стране мало, банкам нечего кредитовать, деньги им нужны все менее, а экономика сталкивается с опасностью инфляцией. Поэтому если в 2013 г. ключевая ставка ЦБ поддерживалась на постоянном уровне в 5,5%, то в 2014 г. она стала последовательно возрастать в течение всего года. Центробанк, таким образом, сдерживал количество денег в обращении. Если в 2013 г. денежная масса М2 выросла на 15%, с 27,4 до 31,4 трлн руб., то в 2014 г. она перестала расти, ее стабилизировали на уровне примерно в 30 трлн руб., ну а денежная база до сентября вообще падала. Одновременно Банк России проводил интервенции на валютном рынке, что позволяло нейтрализовывать рублевую массу и не давало рублю слишком быстро слабеть, но приводило к уменьшению золотовалютных резервов (ЗВР): до ноября, то есть до осуществления пресловутой политики «свободного плавания» валютного курса ЗВР уменьшились с начала года примерно на 20%.
В ноябре ЦБ решил окончательно сосредоточиться на борьбе с инфляцией, а заодно сэкономить ЗВР: регулятор объявил об ограничении размеров валютных интервенций. Чтобы это не повредило курсу рубля, ЦБ начал валютное кредитование банков (валютные РЕПО). Таким образом, банки были как бы «уведены» с валютной биржи, что теоретически уменьшило простор для спекулянтов. Кроме того, ЦБ еще сильнее поднял ставку, чтобы сделать рубль более дефицитным. С этой же целью вводились количественные ограничения по предоставлению банкам рублевой ликвидности. По словам главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной, чтобы не давать банкам играть с валютой. Председатель совета директоров «МДМ банка» Олег Вьюгин отмечает, что время для перехода к «плавающему» курсу было выбрано не совсем удачно. «Мы должны пережить этот сложный период, – считает Олег Вьюгин. – Факторы, которые существовали, были не в пользу мягкого, спокойного перехода к управлению экономикой при помощи процентных ставок. ЦБ получил за это много обвинений, но в целом я бы его политику сегодня поддержал. У него не было другого пути».
Идеальный шторм
В резком ослаблении рубля в конце прошлого года ЦБ в целом виноват не был: для этого имелось множество объективных причин, от падения цен на нефть до роста военных расходов и международной изоляции России. Однако руководство ЦБ можно упрекнуть в том, что оно недооценило грозящие валютному курсу опасности: в ноябре Ксения Юдаева сказала, что «сейчас ситуация с валютной ликвидностью и в банках, и в компаниях совершенно спокойная», выразив надежду на «стабилизацию курса рубля» до конца года.
С паникой трудно бороться, но ее легко спровоцировать, например, резко подняв ключевые ставки дважды в течение пяти дней. «ЦБ хотел сделать рубль более ценным активом, думая, что рост ставки повысит спрос на национальную валюту, – поясняет директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов. – ЦБ тут же стал заманивать скорым ростом ставок по депозитам, но не учел элементарного. Во-первых, принятое ночью решение рынок воспринял как четкое свидетельство того, что никакого плана у ЦБ нет вообще. Во-вторых, компании поняли, что рассчитывать на кредиты им теперь не приходится. И стали вкладывать все, что есть, в валюту. Началась паника, к которой ЦБ вообще не был готов».
В итоге ЦБ был вынужден тушить «пожар» на валютном рынке, так что золотовалютные резервы с начала декабря 2014 г. по 9 января 2015 г. уменьшились на 8%, а тщательно стабилизировавшаяся в течение всего прошлого года денежная база начала резкий рост, за декабрь прибавив 14%. В начале 2014 г. Ксения Юдаева говорила: стресс-тесты ЦБ показали, что банки легко переживут колебания курса в пределах 30%. Колебания в конце прошлого года серьезно превысили этот уровень. Именно поэтому ЦБ смягчил правила оценки рисков и формирования резервов на возможные потери. Олег Вьюгин назвал меры адекватными, «потому что движение рынка вышло за рамки здравого смысла. Причина: ну не привыкли мы к таким резким изменениям. И курс стал «плавающим», и рынки капитала закрыты».
По мнению главного экономиста БКС Владимира Тихомирова, во время валютной паники ЦБ действовал с отставанием, но винить в этом команду нельзя: это не единоличные решения, а ситуация была неординарной, так что ЦБ приходилось учиться в критической ситуации.
Тем не менее за отставание приходится платить, и отстранение Ксении Юдаевой стало минимальной жертвой, которую пришлось принести: в конце прошлого года поговаривали об увольнении Эльвиры Набиуллиной.
Держать марку
Не ясно, на чем держатся надежды критиков ЦБ, что Дмитрий Тулин изменит политику регулятора и займется стимулированием экономики. Все говорит как раз об обратном. Эльвира Набиуллина сразу же после назначения Тулина сказала, что вектор денежно-кредитной политики сохранится. Экс-министр финансов Алексей Кудрин, комментируя кадровую рокировку, отметил то же самое. Более того, в сентябре вышла статья самого Тулина, где он защищал ЦБ от критики Сергея Глазьева, называл существующую денежно-кредитную политику «вполне адекватной», а предложение Глазьева о расширении кредитования за счет роста денежной массы отвергал, поскольку «необходим рост числа экономических субъектов» и «усложнение структуры национальной экономики», в противном случае, «кредитная и денежная экспансия сверх ресурсных возможностей экономики может приводить к негативным последствиям – к усилению инфляции».
Однако вопрос о ставке ЦБ стал сегодня действительно политическим. «Деловая Россия» и уполномоченный при президенте РФ по правам предпринимателей Борис Титов направили письмо Владимиру Путину и Эльвире Набиуллиной с предложением планомерного снижения ключевой ставки по 2% в месяц. Глава Ассоциации региональных банков «Россия», депутат Госдумы Анатолий Аксаков в аналогичном послании просит понизить ее хотя бы до 15%. Исполнительный вице-президент РСПП Александр Мурычев выступил с требованием «снизить ключевую ставку уже 30 января 2015 г. на совете директоров ЦБ до 12% годовых». Помощник президента страны Андрей Белоусов, комментируя назначение Дмитрия Тулина, сказал, что оно неслучайно, поскольку перед ЦБ «встали новые задачи» – «нужно стабилизировать или удержать обменный курс и добиться снижения процентных ставок». Аналогичные требования в прошлом году поступали и от правительства.
Пока руководство ЦБ отвергает эти требования. «Суть в том, что у нас деньги, которые появляются у банков, тут же оказываются на валютном рынке или – при отсутствии высокой инфляции – на депозитах в самом ЦБ, – объясняет логику ЦБ портфельный управляющий General Invest Валентин Журба. – Банкам особенно некуда вкладываться. У них и так огромная проблемная задолженность. В России нужны структурные преобразования, чтобы экономика нормально работала. В общем, дело и в инфляции, и в структуре экономики, и в возможностях выбора объектов инвестирования». Эльвира Набиуллина заявила, что Центробанк может снизить ключевую ставку с 17% при формировании устойчивой тенденции к снижению инфляции и инфляционных ожиданий. Однако ясно, что Набиуллиной и Тулину придется очень сложно в отстаивании своей позиции. Сергей Алексашенко отмечает: «Нынешнему чиновнику нужна изрядная доля гибкости и лизоблюдства, которых у Дмитрия (Тулина. – Прим. «Ко») не было никогда. Ему было проще встать и уйти, чем прогнуться и поступиться принципами».
Наедине с властью
Хуже всего то, что Центральному банку предстоит очень непростое выяснение отношений с правительством, которое начинает активно вторгаться на поле компетенции Банка России. Из-за этого сфера макроэкономической политики представляет собой довольно противоречивое зрелище. Минфин собирается снижать бюджетные расходы, то есть никакого смягчения бюджетной политики не ожидается, однако от Центробанка экономические ведомства требуют смягчить денежную политику. А поскольку ЦБ не спешит соответствовать этим ожиданиям, правительство берется за дело само, объявив о программе докапиталиации банков из средств ФНБ, по последним данным, на сумму 250 млрд руб., и это не считая 300 млрд руб., передаваемых Внешэкономбанку.
Кроме того, Минфин решил сам заняться поддержанием валютного курса, продавая валюту из Резервного фонда правительства.
Ранее ЦБ взял курс на внедрение в России базельских нормативов банковского регулирования, однако сегодня банковское сообщество оказывает мощное лоббистское давление на ЦБ, утверждая, что в условиях кризиса «Базель» неприменим. Профильные лоббисты нашли понимание в правительстве, и вот уже МЭР и Минфин предлагают временно отказаться от применения базельских стандартов. Решению именно вопросов взаимодействия ЦБ с правительством и лоббистами и должен помочь назначенный зампредом ЦБ сенатор Александр Торшин. Его профессия – взаимодействие с госорганами: взаимодействием с парламентом он занимался в российском правительстве в начале 1990-х, потом в ЦБ и Агентстве по реструктуризации кредитных организаций он занимал должность статс-секретаря, то есть ответственного за взаимодействие с законодательной властью, а заодно и с другими госорганами. Возможно, столь опытный «служитель власти» поможет Центробанку работать в унисон с правительством. Однако не в его силах разрешить возникающие противоречия в макроэкономической конструкции. Ведь если ЦБ понизит ставки, ему надо будет пользоваться другими методами ограничения рублевой ликвидности, а это непросто. ЦБ, во-первых, придется кредитовать Агентство по страхованию вкладов (АСВ), во-вторых, участвовать в госпрограмме проектного финансирования (в ее рамках Центробанк обещал выделить 50 млрд руб. для кредитования реального сектора) и, в-третьих, ЦБ через АСВ будет участвовать в докапитализации банков из Фонда национального благосостояния, что тоже поспособствует расширению денежной массы.
В результате всего этого количество банков может уменьшиться: малые и средние банки станут страдать от высокой ставки ЦБ, а крупнейшие банки получат докапитализацию из ФНБ и другие формы помощи. Неравенство заложено в системе раздачи Центробанком кредитов. Например, в конце прошлого года ЦБ объявил о новой системе валютного кредитования, которая будет доступна только 11 крупнейших банкам, причем в качестве залога станут использоваться обязательства перед этими банками крупнейших компаний-экспортеров. По прогнозам Олега Вьюгина, многим банкирам придется расстаться с банками, и ландшафт банковской системы может полностью измениться.
Заниматься своим делом
Отдельно стоит сказать о том, что назначение Дмитрия Тулина было воспринято всеми наблюдателями как «приход профессионала». Пост куратора денежно-кредитного регулирования – может быть, единственная должность в государственном аппарате, требующая именно теоретической подготовки в макроэкономике. У Ксении Юдаевой, которая изучала экономику на экономфаке МГУ, в Российской экономической школе и Массачусетском технологическом институте, такая подготовка имелась. Дмитрий Тулин, в прошлом возглавлявший Внешторгбанк, в качестве зампреда ЦБ курировавший вопросы банковского надзора и в качестве партнера аудиторской компании Deloitte занимавшийся банковским аудитом, как раз на ДКП никогда не специализировался.
Когда в Кремле приняли решение менять Ксению Юдаеву, были две кандидатуры на ее место – Дмитрий Тулин и Сергей Швецов. При предыдущем руководстве ЦБ Швецов был зампредом по ДКП, а до этого в течение 12 лет возглавляя департамент ЦБ по операциям на финансовых рынках, а это один из важнейших инструментов денежно-кредитной политики. Но Сергей Швецов уже занимается вопросами надзора за небанковскими участниками финансовых рынков, и он не пожелал уходить со своей позиции. Таким образом, в назначении ключевого в нынешнее кризисное время топ-менеджера Центробанка решающую роль играл кто угодно – кремлевская администрация, рекомендовавший Тулина экс-глава ЦБ Сергей Игнатьев, даже Сергей Швецов, но только не председатель ЦБ Эльвира Набиуллина. В результате этой мудрой кадровой политики в ЦБ будут работать высококвалифицированные опытные специалисты, но только не по предмету своей предыдущей специализации, а каждый на новом для него участке.
Безнадзорные
Остается только сожалеть, что Дмитрий Тулин не будет заниматься в ЦБ вопросами банковского надзора, а ведь именно тут он показал себя как крупный специалист, критически относящийся к существовавшей в ЦБ практике. А главной проблемой российского банковского надзора остается то, что ЦБ начинает реагировать на проблемы коммерческих банков слишком поздно. «Когда меня спрашивают, каково главное условие для успеха в надзоре, я всегда отвечаю – наличие политической воли. Главное – захотеть. Захотеть узнать, что же на самом деле происходит в поднадзорных кредитных организациях, что за люди там работают и чем они занимаются», – рассуждал Тулин в одной из своих интернет-публикаций.
После того как в 2008 г. разорился банк «Глобэкс», Тулин отмечал, что о его проблемах в ЦБ знали еще с середины «нулевых», но тем не менее приняли его в систему страхования вкладов (ССВ): глава Центробанка Сергей Игнатьев считал, что «еще ничего не потеряно». Это дало Тулину повод заявить, что система банковского надзора в России построена по принципу «Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!».
Пришедшая на смену Игнатьеву Эльвира Набиуллина начала резкую очистку рынка и отозвала лицензии у 115 кредитных организаций, однако, судя по ситуации с банком «Траст», улавливать проблемы банков на ранних этапах регулятор так и не научился. А ведь еще в 2010 г. Fitch и Moody’s, выставляли «Трасту» «преддефолтные» рейтинги. Более того, летом 2013 г. ЦБ принял решение включить «Траст» в число 19 крупнейших банков, к которым прикомандируется постоянный представитель ЦБ, в банке проходили проверки ЦБ. Главным «пострадавшим» от неспособности системы надзора к превентивным действиям является Агентство по страхованию вкладов: в начале года в резерве АСВ осталось 65,4 млрд руб. свободных средств, что хватит на покрытие застрахованных вкладов максимум в паре проблемных банков. Система страхования вкладов вплотную приблизилась к той роковой черте, когда она начнет существовать не за счет страховых взносов, а за счет кредитов ЦБ, то есть, по сути, за счет печатания денег.
Что зависит от ЦБ
Общая ситуация в экономике зависит отнюдь не от Центрального банка. Самое большое, что он может сделать – это смягчать удары, чтобы удешевление рубля происходило плавно. В банковской сфере, не имея возможности помочь всем, регулятор станет помогать самым крупным. И главной проблемой остается, как в декабре прошлого года, способность ЦБ успевать за событиями. Как заметил Сергей Алексашенко, принятые ЦБ РФ «Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики» уже через полтора месяца после утверждения потеряли актуальность. В них, по мнению экономиста, «описывались некие мифические условия функционирования российской экономики» – например, нефть по $70 за баррель.
В этих условиях трудно будет противостоять возврату к долларизации экономики. По словам Владимира Тихомирова, перевод сбережений в валюту – один из признаков начавшейся долларизации. «К сожалению, самое худшее уже произошло, – констатирует директор московского офиса компании Tax Consulting U.K. Эдуард Савуляк. – В рубль больше никто не верит. Дедолларизация российской экономики, на которую было потрачено почти 15 лет, в прошлом. Теперь избавить население и бизнес от привычки хранить сбережения в валюте будет очень не просто, и произойдет это очень не скоро. А это только усугубит пресловутый отток капитала, с которым борется ЦБ. Чего-то сверхъестественного от господина Тулина никто не ждет. Главное, чтобы декабрьский бардак не повторился».
Еще одна задача, которую, по-видимому, будет решать руководство ЦБ, – уменьшение доли долларов США в составе золотовалютных резервов. Их точная структура неизвестна, но медленное избавление от долларов в составе ЗВР – сегодня общемировая тенденция. Центробанк активно скупает золото, увеличив его долю в ЗВР за прошлый год с 8 до 14%, кроме того, для диверсификации он включил в состав резервов активы, номинированные в канадских и австралийских долларах. Это зависит от ЦБ. Ну а остальное будет зависеть от состояния отечественной экономики, цен на сырье и хода донецкого кризиса. Отток капитала из России в прошлом году вырос в 2,5 раза, достигнув $151 млрд, в этом году главный экономист Deutsche Bank Ярослав Лисоволик предсказывает отток тоже на уровне $100 млрд. Прогнозы инфляции на 2015 г. колеблются в промежутке от 7 до 16%, что делает вклады в валюте все более привлекательными.
* признан в России иноагентом.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
