Творцы сделок

Олигархические империи рушатся. Госкомпании объединяются. Напуганные закручиванием гаек, владельцы «свечных заводиков» избавляются от своего бизнеса. Самое удачное время для работы инвестбанкиров – героев очередной фотосессии «Ко». Идеологическая подоплека происходящего их не волнует. Главное, чтобы заключались сделки.

Американские школьники нередко в своих сочинениях пишут, что хотят стать инвестбанкирами. В России эта профессия гораздо менее популярна. В стране наберется от силы 200 человек, способных организовывать сделки по слиянию или поглощению, размещать на бирже акции или облигации и т.п.

Однако без помощи этих людей не обошелся ни один отечественный миллиардер. Пресловутые залоговые аукционы, благодаря которым и появились олигархи,  – это по сути своей инвестбанковская сделка. Хотя и с изрядным налетом сугубо российской специфики.

Как отмечает один из героев нашей фотосессии, «инвестбанкинг «а-ля руссе» существенно отличается от классического понимания инвестбанкинга». «У нас рыночная экономика появилась только десять лет назад. Путь, который многие страны проходили за 100 лет, мы проходим за десять. Российскому инвестбанкиру приходится порой выходить из сложнейших ситуаций, используя неклассические методы», – говорит собеседник «Ко».

Поэтому, несмотря на то что капитал не признает границ, а человек, организующий его перемещение, по определению космополит, мы выбрали именно тех инвестбанкиров, которые родились в России (а точнее, в СССР) и свои звездные сделки осуществили, работая в российских банках или инвесткомпаниях. И мы сознательно не включили в фотосессию таких признанных авторитетов в сфере инвестбанкинга, как глава «Ренессанс-Капитала» Стив Дженнингс, совладелец ОФГ Чарльз Райан или бывший главный управляющий директор Brunswick UBS Джеффри Костелло.

Наши герои – соотечественники и ровесники большинства крупных российских собственников. Многие из них работали или работают, что называется, на олигархов. Михаил Зайцев около семи лет трудился в контролируемом Владимиром Потаниным банке МФК. Алекс Кнастер с 1998-го в команде Михаила Фридмана. Олег Царьков возглавляет компанию «Ренова Капитал», управляющую активами Виктора Вексельберга. Алексей Панферов – зампредправления принадлежащего Андрею Мельниченко МДМ-банка.

В свою очередь, глава Вэб-инвест банка Александр Винокуров год назад помог владельцу группы ЛЕНСТРО Александру Аладушкину купить крупнейший питерский хлебокомбинат, став «хлебным королем» северной столицы. А возглавляемая Александром Канделем инвесткомпания «Атон» помогла супруге московского мэра Елене Батуриной приобрести для ее строительного бизнеса «Осколцемент».

Наши герои очень хорошо знают особенности национального бизнеса. А об инвестиционном чутье и говорить не приходится. Однако они предпочитают помогать другим приобретать заводы, шахты и нефтяные компании, сколачивая миллиардные состояния, нежели делать это для себя. И дело отнюдь не в отсутствии стартового капитала. Инвестбанкиры едва ли не самая высокооплачиваемая категория наемных менеджеров. Их бонусы вполне могут достигать семизначных чисел. К тому же с их умением «поднимать деньги» дефицит наличных никак не может послужить препятствием. Не говоря уже о том, что многие отечественные олигархи стали таковыми благодаря грамотному инвестированию бюджетных или партнерских средств, размещенных в их банках.

Те, кто «не пошел в олигархи», а остался инвестбанкиром, слишком ценят свою свободу, чтобы обременять себя заботами об управлении приобретенными активами.

Инвестбанкир чтит дресс-код и очень неохотно снимает галстук (даже для съемки в «Ко»). Но по сути это свободный художник. Вне зависимости от того, трудится он в собственном инвестиционном «бутике», универсальном банке или работает в фонде, учрежденном крупной корпорацией. Не случайно в инвестбанкинге представления о должностной иерархии весьма расплывчаты. И рядовой клерк, удачно реализовавший задуманный проект, может тем самым, что называется, утереть нос главе департамента. «Конкуренция не прекращается никогда. Ты должен каждый день доказывать себе и всем, что ты профи», – говорит еще один наш герой.

Инвестбанкиры могут просиживать в офисе семь дней в неделю по 15 часов в сутки, готовя какую-то сделку. Но после того как клиент получил желаемое, о работе можно на время забыть. Поехать на Чемпионат мира по футболу, заняться пополнением любимой коллекции бабочек, отправиться на своем «Феррари» в Рим и т.п.

И опять же не стоит объяснять подобное поведение исключительно российской спецификой. Хотя в нашей стране очень часто заключаются такие сделки, о существе которых лучше забыть. «Почему наши инвестбанкиры не пишут мемуаров, – рассуждает собеседник «Ко». – Если написать все, что можно, будет скучно. А если рассказать реальную историю, то получится банкир без головы».

Просто необходимо расслабиться и, что называется, зачистить регистры, чтобы со свежей головой приступить к новой сделке. Без этого никак. Те, кто нашел себя в инвестбанкинге, слишком ценят тот момент, когда можно сказать: «Я сделал это!» И смею предположить, что в данном возгласе кроется отнюдь не только предвкушение щедрых клиентских комиссионных, но и стремление к максимальной самореализации. Главное, не задумываться о том, к чему приведет то или иное слияние, сколько сотрудников участвующих в сделке компаний потеряет работу или какие риски несут покупатели выпускаемых клиентом высокорискованных облигаций. Их мир слишком циничен, чтобы давать волю сантиментам. Для инвестбанкира главное закрыть сделку.

Не случайно успешные инвестбанкиры, в силу тех или иных причин решившие сменить сферу деятельности, легких путей для себя не ищут. На Западе некоторые из них нанимаются матросами на парусные яхты. У нас – становятся театральными продюсерами как Екатерина Новокрещеных или вдыхают новую жизнь в стагнирующие компании подобно Владимиру Скворцову. В любом случае без того, что принято называть challenge, и постоянного выброса адреналина им уже не прожить.