Укрощение Космоса: сможет ли Дмитрий Рогозин заставить ракеты взлетать

«Объединенная ракетно-космическая корпорация зарегистрирована! Приступаем к масштабной реформе отечественной космонавтики», – отметил год назад в своем микроблоге в Twitter вице-премьер Дмитрий Рогозин. Это был как минимум третий сценарий реформы российской космической отрасли за последние три года, и далеко не финальный. 

Всего десять месяцев спустя президент РФ Владимир Путин подписал указ о создании космической госкорпорации, которая должна объединить в одну структуру и существующее агентство «Роскосмос», и все отраслевые предприятия. «Ко» разбирался, сможет ли создаваемая корпорация прервать череду неудач, преследующих российскую космонавтику, и останется ли место в новой концепции для частного бизнеса.

Космическая болтанка

Решение о создании госкорпорации стало полной неожиданностью. Президентский указ был подписан в тот момент, когда предыдущая реформа только началась. Объединенная ракетно-космическая корпорация (ОРКК) к весне 2016 г. должна была вобрать в себя 56 промышленных предприятий, а у Роскосмоса как агентства, предполагалось, останутся исключительно функции заказчика и координатора политики в космической сфере. По новой концепции, Роскосмос и ОРКК объединяются в госкорпорацию. «Применительно к нашим условиям, зная российские реалии, разделение Роскосмоса на две организации нежизнеспособно: разрывались кооперационные связи, человеческие и т.д., – отмечает главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко. – Сейчас вернулись к модели, которая уже отработана на Росатоме». «Дмитрий Рогозин бросается из одной крайности в другую. Чем он руководствуется, принимая такие решения, непонятно», – констатирует главный редактор журнала «Новости космонавтики» Игорь Маринин. 

У вице-премьера широкая зона ответственности в правительстве. Кроме космоса, он курирует оборонно-промышленный комплекс, на прошлой неделе его назначили главным по Арктике – Рогозин возглавил правительственную комиссию по развитию этого региона. В первую очередь она должна заняться вопросами обороны, а также развитием связи и Северного морского пути. И далеко не факт, что космос у правительства в приоритете.

Роскосмос реформируют последние двадцать лет. Сначала этим занимался Юрий Коптев (первый руководитель агентства), затем Анатолий Перминов, Владимир Поповкин, Олег Остапенко. Теперь первым человеком, после вице-премьера Дмитрия Рогозина, отвечающего за отрасль, станет бывший руководитель «АвтоВАЗа» Игорь Комаров, возглавивший госкорпорацию.

Идея ее создания принадлежит экс-командующему Космическими войсками Анатолию Перминову. Во времена СССР в космической отрасли работало множество НИИ, НПО и ФГУПов. Но все они были разрознены и конкурировали друг с другом за госзаказ. Тогда в этом имелась своя логика, но после развала Союза, на фоне падения объема заказов содержание госкомпаний приводило к дополнительным тратам. Единая система управления, во-первых, ликвидировала бы избыточные и дублирующие функции предприятий, смогла бы обеспечить контроль качества по всей технологической цепочке и сократила бы бюджетные расходы. Особенность госкорпорации с юридической точки зрения в том, что она регулируется отдельным, специально принимаемым под нее законом. В отличие от ФГУПа, она получает большую автономию и встает над топ-менеджментом входящих в нее предприятий.

Анатолию Перминову не удалось воплотить идею в жизнь: Дмитрий Медведев наложил запрет на создание новых госкорпораций. В 2011 г. Роскосмос возглавил первый замминистра обороны Владимир Поповкин, а курировать отрасль в правительстве было поручено Дмитрию Рогозину. В 2012 г. Поповкин предложил несколько иную схему реструктуризации отрасли – холдинговую. Всю промышленность предполагалось слить в восемь холдингов по отдельным направлениям (разработка ракет, производство космических аппаратов, двигателей и т.д.), а «у руля» должен был встать Роскосмос, получив функции главного распорядителя бюджетных средств. 

Спустя год Владимиру Поповкину вроде бы удалось убедить Владимира Путина остановиться именно на таком варианте реформы. Но правительство выступило против. В итоге планы по созданию госкорпорации были отложены. Зато противостояние с директорами подведомственных компаний принесло свои плоды. Они всячески отстаивали собственную независимость, сопротивляясь вхождению в холдинги, и в итоге добились отставки Поповкина. Владимир Поповкин был отстранен от занимаемой должности в октябре 2013 г. На его место пришел очередной командующий войсками Воздушно-космической обороны Олег Остапенко. Тогда Дмитрий Рогозин и решил воплотить идею ОРКК, а на роль руководителя пригласил человека не из армии, а «кризисного» менеджера Игоря Комарова.

Плюсы и минусы

У единой госкорпорации, безусловно, есть свои сильные стороны. «Во-первых, дешевле создать одну структуру, чем вкладывать средства одновременно в несколько холдингов. Во-вторых, это упростит управляемость и обеспечит контроль качества продукции на каждом этапе ее производства, в отличие от холдингов, где каждый будет сваливать вину на другого, в-третьих, защита от внешних факторов», – перечисляет президент Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов. Речь в последнем случае идет о нынешних американских и европейских санкциях. Против ряда компаний космической отрасли они действуют уже более года, но если бы это была единая корпорация, как, например, Росатом, американцы не включили бы ее в свой санкционный список. Хотя бы потому, что по международным программам Роскосмоса осуществляются пуски кораблей на Международную космическую станцию (МКС). Отказ от этого приостановил бы развитие пилотируемой космонавтики Штатов.

Недостатки госкорпорации тоже очевидны. Главное – это отказ от конкуренции между предприятиями. «Но это можно объяснить тем, что у России не хватает мощностей и финансов, чтобы создавать конкурирующие друг с другом холдинги, как в США Boeing и Lockheed Martin», – говорит Игорь Маринин. «Еще один потенциально жирный минус госкорпорации – усиление административного ресурса и позиций топ-менеджмента этой структуры и определенный конфликт с регулятором, который закладывается в подобной системе при сильном руководителе госкорпорации и курирующем орган человеке. В случае Роскосмоса это вице-премьер», – добавляет Дмитрий Абзалов. Еще один недостаток госкорпораций – финансовый контроль. Тяжело инициировать проверки подобных структур со стороны, например, Счетной палаты или Федеральной налоговой службы. 

Наконец, все опрошенные эксперты в один голос утверждают, что с появлением госкорпорации о частном российском космосе можно забыть. «Первый шаг реформы, состоявший в разделении государственного заказчика и исполнителя, – появление отреформированного сильного Роскосмоса и создание ОРКК оставлял много возможностей для развития частной космонавтики. Она играла бы роль стабилизатора для ограничения амбиций традиционной промышленности, – рассуждает член-корреспондент Российской академии космонавтики имени К.Э. Циолковского Андрей Ионин. – У госхолдингов были бы конкуренты. Теперь же и заказчик, и исполнитель будут находиться внутри одной корпорации. Как в этой конструкции предусмотреть место и возможности для развития частной национальной космонавтики, пока непонятно». 

Подвинуть Boeing

Для обывателя частная космонавтика ассоциируется с Ричардом Брэнсоном и его суборбитальным кораблем SpaceShipTwo, предназначенным для космического туризма. Телевизионные сюжеты на эту тему обошли все мировые телеканалы. На сайте Virgin Galactic уже можно забронировать билет на суборбитальный полет по цене $250 000 за место. Для сравнения: билет на МКС стоил порядка $20–25 млн. SpaceShipTwo доставляется на пусковую высоту в 20 км при помощи самолета-носителя White Knight 2, после чего корабль отстыковывается и приступает к самостоятельному полету. Общее время в воздухе составляет около двух с половиной часов, из которых пять-шесть минут туристы пребывают в невесомости. Корабль может брать на борт шестерых пассажиров и двух членов экипажа.

В действительности частные коммерческие структуры, работающие в космосе, давно не редкость. Крупнейшая из них – американская SpaceX основателя платежной системы Paypal и автомобильной компании Tesla Илона Маска. Ракетоноситель Falcon 9 и космический корабль Dragon были с нуля сконструированы SpaceX. По прогнозам NASA, на создание Falcon 9 должно было быть потрачено $3,9 млрд, но в SpaceX уложились в $300 млн. Компания Маска предоставляет самые низкие цены на доставку грузов на орбиту в мире. И сейчас у нее есть контракты на $4 млрд, при этом главными конкурентами ее бизнеса являются такие гиганты, как Boeing и Lockheed Martin. «Пример Илона Маска показывает, что за частной космонавтикой большое будущее. И здесь можно найти новые возможности для развития, которые государственная космонавтика исчерпала, – считает Андрей Ионин. – Правительства России и США, в отличие от частных компаний, просто не видят целей, под которые можно инвестировать средства. Именно поэтому бюджет NASA не растет, а Роскосмоса, с учетом инфляции – даже снижается». По его словам, главной целью Маска было развитие новых технологий для новых направлений, и с этим он успешно справился. Он получил финансирование от NASA, которое теперь серьезно экономит на выполнении того же объема задач, что выполняли Boeing и Lockheed Martin.

По стопам Илона Маска

В России тем же путем, что Илон Маск, идут несколько компаний. Это «Спутникс», название которой говорит само за себя. Она является «дочкой» научной фирмы «Сканэкс», крупнейшим совладельцем которой выступает основатель корпорации «Каскол» Сергей Недорослев. Основным источником доходов для «Спутникс» должны стать услуги по дистанционному зондированию Земли. 

Ракетостроительная фирма «Лин Индастриал» предпринимателей Александра Ильина и Алексея Калтушкина основана в начале 2014 г. И это пока стартап, находящийся в поисках финансирования. «Мощные ракетоносители очень дорогие, частным фирмам их производство не под силу, – поясняет Игорь Маринин. – Но «Лин Индастриал» работает над разработкой легкого ракетоносителя для выведения на орбиту небольших спутников, массой до 100 кг. Удастся им что-то сделать или нет, пока неизвестно, подобный опыт в России отсутствует». 

Пожалуй, самая продвинутая частная российская фирма – это «Даурия Аэроспейс» экс-совладельца «Техносилы» Михаила Кокорича и его институтских друзей-партнеров – Сергея Иванова и Дмитрия Хана. Еще в конце 2012 г. «Даурия» выиграла тендер Роскосмоса на производство двух микроспутников для оптической съемки ценой в $10 млн (по тому курсу). Это не гигантские дорогостоящие спутники, производимые российскими монстрами космической отрасли, а небольшие аппараты (не тяжелее 100 кг), которые можно вывести на орбиту.

На сегодняшний день компания запустила три спутника и в этом году собирается развернуть наземную сеть приема информации. Заказчиком выступает структурное подразделение ФГУП «Морсвязьспутник», находящегося в ведении одного из агентств Минтранса – Федерального агентства морского и речного транспорта. Это система отслеживания местоположения судов в море и реках. «Даурия» и «Спутникс» проявили себя на конкурсах «Сколково», – рассказывает Игорь Маринин. – Кокорич вложил в проект собственные средства, создал в США основную производственную базу для создания спутников, но из-за санкций недавно ее свернул и перевел в Европу и Россию». По его словам, сейчас «Даурия» строит в «Сколково» собственный научно-технический центр, но «никто Кокорича здесь не ждет, и доказывать, что его спутники будут конкурировать с разработанными в госкорпорации, ему предстоит еще долго».

World of Kosmos

Частные компании не унывают. «Место на рынке для таких небольших компаний, как наша, есть в тех сегментах, где не представлено государство, – говорит гендиректор «Лин Индастриал» Алексей Калтушкин. – В сегменте сверхлегких ракет пока нет никакой конкуренции, никто даже не пытается занять эту нишу. И своими разработками мы планируем дополнить общую космическую программу. Большие ракеты делаются долго, и стоят они дорого. Если нам удастся предложить рынку недорогой ракетоноситель со сроком изготовления два месяца и полученным разрешением на пуск, нашей работой воспользуются многие НИИ, частные компании, например, те же «Даурия» или «Спутникс». По словам Алексея Калтушкина, его компания продолжает искать средства на финансирование своих работ. Он ожидает грант от «Сколково» и транш от частного инвестора Сергея Буркатовского, главного гейм-дизайнера проекта World of Tanks. 

«Частный космос жизнеспособен при условии наличия хорошего финансирования, – отмечает Игорь Коротченко. – В США такие инвесторы есть. В России крайне мало людей, готовых вкладываться в космос». Показателен пример компании Skybox Imaging из Калифорнии, основанной в 2009 г. и специализирующейся на производстве картографических спутников. В общей сложности она получила $91 млн инвестиций от различных фондов. Но в прошлом году за $500 млн ее купила Google, хотя на тот момент на орбите у нее находился только один спутник. «Частным компаниям очень сложно пробиться в российский космос, – подтверждает Алексей Калтушкин. – В отличие от США, у нас нет ни законов, ни инструментов для взаимодействия государства с частными космическими компаниями». 

Опрошенные «Ко» эксперты говорят о том, что с созданием госкорпорации о частном космосе можно будет забыть. Какой смысл отдавать бюджет частной компании, если и заказчик, и исполнитель – это одно лицо? Дополнительным минусом для таких компаний, как «Лин Индастриал» и «Даурия», является повышенный уровень секретности в космической отрасли. Да и скандалы, в которых оказываются замешаны компании, играют против частного бизнеса.

По схеме Росатома

Последняя громкая история связана с контрактом, заключенным ФГУП «НПО им. С.А. Лавочкина» с «Даурией» Михаила Кокорича. НПО имени С.А. Лавочкина поручило «Даурии» разработку эскизного проекта унифицированной спутниковой платформы в рамках программы создания малых космических аппаратов для фундаментальных космических исследований. Следственный комитет посчитал, что представленная НПП «Даурия» работа не имела никакого научного и технического смысла. Эксперты сочли, что документ повторял собственные наработки НПО имени С.А. Лавочкина, а часть материалов была скопирована из различных источников, причем в некоторых местах даже без редактирования. При этом за работу «Даурия» получила 10 млн руб. из бюджета Федеральной космической программы.

В тексте постановления о возбуждении уголовного дела фигурируют две фамилии – гендиректора НПО имени С.А. Лавочкина Виктора Хартова и гендиректора НПП «Даурия» Сергея Иванова. Виктор Хартов в интервью «Известиям» заявил, что об уголовном деле его пока официально не уведомили, но результаты работ, выполненных специалистами «Даурии», были утверждены Роскосмосом и признаны «соответствующими техническому заданию и отраслевым стандартам». В «Даурии» эту историю комментировать отказались, заметив лишь, что им пока ничего не известно о возбуждении уголовного дела. Но неофициально рассказали об этом проекте: НПО имени С.А. Лавочкина передало уже сделанный проект «Даурии» на доработку вместе с исходными чертежами. Частная компания должна была модернизировать универсальную платформу для запуска ее на орбиту, увеличив полезную нагрузку. Инженеры «Даурии» поставили на платформу новую электронику, внесли некоторые изменения, но в НПО посчитали, что и в этом виде платформа не будет соответствовать требуемым характеристикам, и проект закрыли. «10 млн руб. – не такой большой контракт для «Даурии», – полагает Игорь Ионин. – Скорее всего, это прокол менеджеров, большая часть которых пришла в компанию как раз из НПО имени С.А. Лавочкина. Можно предположить, что они по привычке реализовали ту схему, которая на протяжении нескольких десятилетий была принята в российском космосе, а именно copypast. Естественно, что руководство «Даурии» не могло за всем проследить». 

Подтверждением этой версии могут служить два косвенных факта. Во-первых, на момент заключения контракта на 10 млн руб. общий объем инвестиций в «Даурию» превышал $14 млн. Во-вторых, вокруг НПО имени С.А. Лавочкина не первый раз возникают подобные скандалы. Так, весной прошлого года МВД предъявило обвинения первому заместителю гендиректора предприятия Валерию Романову и замгендиректора Сергею Солодовникову. По версии следствия, они похитили около 180 млн руб., списав их на фиктивные исследования космических аппаратов.

Повторятся ли подобные истории в госкорпорации? По крайней мере, в Росатоме, пример с которого берет Дмитрий Рогозин, такой опыт есть. В конце прошлого года было завершено расследование уголовного дела в отношении директора Института ядерных реакторов и теплофизики, входящего в структуру Росатома, и его трех подельников, обвиняемых в хищении 45 млн руб., выделенных на разработку методики тушения пожаров на АЭС. Они составили заведомо подложные акты о выполненных фирмой в рамках контракта работах, а перечисленные средства обналичили и присвоили.

Не долетели

О необходимости реформы российского космоса активно заговорили в конце 2011 г., после ряда неудач с запусками ракет. В августе сначала ракета-носитель «Протон-М» не смогла вывести на заданную орбиту спутник связи «Экспресс-АМ4», затем разбился носитель «Союз-У» с грузовым беспилотным кораблем «Прогресс М-12М», который должен был пристыковаться к МКС. В ноябре 2011 г. автоматическая межпланетная станция «Фобос-грунт», которая впервые должна была доставить на землю образцы грунта со спутника Марса, в результате нештатной ситуации не смогла покинуть земную орбиту. 

24 декабря 2011 г. из-за сбоя в работе ракеты-носителя «Союз», стартовавшей с космодрома Плесецк, космический аппарат «Меридиан» (двойного назначения) не вышел на расчетную орбиту. 

В июле 2013 г. ракета-носитель «Протон-М» с разгонным блоком ДМ-03 и тремя российскими навигационными космическими аппаратами «Глонасс-М», стартовавшая с Байконура, упала на первой минуте старта и взорвалась на территории космодрома. Выяснилось, что авария произошла из-за того, что технолог неправильно установил датчики угловых скоростей на ракете, перевернув их вверх ногами.

Менее чем через год, в мае 2014 г., с Байконура стартовал «Протон-М» с самым мощным российским спутником связи «Экспресс-АМ4R». В полете разрушилась третья ступень ракеты с разгонным блоком «Бриз-М», космический аппарат не был выведен на орбиту. Причиной ЧП стало разрушение подшипника турбонасосного агрегата рулевого двигателя третьей ступени «Протона-М».