Уроки кризиса и новая реальность

— Скорее стало понятно, что не реализуется совсем плохой сценарий и мы не уйдем в зону −10 %. При этом хороший сценарий, когда помощь будет достаточной, чтобы полностью компенсировать потери, мы не увидим ни в одной стране мира. Мы с коллегами сходимся во мнении, что совокупные потери ВВП по итогам года будут на уровне 5–7 %.

— Государство сделало многое для того, чтобы доля бизнеса в ВВП не снижалась. Во время кризиса хороши любые меры, снижающие налоговую нагрузку. Изначально планировалось платежи (налоги для малого бизнеса, авансовые платежи по налогам и страховые взносы. — «Ко») не отменить, а отложить, но снижение нагрузки — очень правильное решение. Судя по исследованиям развитых экономик, гораздо лучше сработали меры поддержки через компании. Когда вы помогаете им напрямую, чтобы они могли платить зарплаты сотрудникам.

От списания налогов государство потеряет сотни миллиардов рублей. Безусловно, это потери, но для этого собирается ФНБ и имеется возможность занимать на рынках. Эти потери надо полностью игнорировать, потому что их объем совершенно не сопоставим с тем, чтобы дать бизнесу обанкротиться и потом весело смотреть, как он когда-нибудь восстановится.

— С одной стороны, предложенные меры действительно большие. С точки зрения возможностей, которые могли бы быть у бизнеса, московские власти сделали очень многое. Но, предлагая меры поддержки, вы должны гарантировать, что они достигнут конечного участника. При действительно хорошо подготовленных пакетах, при всей важности и широте мер — кажется, что они достигли не всех. Плюс довольно большая бюрократическая работа нужна, чтобы получить эту помощь. Правильный сбор справок вызвал у бизнеса сложности.

Европейские реалии отличаются от российских тем, что у них федеральные меры доходят до всех получателей.

— Как мы слышали от заммэра Москвы Владимира Ефимова, в июле деловая активность столицы уже полностью восстановилась до уровня до пандемии. Но надо понимать, что ситуация с Москвой измеряется по официальным компаниям, которые регулярно предоставляют данные, а то, что происходит с неформальным сектором и реально малым бизнесом, измеряется плохо. Да и в целом во время пандемических ограничений сложно собрать хорошую статистику.

Я ожидаю, что во многих регионах ситуация будет хуже, чем в Москве. В столице ограничения вводились, но, когда их ослабили, люди быстро вернулись к обычной жизни. Плюс многие компании не увольняли сотрудников, а временно снижали им зарплату. Поэтому им не приходилось открывать новые вакансии.

— Если высчитывать долю МСП так, как это делают в Германии и Южной Корее, то она составит 36 %. Мне кажется, власти слегка не прояснили свои цели. Мы видим, что если брать зарубежный подход к расчетам, то выполнить этот план довольно легко. Если же отталкиваться от цифры в 20 %, амбициозность плана зашкаливает.

Государство сделало многое для того, чтобы доля бизнеса в ВВП не снижалась. Один из важнейших шагов — доступ МСП к госзаказу. Бизнесу должно было уходить 15 % госзаказа. Сейчас государство хочет сделать 20 % и лучше контролировать, чтобы эта доля действительно уходила бизнесу.

Основная часть МСП в России — торговля, но давать кредиты по сниженным процентам для ее развития звучит для властей нестандартно. При этом им не удается заставить обрабатывающую промышленность перейти в МСП. Так что пока централизация на том уровне ВВП, который у нас есть, работает лучше.

Я уповаю на то, что распределение госзаказа в пользу малого и среднего бизнеса поможет ему лучше развиваться.

— Мне кажется, что в 2020 году она усилится почти во всех странах. Вопрос в том, как государства будут выходить из этой роли и решать свои задачи по большей диверсификации бизнеса. Пока не ясно, удастся ли это сделать.

В некоторых странах кажется, что бизнесу будет не так тяжело восстанавливаться, а в других он затронут радикально. У нас в связи с жесткими ограничениями нельзя исключать, что на горизонте до пяти лет государство будет играть большую роль, чем раньше.

— Технически таких отраслей у нас нет. Затронуты все. Мог бы выиграть тот же самый туризм, имевший полное право получить выгоду из-за внешних ограничений, но он этим не воспользовался.

Отрасли, которые заточены внутрь, дико страдают от падения цен на нефть и располагаемых доходов. Экспортерам немного помогает курс, но часть из них — это нефтяники и газовики, у которых серьезно срезаны объемы. Возможно, небольшую выгоду получают металлурги: у них цены снизились не сильно, а объемы производства сохранились в разумных пределах.

В этой ситуации выигравших нет, скорее есть менее проигравшие. К примеру, те, кто связан с услугами, которые никогда не теряют важности (сон, еда и так далее). Онлайн-торговля — тоже хороший кейс, однако походы людей в ТЦ и их затраты существенно сократились. Поэтому сказать, что онлайн-торговля перекрыла проблемы торговых компаний от падения офлайна, нельзя.

— Судя по опросам, за последние десять лет отношение к бизнесу радикально улучшилось. Бизнес явно нашел свою нишу и смог объяснить людям, насколько он важен. Да, общество продолжает плохо относиться к результатам 1990-х, крупному бизнесу и результатам тех сложных схем, которые вынужденно применялись, чтобы дать ему развиваться. Но к простому бизнесмену средней и малой руки сейчас относятся гораздо лучше.

Я видел много примеров того, как бизнесмены в надежде, что пандемия скоро закончится, выворачивали карманы и платили людям зарплаты. В ответ на это кто-то аплодировал, а кто-то говорил: «Эти жирующие бизнесмены отдали нам малую толику того, что украли у нас раньше». Я думаю, своими действия МСП доказали, что пытались сделать все, что могут. Из-за этого у людей усилится положительное отношение бизнесменам, но это только моя надежда.

Для бизнеса один урок совершенно тривиален: присутствие в онлайне радикально важно. Некоторые компании прямо говорят, что только сейчас поняли, что XXI век действительно наступил и онлайн работает! Они осознали, что можно перенастроить свой бизнес-процесс и стать более гибкими, параллельно давая сотрудникам больше свободы.

Второй урок — обязательное наличие широкого плана B (а может быть, C и даже D). Раньше бизнес не понимал, насколько он хрупок и насколько сильно его общение с контрагентами зависит от присутствия в офисе. Сейчас бизнес прощупает новые способы работы, и это важно!

Мне сложно найти здесь какой-то урок. Государства выстрелили мгновенно и почти всем пакетом мер, на который были способны. Развитые и развивающиеся страны сразу снижали ставки ЦБ и пытались предложить бюджетные пакеты. В отличие от 2008-2009 годов реакция была мгновенной и, по принятым мерам, почти идеальной.

После этого кризиса мы нащупаем, какие меры работают лучше. К примеру, мы поняли, что помогать компаниям в развитых странах гораздо выгоднее, чем помогать людям. Понимание того, что именно было эффективно, займет некоторое время, но я думаю, что уроки будут выучены и при новом кризисе власти отреагируют еще более филигранно.

Я, наверное, оптимист на фоне тех людей, которые думают, что у нас ничего не работает… Но подчеркну, даже в России работает!