Уроки русского

Подобно тому как советская интеллигенция середины 70-х делилась на тех, кто за смертную казнь, и тех, кто против, так и деловая элита современной России четко поделилась на противников и сторонников вступления в ВТО. Впрочем, если быть точным, то однозначно против присоединения к ВТО никто, кажется, не выступает: есть те, кто «всей душой», и те, кто считает, что вступать в ВТО следует с оговорками и «особыми условиями». Оговорки эти касаются, в частности, доступа иностранцев на отечественный рынок финансовых услуг.

Если кратко, то стороны расходятся во мнениях относительно двух основных тезисов. Первый: мы профукали успехи, достигнутые благодаря послекризисному импортозамещению, ситуация сейчас вновь складывается не в пользу отечественного производителя (как товаров, так и услуг – в том числе и банковских), а потому «поспешное, необдуманное и не просчитанное» вступление страны в ВТО «смерти подобно». И второй: ставка на кризис и связанный с ним отток импортной продукции с российского рынка была неверной изначально; рынок на то и рынок, что отечественный производитель будет чувствовать себя уверенно тогда и только тогда, когда уровень его товаров и услуг не будет уступать продукции иностранной. А значит, все разговоры о необходимости отсрочек и «спецусловий» – блеф, с помощью которого отечественный производитель пытается скрыть свое неумение создавать конкурентоспособный товар и пускает отечественному же потребителю пыль в глаза.

Надо заметить, что идея с введением протекционистских мер отнюдь не нова: впервые отечественные банки испугались появления иностранцев в начале 1990-х. «Пионеров» в лице офшорного Bank Austria, питерских «дочек» Credit Lyonnais и BNP-Dresdner, а также Societe Generale Russie, Bank of China и Citibank T/O Moscow хватило, чтобы банкиры-олигархи пролоббировали через Ассоциацию российских банков президентский указ, вводивший двухгодичный мораторий на деятельность российских банков со 100-процентным иностранным капиталом.

Правда, даже по истечении означенного срока наплыва иностранцев в Россию не произошло (введенный Банком России «на крайний случай» 12-процентный лимит от суммарного капитала российских банков так и остался неисчерпанным). Однако сторонники моратория не чувствовали в этой связи неловкости: отечественные банки встали на ноги, и никто им, кажется, был уже не страшен…

И все же вторая волна страхов не заставила себя ждать. При этом нельзя сказать, что с осени 1998-го иностранцы очень стремились на посткризисный российский финансовый рынок. Просто акции отечественных кредитных институтов, как ожидалось, могли уйти к нерезидентам как плата по долгам. Тогда же, к слову, новый премьер-министр Евгений Примаков предложил отказаться от квотирования присутствия западного капитала в нашей банковской системе, а новый глава ЦБ Виктор Геращенко не стал с этим тезисом спорить. Правда, и после августа 1998 года не наблюдалось ни притока нерезидентов как акционеров банков-должников, ни появления новых «дочек».

В борьбе за пятьдесят заемщиков

Прошло всего четыре года, и в банковской среде заговорили о новой «иностранной угрозе». Поводом для нынешних страхов стали возможное вступление России в ВТО, открытие национальных рынков и столь «некстати» начавшиеся еще по весне разговоры о том, что Банк России может разрешить нерезидентам открывать в стране свои банковские филиалы.

По поводу филиалов: иностранцы восприняли это известие с радостью, так как, во-первых, в значительной мере уменьшается страновой риск (капитал остается в материнской компании, имеющей с филиалом консолидированный баланс), а во-вторых, сама процедура регистрации и «запуска» бизнеса в России становится проще и скоротечнее. Отечественные противники подобного нововведения замечают, что в таком случае: а) вместо того чтобы работать в России, деньги уплывут за рубеж; б) налоги будут поступать не в российскую казну, а выплачиваться по месту регистрации иностранного банка. Кроме того, со столь мощными конкурентами трудно будет тягаться, скажем, на рынке кредитования отечественных заемщиков…

«Чего тут опасаться? Наплыва дешевого капитала, который отобьет у отечественных банков кредитуемые организации? – заметила в интервью «Ко» представительница одного российского банка со 100-процентным иностранным капиталом. – Этого бояться не стоит, качественных заемщиков в России очень мало: строго говоря, не более полусотни. И их давно уже кредитуют и здесь, и на Западе. Прочие же не проходят отбора по рисковости…»

Реальной конкуренции на кредитном рынке не следует ожидать и потому, полагают эксперты, что объем проблемных кредитов в банковском секторе России в последнее время неуклонно растет. И происходит это в первую очередь опять же из-за нехватки качественных заемщиков. «Кредитовать первоклассных заемщиков у нас могут примерно 30 крупнейших кредитных организаций, – продолжает собеседница «Ко». – Остальные неспособны предлагать кредиты на таком уровне и по такой ставке, и оттого им приходится работать со своими акционерами, а также кредитовать, грубо говоря, всех подряд. Просто отбить пассивы через наращивание некачественных кредитов. Таким образом, вступление России в ВТО нисколько не меняет ситуацию. Стабильная обстановка в стране, стабильная экономика, открытость российских заемщиков, получение ими высоких международных рейтингов – вот что реально может привлечь крупных западных кредиторов».

Следует заметить, что вопрос об открытии в России филиалов иностранных банков, кажется, снят – по крайней мере в среднесрочной перспективе. Такую позицию озвучил недавно первый заместитель председателя ЦБ Андрей Козлов, что для российских банков, несомненно, плюс. В то же время г-н Козлов вспомнил об идее отказа от существующего порядка квотирования на участие иностранного капитала в банковской системе страны. А это минус…

Но и без того отечественных банкиров нынешняя ситуация настораживает. Многие из них выступают если не за запрет, то хотя бы за продолжительный мораторий на стопроцентный допуск иностранцев на отечественный рынок финансовых услуг. Иначе не окрепшая пока после августа 1998-го банковская система уйдет на вторые роли, уступив место крупным иностранным институтам. Поэтому, пока не поздно, нужно добиваться, чтобы правительство сделало упор на «свою финансовую систему, развитие в первую очередь своего рынка», как подчеркивал в недавнем интервью «Ко» президент Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян. «Интегрируясь в мировую систему, вступая в ВТО, государство тем не менее должно делать преференции отечественному бизнесу, и в первую очередь финансовому рынку», – считает Тосунян.

Но, может быть, оставив идею с филиалами, иностранцы станут проявлять больший интерес к уже существующим российским банкам? Но и здесь, как и в случае с кредитным рынком России, выбор для нерезидентов пока невелик. Как призналась «Ко» одна западная финансистка, без малого десять лет проработавшая в России, российские и западные банки сложно рассматривать как конкурентов: «Большинство российских банков непрозрачны – от них сложно добиться реальных цифр даже по таким базовым показателям, как доходы, расходы, баланс. По этой причине сложно оценить их реальное финансовое положение». Вспомнив о программе Всемирного банка Twining banks, собеседница «Ко» посетовала: «Теоретически это была очень правильная программа, но многие западные банкиры рассказывали, что российские банки не показывали им цифр и не рассказывали о своих истинных проблемах. Банки боятся друг друга и – как следствие – не могут работать друг с другом. А без доверия создать нормальную банковскую систему очень сложно…»