В очередь к Михаилу Касьянову*

Одобренный Думой и подписанный президентом еще в сентябре 2002 года новый вариант закона «О банкротстве» наконец получил «путевку в жизнь». Теперь инициировать процедуру банкротства может и государство: 15 апреля премьер Касьянов* подписал постановление правительства № 218, которое определяет порядок возбуждения дел о банкротстве в отношении тех предприятий, которые имеют задолженность по платежам в бюджет.

Постановление было подписано премьером, несмотря на резко отрицательную позицию профильных ведомств – Минэкономразвития, Минфина, МНС. Это уже второе решение, касающееся процедуры банкротства, продавленное премьером вопреки мнению коллег-министров. Темой первого документа было назначение ведомства, которое представляло бы интересы государства в делах о банкротстве. В феврале Минэкономразвития, МНС и Минфин направили премьеру совместное письмо с просьбой ни в коем случае не назначать ФСФО единственным уполномоченным органом по делам о банкротстве. В своем письме министры пытались доказать Касьянову, что «создание специального органа... резко понизит прозрачность принятия решений при осуществлении процедур банкротства», а «решение о наделении ФСФО России функциями уполномоченного органа не может быть реализовано в рамках действующего законодательства». Однако, несмотря на громкий скандал, вызванный письмом, спустя некоторое время Касьянов все-таки подписал спорный документ.

У второго постановления по банкротству оказалась не менее тернистая судьба. Конкуренция шла между двумя альтернативными вариантами – Минэконоразвития и ФСФО. Любопытно, что во всех официальных документах авторство проекта, предложенного ФСФО, приписывается анонимной «экспертной группе». Никто из опрошенных «Ко» сотрудников аппарата правительства не смог пролить свет на тайну происхождения и состав этой группы.

Ключевое различие двух проектов состояло в том, кто, собственно, будет принимать решение о возбуждении процедуры банкротства в отношении крупных предприятий (с внеоборотными активами свыше 5 млрд руб.) и предприятий стратегического значения. Если Минэкономразвития предлагало делать это на заседании правительства, то есть коллегиально, то ФСФО отдает право решения о начале банкротства непосредственно премьер-министру. Кроме того, и в отношении более мелких предприятий при расхождении позиций ФСФО и Минэкономразвития решение, банкротить конкретное предприятие или нет, также может быть принято по усмотрению премьера.

Вряд ли стоит всерьез подозревать Михаила Касьянова в желании обанкротить какие-то конкретные компании. Последствия принятого на прошлой неделе премьер-министром решения куда масштабнее.

В результате предложенной ФСФО и стоящей за этим ведомством «экспертной группой» схемы в стране возникает новый центр силы. Фактически премьер-министр приватизировал мощный административный ресурс, появившийся после принятия нового закона «О банкротстве». Процедура банкротства является одним из самых эффективных способов получения контроля над той или иной корпорацией или ее имущественным комплексом. Не случайно, критикуя проект ФСФО, представители Минэкономразвития указывали на «отсутствие в нем механизма принятия решений, исключающего возможность принятия и реализации ФСФО недостаточно обоснованных решений, вопреки мнению большинства заинтересованных министерств и ведомств». Однако Михаила Касьянова отсутствие такого механизма не смутило.

Столь бескомпромиссные действия премьер-министра ставят под сомнение статус правительства как коллегиального органа власти. Впрочем, в последние несколько месяцев Михаил Касьянов и так последовательно гнет линию на фактическое изменение порядка работы правительства, в произвольном порядке забирая полномочия всего кабинета министров. Так было и с концепцией поддержки автопрома, которую уже после согласования и одобрения на правительстве премьер сильно отредактировал. Так получилось и с решением по «рыбным» квотам – кстати, именно за несоответствие порядка согласования того злополучного документа Закону о правительстве и зацепилась Генпрокуратура, предьявив свои претензии премьеру.

Показательно, что стремление Михаила Касьянова сделать существующую систему бюрократических согласований более гибкой вызвало раздражение прежде всего в Белом доме. История с банкротствами переполнила чашу терпения даже вполне аполитичных аппаратчиков. К критике премьера, звучавшей со стороны «вечных» оппонентов Грефа и Кудрина, присоединился и голос до сих пор лояльного Касьянову начальника департамента экономики и управления собственностью правительства Михаила Копейкина. В подготовленной им справке по проекту предложенного ФСФО постановления подчиненный Касьянова фактически поддерживает позицию Минэкономразвития. Копейкин пишет, в частности, что «считает возможным согласиться с предложениями Минэкономразвития России, предусматривающими участие заинтересованных федеральных органов исполнительной власти в принятии ключевых решений в ходе банкротства предприятия».

Подобного рода документы обычно не появляются без согласования с руководителями остальных департаментов правительства. Поэтому вполне можно предположить: чиновники таким образом намекают патрону, что не согласны далее обслуживать индивидуальные амбиции премьера.

Впрочем, реакция подчиненных наверняка не явилась сюрпризом для многоопытного в бюрократических маневрах Михаила Касьянова. Он подождал недельку и подписал все по-своему.