В ожидании «золотой середины»
Близящийся к завершению 2001 год преподнес нам очередной неприятный сюрприз. Оптимистический взгляд на дальнейший рост российской экономики, подогреваемый благоприятной конъюнктурой на мировом нефтяном рынке, постепенно сходит на нет из-за четко обозначившейся тенденции падения цен на черное золото. Уже более двух месяцев ценовые «качели» то роняют нефть до уровня $16 – $17 за баррель, то поднимают до $20. В конце минувшей недели цена остановилась на отметке $18,5 за баррель в ожидании дальнейшего развития событий. Точнее, действий со стороны Организации стран – экспортеров нефти (ОПЕК) и независимых экспортеров (России, Мексики и Норвегии).
Заметим, что в современном мире слово «ожидание» можно считать ключевым в вопросе формирования цен на нефть. На основе чего строятся практически все прогнозы, авторы которых пытаются предугадать, куда вывезет кривая цены на самый капризный товар в мире? На попытках найти правильные ответы на ряд хитрых вопросов. Например, каким в ближайшей перспективе будет состояние глобальной экономики, от которого зависит мировое потребление нефти. Насколько холодной будет зима? Какое решение примет ОПЕК в тот или иной момент? Поддержат ли картель неприсоединившиеся экспортеры? Сколько баррелей осталось в нефтяном резерве крупнейшего импортера нефти планеты – США? Как поведет себя Ирак, уставший от перманентных санкций со стороны ООН? Восстановятся ли в ближайшее время темпы развития экономик «азиатских тигров», которые с середины 90-х годов и до кризиса 1997 – 1998 годов наращивали потребление нефти приблизительно на 40 млн т в год? И это далеко не полный список.
Несколько лет назад известный финансовый спекулянт Джордж Сорос очень емко охарактеризовал суть нефтяного рынка. Он сказал примерно следующее: «Что такое рынок? Это люди, которые на нем работают и которые живут ожиданиями. Значит, можно формировать не рынок, а ожидания людей». Из этой мысли вытекает, может быть, неоднозначный, но совершенно логичный вывод: вряд ли ОПЕК в одиночку может влиять на конъюнктуру рынка. В последние годы эта точка зрения набирает все большую популярность, и уже не раз высказывались сомнения в дееспособности ОПЕК и необходимости ее дальнейшего существования.
Что же касается самой ОПЕК, то, отбиваясь от набирающих силу независимых экспортеров (в первую очередь России и Мексики), организация пытается, во-первых, увеличить (или по крайней мере сохранить существующую) свою долю на рынке, которая сегодня чуть-чуть превышает 40%, а во-вторых, удержать цены на рентабельном уровне для дальнейшего наращивания собственных мощностей по нефтедобыче.
С другой стороны, контролируя около 70% мировых запасов черного золота, себестоимость добычи которого не превышает $1,5 за баррель, ядро ОПЕК – страны Ближнего Востока, и в первую очередь Саудовская Аравия, – в состоянии в течение считанных недель обрушить цены до предельно возможного уровня. И вряд ли стоит с абсолютной уверенностью говорить, что при существующей ситуации Эр-Рияд, играющий в ОПЕК первую скрипку, никогда на это не пойдет. Точно так же рассуждали в 1982 – 1985 годах не только западные страны, но и некоторые недисциплинированные члены самой ОПЕК, не соблюдавшие договоренностей по объемам экспортируемой нефти. Дело тогда закончилось плачевно: Саудовская Аравия утопила рынок в нефти, вызвав катастрофический обвал цен и вынудив тем самым страны – члены организации согласиться на существующую по сей день систему квот. Чего не сделаешь ради самосохранения? Так что вряд ли пока стоит ссориться с ОПЕК, а уж тем более хоронить ее.
Никаких ошпаренных кошек!
Между тем в списке основных потенциальных «ссорящихся» с ОПЕК в ближайшее время может оказаться Россия. Заметим, что остальные независимые экспортеры – Норвегия, Мексика и Оман в общем-то не доставляют ОПЕК головной боли. Но вот Россия…
В течение октября – ноября текущего года представители Организации стран – экспортеров нефти столько раз расшаркивались перед нашей страной (вторым по величине экспортером нефти после Саудовской Аравии), что подавляющее большинство аналитиков однозначно предсказывали согласованные действия клуба неприсоединившихся по сокращению поставок сырой нефти на рынок на 500 тыс. баррелей в сутки. Однако Россия заняла выжидательную позицию, очень осторожно взвешивая все «за» и «против» каждого своего шага. Справедливости ради надо сказать, что такая тактика вполне оправданна. Как образно выразился вице-президент компании «ЛУКойл» Леонид Федун, «сейчас нам нельзя действовать в режиме ошпаренной кошки».
Действительно, прогнозируемое замедление темпов роста ВВП в 2001 году, необходимость обслуживания внешних долгов, а также их частичных выплат в 2003 году, наметившееся потепление отношений с США и взятые правительством обязательства не только по выплате, но и по увеличению зарплат бюджетникам и пенсионерам – факторы, затрудняющие для России решение дилеммы: безоговорочно поддержать ОПЕК и выполнить требования организации или занять промежуточную позицию, не потеряв лица и хороших отношений с западными кредиторами и США?
Как известно, пока Россия приняла решение ограничить в IV квартале 2001 года добычу и экспорт нефти на 50 тыс. баррелей в сутки. Рынок ответил падением цен на 5%. А ОПЕК посчитала это издевательством, заявив в ответ, что сократит поставки на рынок на 1,5 млн баррелей с 1 января 2002 года только в том случае, если независимые экспортеры доведут сокращение своих экспортных объемов до 500 тыс. баррелей в сутки. В таких условиях Норвегия, входящая в пятерку лидеров по объему, посчитала невозможным урезать собственный экспорт на 150 – 200 тыс. баррелей и также заняла выжидательную позицию.
О результатах следующего раунда можно будет говорить только после 10 декабря, когда в Москве пройдут консультации правительства и нефтяных компаний, в ходе которых будут выработаны возможные сценарии развития событий и соответствующая позиция России. Независимые экспортеры и ОПЕК, вероятно, предпримут все возможное, для того чтобы еще раз попытаться убедить Россию согласиться на предложенные ранее объемы сокращения. С другой стороны, официальные представители Вашингтона также будут продолжать психологическую «обработку» российского руководства, начатую в ходе визита в РФ министра энергетики США Спенсера Абрахама, который, приехав в Москву, сразу «забыл» о заявлявшейся ранее цели поездки – присутствии на церемонии открытия трубопровода с казахстанского месторождения Тенгиз. Г-н Абрахам успел пообщаться с премьер-министром РФ Михаилом Касьяновым и главой Минэнерго Игорем Юсуфовым, после чего заявил, что поддерживает позицию России в отношении сохранения цен на нефть, которые бы учитывали интересы как производителей, так и потребителей сырья. Кстати, о производителях…
«Золотая середина»
Нестабильная ситуация с ценами на мировом рынке расколола российские нефтяные компании и отечественных экономистов на два лагеря. Одни заявляют о необходимости идти в ногу с ОПЕК и считают, что наращивать добычу на «падающем» рынке – слишком рискованное занятие. Другие, напротив, уверяют, что низкие цены – благо для России, поскольку ставка на нефтегазодобывающий комплекс как на «локомотив экономики» себя не оправдала. А потому надо стимулировать развитие других отраслей, что вполне возможно в том случае, если российский бюджет слезет с «нефтяной иглы». Вторую точку зрения упорно продвигает советник президента по экономическим вопросам Андрей Илларионов,* который утверждает, что снижение цен на нефть на $1 дает прирост ВВП на 0,9%. Г-н Илларионов приводит в пример ситуацию 1998 и 1999 годов, когда цена на нефть колебалась в коридоре от $9 до $16 за баррель, а экономика бурно росла. Уточним: экономика начала расти после дефолта – в условиях девальвации и невыгодности импорта. Что ж, в таком случае следует, наверное, напомнить, что, например, в том же 2000 году, когда цена на черное золото не опускалась ниже $22 за баррель, российская экономика показала 8,6% роста. Хотя, исходя из логики г-на Илларионова, на фоне увеличивающейся цены на нефть рост экономики должен был бы «заморозиться» на нулевом уровне.
Трезвый подход, наверное, заключается в том, что цены не должны быть ни слишком низкими, ни слишком высокими. Они должны находиться в определенном коридоре, который условно можно назвать «золотой серединой». ОПЕК считает, что этот коридор вполне укладывается в $20 – $22 за баррель, для российских компаний любая цена, превышающая $20 за баррель, – уже замечательно. Того же мнения придерживаются Норвегия, Мексика и Оман.
Несмотря на уверенное заявление главы ЮКОСа Михаила Ходорковского* о том, что Россия выдержит любые цены на нефть, большинство опрошенных автором нефтяников считают, что цена $10 за баррель – это уже почти катастрофа для российской нефтяной отрасли. В компаниях до сих пор с содроганием вспоминают 1997 – 1998 годы, когда из-за резкого снижения цен пришлось сворачивать инвестиционные программы, сокращать объемы разведывательного и промышленного бурения, снижать зарплаты и влезать в долги, для того чтобы заплатить налоги и «спать спокойно» (чем это грозит другим отраслям промышленности – см. «Только факты»). По мнению многих нефтяников со стажем, последствия того ценового коллапса до сих пор до конца не преодолены и российская нефтянка сегодня только на шаг отступила от края пропасти. Средняя себестоимость добычи нефти в России находится в пределах $6 – 8 за баррель, а потому при низких ценах компании в нашей стране будут не развиваться, а прозябать. Добавим также, что чем выше цена на нефть, тем больше видов месторождений (в том числе и с трудноизвлекаемыми запасами, которые сегодня в России составляют большинство) переходит в разряд рентабельных для разработки.
Еще один распространенный тезис защитников низких цен на нефть: снижение внутренних цен на нефтепродукты, что позволяет снизить издержки производства в других отраслях промышленности. Во-первых, внутренние цены, например, на бензин не только и не столько зависят от мировых цен на нефть. Основную роль здесь играет баланс спроса и предложения, а также налоговая составляющая в цене на топливо. Во-вторых, компании, теряющие значительные финансовые средства из-за низких цен на нефть, пытаются хоть каким-то образом залатать бреши в собственных бюджетах за счет продажи нефтепродуктов на внутреннем рынке и рынках ближнего зарубежья. А это означает, что нефтяникам не на пользу перевес предложения над спросом и – как следствие – значительное падение цен на нефтепродукты. С подобной ситуацией Россия уже сталкивалась летом 1999 года, когда «бензиновым кризисом» были поражены северо-запад, юг и центр страны.
С другой стороны, российские компании за последние два года благодаря высоким ценам на нефть смогли приступить к реализации полномасштабных проектов (например, Северный Каспий и Тиман-Печора у «ЛУКойла», Приобское месторождение у ЮКОСа), приобрести новые активы как в России, так и за рубежом (особенно здесь отличились «ЛУКойл» и ТНК). Стремясь снизить степень собственной уязвимости от цен на нефть на мировом рынке, компании начали активно вкладываться в нефтепереработку и нефтехимию. Не случайно и четко обозначившееся в последнее время стремление российских нефтяных компаний приступить к коммерческой добыче газа, что является неплохой подстраховкой при неблагоприятной нефтяной конъюнктуре. Ведь природный газ продается в основном по долгосрочным контрактам с фиксированной или частично фиксированной ценой. К тому же цены на газ хоть и понижаются вслед за ценами на нефть, однако с весьма заметным опозданием.
Необходимо также отметить, что практически все компании сумели нарастить добычу, которую планируется увеличивать и в 2002 году. Наиболее серьезные планы в этом отношении вынашивают «Сибнефть» и ЮКОС. Возможно, поэтому представители этих компаний оказались в лагере ярых сторонников отказа от каких-либо сокращений добычи. Компании понять можно: в отличие от большинства стран ОПЕК, имеющих так называемые мобильные запасы, Россия – страна консервативных запасов, и более или менее резкое увеличение или уменьшение добычи нефти на месторождениях, например, Западной Сибири – дело очень хлопотное и дорогостоящее. Возможно, прозвучавшее на минувшей неделе предложение создать с помощью правительства государственный нефтяной резерв было бы неплохим выходом. Компании могли бы не сокращать добычу, а продавать излишки государству, которое для этих целей могло бы использовать кредиты, например, госбанков. Главное – в цене сойтись.
Только факты
- На долю нефтегазового комплекса (НГК) приходится свыше 12% промышленного производства РФ.
- В НГК занято 3% всего работающего населения страны.
- Каждый рубль дополнительного производства продукции НГК увеличивает ВВП страны на 1,5 – 1,6 руб.
- Каждый рубль дополнительных капиталовложений в НГК обеспечивает 1 – 2 руб. (и более – в зависимости от типа нефтегазовых проектов: освоение месторождений, строительство трубопроводов и пр.) прироста национальной экономики.
- НГК обеспечивает 40% поступлений в федеральный бюджет.
- Основной эффект от развития НГК государство получает не в «добывающих», а в «машиностроительных» регионах. Расчеты по некоторым конкретным проектам показали, что совокупный (прямой + косвенный) эффект государства от реализации ряда новых нефтегазовых проектов (в расчет брались проекты освоения месторождений на условиях СРП) распределяется между федеральным бюджетом, бюджетом «добывающего» региона и бюджетами «машиностроительных» регионов в пропорции от 20:30:50 до 30:30:40 в случае проектов на суше и от 40:20:40 до 50:20:30 в случае проектов на шельфе.
Источник: Минтопэнерго РФ «Основные концептуальные положения развития нефтегазового комплекса России», 2000 г.
Прогнозы ценовой ситуации на мировом нефтяном рынке в 2002 году
№ | Организация | $/барр. |
1 | Организация по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР) | 22 |
2 | Информационное управление Минэнергетики США | 21-22 |
3 | Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) | 18-20 |
4 | Минэкономразвития и Министерство финансов РФ | 14,5-18,5 |
5 | Центр глобальных исследований в области энергетики | 16-17 |
* Признаны в России иностранными агентами
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
В России формируется новый класс топ-менеджеров. Они занимаются управлением информационными системами. На Западе этот класс профессионалов существует уже несколько лет, и его практически не затронули сокращения на технологическом рынке. Задача этих менеджеров состоит в том, чтобы информационные технологии (ИТ) не мешали, а помогали развитию бизнеса.