Вагит Алекперов: «ЛУКойл» не платит любую цену, он платит разумную»
Вагит Алекперов, основавший десять лет назад первую российскую нефтяную компанию «ЛУКойл», заслужил титул самого опытного из олигархов. Он олицетворяет собой стиль «ЛУКойла», к которому за это десятилетие привыкли все игроки нефтяного рынка: осторожный, немного консервативный, построенный на жестком экономическом расчете. В интервью «Ко» Вагит Алекперов рассказывает о событиях десятилетней давности и о нынешних проектах компании.
«Ко»: В ноябре этого года «ЛУКойл» отмечает десятилетний юбилей. Как происходил процесс формирования первой российской вертикально интегрированной нефтяной компании? С какими трудностями вам пришлось тогда столкнуться?
Вагит Алекперов: В конце 80-х я работал заместителем союзного министра нефтяной и газовой промышленности, занимался такими масштабными проектами, как Сахалин и Тенгиз, и мне приходилось сталкиваться с западными вертикально интегрированными компаниями, которые выступали потенциальными партнерами по освоению новых месторождений. Я видел, что эти компании работают намного более эффективно, чем наш разрозненный, разведенный по разным министерствам нефтяной комплекс. Тогда и возникла идея формирования вертикально интегрированной компании на отечественной почве. В 1990 году я вынес эту идею на обсуждение и в свое министерство, и в союзный Совмин. К сожалению, она не была поддержана.
Нас губила, как сказали бы тогда, ведомственная разобщенность: нефтедобыча представляла собой одну отрасль, нефтепереработка – другую, нефтепродуктообеспечение – третью.
Члены коллегии министерства предлагали пойти на косметические изменения: переименовать министерство в корпорацию, как тогда было модно. Например, «Газпром» стал концерном без изменения функций. Но эта мера не давала той экономической эффективности, которая содержалась в идее вертикально интегрированной компании.
Только после августовских событий 1991 года, в ноябре, был создан концерн «Лангепас – Урай – Когалымнефтегаз», куда вошли не только эти три добывающих предприятия, но и ряд нефтеперерабатывающих заводов России – Пермский, Волгоградский, а также Мажейкяйский НПЗ в Литве (потом он вышел из состава компании, поскольку оказался за рубежом).
«Ко»: А как происходило формирование концерна? Как вы договаривались, например, с теми же переработчиками?
В.А.: На основе личных контактов. Через уговоры, через разъяснения, что от этого всем будет лучше. Личные гарантии давал.
«Ко»: Но в основе договоренностей были технологические связи между предприятиями?
В.А.: «ЛУКойл» – это единственная нефтяная компания, построенная по технологической цепочке, а не по принципу «собирайся в кучу, а дальше разберемся».
Я считаю, что только сейчас, спустя десять лет, и только после приобретения нами компании «НОРСИ-ойл», завершится формирование нефтеперерабатывающей структуры «ЛУКойла». Тогда мы сможем подвести итоги первого этапа, на который ушло десять лет, – стадии формирования полноценной вертикально интегрированной нефтяной компании.
«Ко»: Вы упомянули о планируемом приобретении «НОРСИ-ойла» В последнее время об интересе к этой нижегородской компании заявила и «Сибнефть». Чем ваша программа предпочтительнее программы конкурентов?
В.А.: К сожалению, сегодня наша программа никого не интересует, хотя с «НОРСИ» нас связывает технологическая цепочка. Потому что это не конкурс, а аукцион. Все решать будут только деньги: кто заплатит больше. Мы же будем платить разумную цену, а не любую. Я всегда говорю: в «ЛУКойле» нет такого понятия – любая цена, есть разумная цена (после проведения интервью, ЛУКойл приобрел 85,36% акций «НОРСИ-ойл»– Прим. «Ко»).
«Ко»: Инвестиционные аналитики полагают, что на счетах «ЛУКойла» находится порядка $1,7 млрд. неразмещенных средств. Как вы планируете их использовать?
В.А.: Я бы не конкретизировал цифру. Деньги, конечно, есть, и сегодня они в основном направляются на освоение новых нефтегазоносных провинций. В первую очередь на северный Каспий, где мы приступили к строительству второй буровой установки. Далее по значимости для нас следует Тимано-Печора, причем я не разделяю эту нефтегазоносную провинцию на Республику Коми и Ненецкий автономный округ. Третий регион – это Ямал, газовые проекты, которые потребуют от нас вложения сотен миллионов долларов.
Ну и наконец, возможная приватизация. Если государство решит приватизировать часть своих углеводородных активов, то мы будем эти предложения рассматривать.
«Ко»: А насколько, по вашему мнению, велика вероятность принятия решений о приватизации?
В.А.: Достаточно велика. «Славнефть» стоит в плане приватизации на следующий год, могут быть еще варианты.
Сегодня разделять компании на государственные и частные нельзя. Все мы – и «ЛУКойл», и ТНК, и «Роснефть», и ЮКОС, и «Славнефть» – национальные российские компании. Дивидендная политика нашей компании и ЮКОСа гораздо больше отвечает государственным интересам, чем, например, политика «Роснефти», если такое сравнение допустимо.
«Ко»: После известных перемен в «Газпроме» нефтяники говорят о своем скором приходе на газовый рынок. «ЛУКойл» уже добывает 5 млрд куб. м газа в год, и вы декларировали увеличение добычи газа до 100 млрд куб. м. За счет каких месторождений?
В.А.: Ямал – это хорошие запасы газа. К тому же эти месторождения находятся в непосредственной близости от газотранспортных коммуникаций. Мы уже согласовали с «Газпромом» точку подключения наших новых месторождений к системе газопроводов по линии Ямбургского месторождения. Далее – север Каспия, где мы помимо нефти открыли крупные запасы природного газа. Мы ведем геологоразведочные работы по поиску газа в Саратовской области, так как считаем, что у нас есть шансы открыть новые газовые месторождения в европейской части страны. Вот три провинции, на которые мы рассчитываем, не считая зарубежных газовых проектов – это азербайджанский Шах-Дениз, где у нас 10% участия, и казахстанский Карачаганак, где «ЛУКойл» располагает 15% акций.
Я глубоко убежден, что допуск к добыче газа независимых от «Газпрома» производителей позволит стабилизировать обеспечение сырьем населения и промышленности Российской Федерации. Что касается внешнего рынка, то я полагаю, что мы, нефтяники, должны отдавать добытый нами газ «Газпрому», чтобы тот присутствовал в качестве единого продавца российского газа на международном рынке. Это позволит сохранить и потребителей, и цены. На нынешнем, начальном этапе либерализации газового рынка нужно одновременно и демонополизировать внутренний рынок, и сохранить позиции вне страны. Сколько будет продолжаться этот этап, должны определить правительство и «Газпром».
«Ко»: Некоторое время назад «ЛУКойл» критиковали за задержки с публикацией бухгалтерской отчетности в стандарте GAAP, подразумевая невнимание к интересам внешних инвесторов. Как изменилась ситуация сейчас?
В.А.: Я бы не сказал, что было невнимание. Надо соотносить наш масштаб с масштабами наших коллег, которые, по существующему мнению, вроде бы продвинулись в этом направлении дальше. Каждый год «ЛУКойл» поглощал одну-две компании. Например, поглощение «КомиТЭКа» задержало представление отчетности по западным стандартам на несколько лет. Сегодня мы четко вышли на полугодовой ритм представления отчетности по GAAP. По-моему, мы единственные, кто сейчас делает консолидированные отчеты по всем предприятиям, а не по головному холдингу. «Ко»: Какова судьба акций «ЛУКойла» из госпакета, под которые в начале этого года планировалось выпустить ADR для размещения на международном рынке? И какой была ваша реакция на действия BP, которая буквально накануне предполагавшегося размещения продала доставшийся ей «по наследству» от ARCO пакет акций «ЛУКойла»? Какое будущее ожидает ваше с BP совместное предприятие LUKARCO, задействованное в ряде важных зарубежных проектов?
В.А.: Для размещения все готово, но после событий 11 сентября продавать и без того недооцененные российские активы – это работать себе в убыток. И РФФИ, и мы рассматриваем конкретные сроки выхода на рынок. Я думаю, что это произойдет в феврале – марте следующего года.
А что касается BP… Я считаю, что каждый собственник вправе распоряжаться своей собственностью в любой момент, когда ему это интересно. Над BP, безусловно, довлели негативные стереотипы, связанные с их российским опытом. Британцы не разделяли свои российские вложения на удачные и неудачные: в целом у них было негативное отношение к российским активам, и принятое ими решение было, наверное, эмоциональным.
Мы постоянно обсуждаем с BP будущее LUKARCO, совместно рассматриваем варианты по насыщению предприятия дополнительными активами, интересующими обе стороны. Подчеркиваю: мы обсуждаем не перспективы LUKARCO, а перспективы проектов LUKARCO, главными из которых на сегодняшний день являются Каспийский трубопроводный консорциум (КТК) и Тенгиз. Мы надеемся на взаимность: BP тоже может предложить LUKARCO проекты, интересные и по географическому расположению, и по экономической эффективности.
«Ко»: Какова ситуация с вашим наиболее громким зарубежным проектом – приобретенной «ЛУКойлом» американской компанией Getty? По-прежнему ли нефтепродукты на АЗС Getty поставляет BP?
В.А.: Считаю, что мы приобрели компанию в очень удачное время. Количество заправок Getty уже увеличилось на 140 единиц, доходность по сравнению с периодом до покупки возросла в четыре раза. Благодаря BP мы оптимизировали систему поставки нефтепродуктов. Getty может расширять свою деятельность не только на северо-востоке США, но и на юго-востоке Канады. За пределы этого региона мы выходить не хотим, но внутри него есть поле для поглощения небольших компаний, и за счет сокращения административных расходов можно снижать издержки. В перспективе мы рассматриваем возможность поставки тенгизской нефти, полученной по КТК, на процессинг на американские НПЗ. А в более отдаленной перспективе – поставку на американский рынок нефти Тимано-Печоры. Это «транспортное плечо» в три раза короче, чем из Персидского залива, так что у нас будет возможность поставлять туда крупные партии нефти.
«Ко»: Состоялась ли сделка в Греции, где «ЛУКойл» совместно с Latsis Group планирует приобрести 30% акций Hellenic Petroleum?
В.А.: В конце октября в Афинах состоится презентация наших предложений правительству Греции. Если программа будет одобрена, то нас допустят к участию в следующем этапе конкурса. На греческом рынке можно эффективно размещать нефть, производимую в России и в Каспийском бассейне. Все наши танкеры идут мимо греческих портов – соответственно наша нефть минует заводы Hellenic Petroleum.
«Ко»: Известно, что «ЛУКойл» обращался к властям Белоруссии с предложением купить Новополоцкий нефтеперерабатывающий завод «Нафтан» или создать совместное предприятие с обязательством инвестировать в проект до $1 млрд. Какова была реакция белорусских властей?
В.А.: Это было первичное обсуждение. Мы изучили ситуацию в Новополоцке и знаем, что там надо сделать. Две недели назад мы направили свои предложения президенту и правительству Белоруссии. Теперь ждем официальной реакции.
«Ко»: Что вы думаете по поводу вступления России в ВТО? Этот вопрос вызывает неоднозначную реакцию среди российских предпринимателей.
В.А.: Как большие потребители промышленного оборудования, мы поддерживаем вступление России в ВТО.
«Ко»: А как производители?
В.А.: Как производители – мы уже давно работаем на достаточно жестком рынке. Необходимо скорее ратифицировать европейскую экономическую хартию, которую Россия подписала еще в 1996 году. Мы уже сталкиваемся с ситуацией, когда некоторые рынки наподобие Литвы закрыты для нас, введены 15-процентные импортные пошлины исключительно на российские нефтепродукты. Это дискриминация российских товаров, которую вступление в ВТО и присоединение к энергетической хартии позволит преодолеть.
Возможно, я немного упрощенно рассуждаю на эту тему, но уж извините: наш товар и так пользуется спросом на мировом рынке. Российская энергетика уже давно интегрирована в мировую экономику. Вопрос о членстве в ВТО гораздо актуальнее для наших машиностроителей.
«Ко»: Вы являетесь давним поклонником идеи создания банка качества нефти, поставляемой на экспорт. Есть ли какие-либо подвижки в этом направлении?
В.А.: На сегодня мы добились главного: в КТК банк качества нефти создан. Что касается нефти, добываемой в России, то у «Транснефти» есть трудности. Но прецедент в КТК создан. Чем быстрее мы внедрим банк качества, тем объективнее будет оцениваться деятельность каждой нефтяной компании. И у нас, нефтяников, появится стимул подготавливать такую нефть, которая пользуется спросом.
В будущем главная работа «Транснефти» будет заключаться не в том, чтобы физически прокачать тот или иной объем нефти, а в том, чтобы технологически подготовить и сформировать отдельные потоки для каждого нефтеперерабатывающего завода и каждого потребителя. Таковы требования жизни, и от этого никуда не денешься.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
Завершена борьба молдавских производителей коньяка и их российских дистрибуторов против Бельцкого винно-коньячного комбината (БВКК) за торговую марку «Белый аист». Молдавское правительство решило выдать лицензии на розлив коньяка нескольким конкурентам БВКК. По некоторым оценкам, стоимость брэнда составляет $25 млн. Решение правительства Молдавии повлияет на расстановку сил среди российских коньячных дистрибуторов.