«Вот товарищ с Востока, он танцует жестоко, ему пара нужна»

Российский ИТ-бизнес пребывает в странном состоянии. С одной стороны, в мире за Россией признается «право на будущее». Лидеры мирового информационного рынка говорят, что в РФ умеют готовить программистов и подсчитывают, сколько в какой компании трудится выходцев из России. В то же время транснациональные гиганты ИТ-рынка не спешат инвестировать в российские компании. Вот уже и Венгрия становится «второй Силиконовой долиной» (См. об этом «Ко» № 5 от 12 февраля 2001 года), а в России, как говорится, конь не валялся.

Весной 2000 года ММВБ сообщила о намерении организовать площадку для торговли акциями компаний сектора hi-tech. Рынок на инициативу отреагировал вяло. Американский NASDAQ в это время начал свое продолжающееся и поныне падение. Видимо, идея создать «русский NASDAQ» была рождена в недобрый час.

Впрочем, дело вовсе не в том, что кризис американского NASDAQ создал неблагоприятный фон для своего русского «младшего брата», а в том, что российские ИТ-компании к зарубежным инвестициям

Россия – страна ресурсная

Менеджерам российских ИТ-компаний прошлогодняя инициатива ММВБ показалась интересной, но несвоевременной. «В ближайшие два года идея не будет жизнеспособной», – считает президент холдинга «Ланит» Георгий Генс. Генеральный директор Kraftway Computers Алексей Кудрявцев говорит, что проект сможет успешно воплотиться только через три-четыре года. А президент группы компаний DPI Евгений Бутман полагает, что в обозримом будущем идея вообще не будет востребована.

Исполнительный директор Cognitive Technologies Ольга Ускова настроена более оптимистично: «Рано или поздно инвестиционный рынок будет создан, потому что инвесторы, готовые играть на бирже, в стране есть. Посмотрите, сколько ездит по Москве шестисотых «мерседесов». За них люди заплатили более $40 тыс. А если у человека есть $40 тысяч «на баловство», значит, он может позволить себе играть на бирже. Он потенциальный инвестор. И задача состоит в том, чтобы заинтересовать его вложить деньги в ИТ-бизнес. Этот сектор более чем перспективен. Конечно, сегодня в России сектор программного обеспечения не выдерживает сравнения с сектором телекоммуникаций, но потенциал рынка ПО огромен. Обороты компаний – разработчиков ПО в развитых странах превышают обороты телекоммуникационных компаний».

Президент корпорации «Парус» Александр Карпачев видит несколько причин, препятствующих инвестициям в российский ИТ-сектор: «Во-первых, в России не отлажена технология работы фондового рынка. Во-вторых, не так много ИТ-компаний, которые могут составить основу «русского NASDAQ». Далеко не все из них смогут соответствовать высоким требованиям, предъявляемым к публичным компаниям (размеры фирмы, ее обороты, наличие клиентской базы, культура менеджмента, прозрачность бухгалтерской отчетности). В-третьих, в России не самый благоприятный инвестиционный климат, особенно в области открытых акционерных обществ».

Директор компании «Гарант» Дмитрий Першеев тоже уверен в том, что в ближайшем будущем компании не будут менять форму собственности и становиться публичными: «Причина тому – криминализация экономики в целом. Российские ИТ-компании не исключение. Когда все компании будут платить только «белую» зарплату и честно показывать прибыль, тогда и будет иметь смысл менять форму собственности и становиться публичными. Сегодня российский бизнес (и информационный в том числе) устроен так, что 90% компаний просто умрут, если переведут свою деятельность на легальные рельсы».

Мысль Дмитрия Першеева подтверждает президент Columbus IT Partner Владислав Мартынов. По сведениям Мартынова, только 15% российских компаний ведут отчетность в двух стандартах – российском и западном.

Генеральный директор компании «Микротест» Юрий Игошин полагает, что даже если акции российских ИТ-компаний выйдут на биржу, то котироваться они будут неоправданно низко: «Это связано с российским законодательством, которое не гарантирует инвесторам сохранность капитала. Сама торговая марка России, ее брэнд, ее имя никак не связаны сегодня с высокими технологиями. Котироваться в качестве российской компании – значит заведомо снижать свою стоимость, поскольку акции любой компании «умножаются» на брэнд той страны, откуда компания происходит. Ситуация сейчас не в пользу России». Тем не менее Игошин считает, что в будущем (возможно, и в недалеком) ситуация изменится. У России мало шансов вписаться в мировое товарное производство: там инфраструктура уже сложилась, производство товаров широкого потребления вынесено в третьи страны. Юго-Восточная Азия и Латинская Америка в состоянии обслуживать весь мир. Соревноваться с ними России нет смысла. В то же время Россия с ее высоким уровнем подготовки кадров потенциально конкурентоспособна именно на рынке высоких технологий. Недаром за рубежом существует устойчивый спрос на российских ИТ-специалистов. Россия должна конкурировать на уровне идей, технологий и их разработки. Для этого нужно решить как минимум две задачи: принять законы, защищающие интересы инвесторов, и создать «российский брэнд».

Сможет ли Россия создать свой брэнд – этого не знает никто. У России есть опыт глобальных PR-кампаний, но опыт этот ограничен «черным PR». Создать национальный брэнд – это вам не компромат в Corriere della Sera сливать. Владислав Мартынов печально констатирует: «Работать эта идея у нас еще долго не будет: Россия – страна ресурсная».

Что хочу, то и делаю

Впрочем, особенности национального законодательства не единственная преграда для перехода российских ИТ-компаний в статус публичных. По мысли Дмитрия Першеева, есть и психологические препятствия для подобного перехода: «Большинство успешных российских ИТ-компаний находятся в частной собственности. Их топ-менеджеры, как правило, обладают большими пакетами акций. Менеджеры эти молоды. Они получают удовольствие от своей работы. Перестроиться с психологии собственника и одновременно топ-менеджера на психологию наемного топ-менеджера очень тяжело. Это один из сильных сдерживающих моментов, препятствующих выходу компаний на публичный рынок. Возможно, многим руководителям, которые свои компании «продадут», придется оставить место работы. Менеджеры привыкли к большей свободе («что хочу, то и делаю»), а тут надо будет согласовывать действия с акционерами».

Юрий Игошин тем не мене убежден, что для выхода на биржу есть несколько объективных причин. Эти факторы рано или поздно будут приводить компании к публичности: «Успешная котировка акций компании – ее лучшая реклама. Компаниям, акции которых успешно котируются, будет легче получать крупные заказы. Делая компанию публичной, владельцы вовлекают в бизнес большее количество людей, делают этих людей лично заинтересованными в результатах работы. Наконец, используя stock options, можно стимулировать собственных сотрудников. Это эффективная практика».

Александр Карпачев считает, что вопрос о том, переходить компании в ранг публичных или нет, в конечно счете зависит от финансов. Если фондовый рынок в России станет местом дешевых заимствований, то компании будут вынуждены становиться публичными. «Но одного желания мало. У компании должна быть технология, как стать публичной и при этом не потерять, а приобрести дополнительные финансовые ресурсы. Сегодня российские компании такой технологии не имеют», – говорит Карпачев.

Евгений Бутман полагает, что далеко не все компании – даже при большой заинтересованности – смогут овладеть технологией перехода к публичному бизнесу. По мнению Бутмана, публичными станут считанные единицы – уж слишком много условий нужно выполнить для этого: «Рынок ИТ неоднороден. Наибольшие шансы выйти на фондовую биржу имеют компании, занимающиеся производством либо оказанием услуг. При этом такие компании должны обладать устойчивостью, иметь хорошую репутацию, поставленное финансовое управление. Бизнес компании должен быть максимально «белым», но в то же время специализирован таким образом, чтобы прибыль компании была защищена от грабежа со стороны государства. Менеджмент должен иметь ясную стратегию развития, и при этом менеджеры должны быть отделены от собственников».

Президент группы компаний R-Style Василий Васин уточняет, что привлечение инвестиций требует открытости, но необязательно публичности: «Публичность – это высшая стадия развития бизнеса. Привлечь инвестиции можно и в закрытое акционерное общество, хотя это сделать сложнее, поскольку инвестор идет на больший риск. Движение к публичности будет набирать силу по мере снижения системных рисков (то есть стабилизации налогов и законодательства, нормализации работы судов) и увеличения капитализации всего российского рынка акций. Другим важным фактором является уровень жизни. Быстрое освоение американцами Интернета было бы невозможным, если бы на домашний компьютер нужно было откладывать несколько месяцев, экономя на самом необходимом».

Нет инвестора в своем отечестве

Если российские ИТ-компании, несмотря на все «но», решат выставлять свои акции на биржу, то, скорее всего, эта биржа будет западной. Владислав Мартынов говорит: «У «русского NASDAQ» много минусов – слабая законодательная база, заведомо ограниченный денежный резерв. Например, рыночный оборот Дании заметно больше, чем у России, хотя во всей Дании жителей меньше, чем в одной Москве». Юрий Игошин считает, что дело не только в обороте: «Пока имидж нашей страны не изменится, новые российские ИТ-компании не будут котироваться на российских биржах».

Дмитрий Першеев считает, что процесс выхода на западные биржи уже начался: «Это видно и на примере высокотехнологичных компаний – таких, как «Вымпелком» и МТС. Тем же путем идут и сырьевые компании («ЛУКойл», «Татнефть». – Прим. «Ко»). На Западе больше свободных денег, там выше цены, и поэтому при малейшей возможности попасть на западные площадки российские компании будут стараться попасть туда».

Евгений Бутман тоже не сомневается в «географии» будущих IPO: «Те компании, которые решатся выйти на фондовую биржу, без сомнения, предпочтут западные площадки. В отличие от Запада в России не сформирован рынок частных инвесторов, здесь нет миллионов обывателей, которые в США являются основными держателями акций высокотехнологичных компаний. Именно интерес частных инвесторов позволяет акциям взлетать до небес. В России же акции ИТ-компаний могут быть интересны сейчас лишь узкому кругу «своих» – тех, кто разбирается в информационных технологиях, – а также биржевым спекулянтам, которые заинтересованы скорее в игре на понижение».

А вот у Алексея Кудрявцева такой уверенности, как у Бутмана, нет: «Будут размещать IPO там, где смогут. Это зависит от состояния рынка инвестиций в момент размещения».

Василий Васин тоже считает ситуацию неоднозначной: «В России могут создавать инновационные продукты, но рынок сейчас несоизмеримо меньше, чем в США. Если рынок для создаваемого продукта находится на Западе, где есть платежеспособный спрос, то лучше зарегистрировать компанию там. Ведь в России постоянно присутствует дополнительный системный риск. Инвесторы рискуют, даже вкладывая в акции российских нефтяных компаний при высоких ценах на нефть. Компанию можно регистрировать на Западе, а продукт создавать силами профессионалов, живущих в России. С другой стороны, если создаваемый инновационной фирмой продукт предназначен для России, создан в России, если менеджеры и создатели продукта работают в России, то, несмотря на дополнительный риск, есть логика в публичном размещении на российском рынке».Василий Васин считает, что на Западе пакет акций можно продать дороже, чем аналогичный пакет в России. Но не все желающие пробьются на Запад, уверен президент R-Style.

Самые обаятельные и привлекательные

У кого же есть шанс привлечь внимание западных инвесторов? Дмитрий Першеев считает, что наиболее привлекательными для инвестиций, с точки зрения западного инвестора, будут, во-первых, прибыльные компании из любых секторов ИТ-рынка, а во-вторых, компании, вид деятельности которых имеет аналоги на Западе. «В начале 1998 года было много западных «охотников» за подобными компаниями, но они не успели сделать свои «покупки» до кризиса», – говорит Першеев.

Евгений Бутман считает, что наиболее привлекательными для западных инвестиций являются производство ПО, системная интеграция и web-дизайн. Георгий Генс предлагает свою версию тройки лидеров по привлекательности: «Электронный бизнес, офф-шорное программирование, аутсорсинг».

Василий Васин полагает, что наиболее перспективны те компании, чей продукт имеет платежеспособный спрос: «Например, очень привлекательны компании, предоставляющие доступ в Интернет, междугородную связь по волоконно-оптическим линиям, через спутник и т.д.». Точку зрения Василия Васина поддерживает ведущий консультант агентства J’son & Partners Михаил Алексеев: «Российский сотовый сегмент привлечет более $2 млрд в предстоящие 12 – 18 месяцев. Проводная связь (включая «Связьинвест») получит в течение двух лет еще $1,5 млрд – $2 млрд, не считая прямых инвестиций и товарных кредитов».

Ольга Ускова полагает, что для инвестиций привлекательно производство программных продуктов, но дело не столько в секторе, сколько в опыте: «Если на IPO собирается выйти компания, не имеющая за плечами реального интеллектуального продукта и научно-программной базы (а на ее создание уходят десятилетия), но надеющаяся проскочить за счет раздувания масштабов своей деятельности и PR, то это может привести только к негативному результату. В России есть крупные ИТ-компании, которые известны всем как «железячные» (поставщики техники. – Прим. «Ко»), но при этом пытавшиеся позиционировать себя в качестве системных интеграторов. В начале 2000 года они неожиданно объявили себя крупнейшими производителями программного обеспечения. Дело в том, что за этими фирмами стоят люди с большими деньгами, которые хорошо видят государственные и общерыночные тенденции. И они сделали резкий разворот в сторону новой индустрии».

Не долларом единым

Несмотря на то что логика рынка выводит российские ИТ-компании в поисках инвестора на Запад, сектор высоких технологий не закрыт для отечественных инвестиций. Процесс этот идет, но, по мысли Александра Карпачева, «идет хаотично».

Президент группы компаний Verysell Михаил Краснов говорит, что

российские инвесторы вкладывают и будут продолжать вкладывать в отечественный ИТ-сектор. В отличие от западных инвесторов россияне менее разборчивы в отношении инвестиционного климата и готовы принимать более высокий уровень риска. Евгений Бутман уточняет, что стратегические инвесторы вкладывают в российский ИТ-сектор постоянно, а портфельные – редко и мало.

«В российской практике инвесторы вынуждены покупать компании целиком, чтобы контролировать всё и вся. Иными словами, они поступают как стратегические инвесторы. При покупке же портфелей российские инвесторы ничем не отличаются от западных. Отличие, может быть, разве лишь в том, что Россия для них понятнее и поэтому субъективно риск инвесторы ощущают меньше. В то же время среди российских инвесторов есть консерваторы, и они скорее будут вкладывать на западном рынке, который более предсказуем», – считает Василий Васин.

Однако при этом далеко не всегда инвесторы готовы управлять своим «приобретением». «Российские инвесторы хотели бы иметь не только сырьевой бизнес. Однако сохранять контроль над высокотехнологичной компанией гораздо сложнее, чем над нефтяной вышкой», – говорит Юрий Игошин.

Планируете ли вы сделать вашу компанию публичной?

Сверхбыстрый рост цен на акции компаний «новой экономики» начался в 1995 году с очень удачного публичного размещения акций компанией Netscape. Именно в этот период Интернет в США стал по-настоящему массовым явлением, превратившись в коммерческую среду, и новые Интернет-компании стали привлекать средства путем размещения своих акций на фондовом рынке.

При этом искусственно создавался дефицит: на рынке размещалось лишь небольшое количество акций - не более нескольких процентов от уставного капитала компании. При значительном спросе на акции высокотехнологичных компаний со стороны инвесторов это приводило к быстрому росту курса акций. В свою очередь, быстро растущие в цене акции привлекали внимание все новых и новых инвесторов, что стимулировало дальнейший рост котировок. В результате небольшие по размерам компании стали иметь очень солидную капитализацию, что позволяло им приобретать конкурентов, оплачивая сделки собственными высоко оцененными акциями.

Возможно, акциям в США и не суждено было взлететь так высоко, но кризис в Юго-Восточной Азии в 1997 году, в России и в Бразилии в 1998 году, искусственно инициированный кризис в Югославии в 1999 году сделали фондовый рынок США более привлекательным, чем другие региональные фондовые рынки.

О переоцененности акций американских компаний (причем не только «новой экономики», но и традиционной) эксперты говорят уже несколько лет. Примерно с 1996 года фондовые индексы в США резко пошли вверх, и это лишь отчасти можно было объяснить улучшением финансово-экономических показателей компаний. Движущей силой роста стала уверенность частных и институциональных инвесторов в том, что прибыли американских компаний будут увеличиваться и дальше.

По всей видимости, основной ошибкой инвесторов, загнавших котировки акций компаний новой экономики столь высоко, было их невнимательное отношение к финансовым результатам деятельности компаний. Инвесторы больше верили прогнозам аналитиков.

Желаемое и действительное

Соотношение финансовых результатов и капитализации у компаний сектора hi-tech

Все показатели за исключением P/E в $млрд

Источник: Forbes

На протяжении многих десятилетий усредненный коэффициент Р/Е для американских компаний колебался в пределах 15 - 20. При этом компании «старых» отраслей имеют несколько меньший Р/Е. Для предприятий черной металлургии он составляет 6 - 8, в лесоперерабатывающей промышленности 5 - 7, горнодобывающей промышленности 8 - 10, для электроэнергетики 10 - 15; компании же молодых, динамично развивающихся отраслей имеют более высокий Р/Е, например, в сфере телекоммуникаций он может составлять 30 - 40. Однако для компаний «новой экономики», работающих в сфере Интернета и производства программного обеспечения, этот коэффициент приобрел угрожающе большие значения (см таблицу).

Не менее впечатляющей выглядит переоцененность акций компаний «новой экономики», если исходить из их объемов продаж и чистых активов. Так, стоимость компании Yahoo! равна ее 162 годовым объемам продаж, а стоимость компании Infospace.com - ее 729 годовым объемам продаж!

Удивительно, что разрыв между результатами хозяйственной деятельности компаний (объемом продаж и чистой прибылью) и капитализацией постоянно увеличивался. Так, если в 1999 году объем продаж Cisco Systems вырос на 49%, то рыночная капитализация компании увеличилась на 186%. С показателями других компаний - аналогичная картина:

Сейчас на американском фондовом рынке происходит коррекция. Вопрос в том, будет ли «посадка» мягкой?

Суммарная капитализация высокотехнологичных компаний, котирующихся в системе NASDAQ, сопоставима с суммарной капитализацией традиционных компаний, котирующихся на NYSE, при том что доля первых в американском ВВП на порядок меньше, чем доля компаний реальной экономики.

Это обстоятельство создает угрозу всей мировой экономике: в случае серьезного кризиса на американском фондовом рынке волна полномасштабных фондовых кризисов прокатится по всем миру. Это, в свою очередь, может вызвать значительные перетоки капиталов между странами и регионами и резко усилить колебания курсов валют.

Подписывайтесь на нас:

Еще по теме

архив

Прощай, компьютер!

Развитие компьютерного рынка в ближайшем будущем резко изменится.

архив

Богач-бедняк

Билл Клинтон своим последним президентским распоряжением помиловал 66-летнего Марка Рича, из-за которого американская казна не досчиталась как минимум $48 млн, а сам он был приговорен аж к 325 годам тюрьмы

архив

Девальвация 1891 года

Ошибаются те, кто считает финансовые игры с государством прерогативой современных олигархов. Наживаться за государственный счет в России умели и в XIX веке. Наиболее продвинутые казнокрады уже тогда придумывали сложные схемы с использованием инсайдерской информации о валютной политике. Впрочем, и прогорали тогда не хуже, чем наши олигархи в августе 1998-го.

архив

Закат базара откладывается, но ненадолго

Столичная розница растет высокими темпами. И все же перелома в столичном ритейле еще нет. Захват Москвы международными розничными операторами откладывается. Популярность продовольственных рынков по-прежнему высока.

архив

Запасной аэропорт вступает в игру

Два крупнейших участника российского рынка авиаперевозок – ОАО «Аэрофлот» и группа «Ист-Лайн», контролирующие столичные аэропорты «Шереметьево» и «Домодедово», активно пытаются расширить свою долю на московском рынке.

посмотреть еще