Вспомнить все
На дачной веранде сквозь солнце и пыль вечно пробьется какая-нибудь ерунда, глубоко задумчивый пустяк. То залетит оса и роется теперь в тарелке с малиной, перебирая ягоды, будто нищий – помоечный хлам. То вдруг из-под лавки выползет футбольный мяч «Ацтека», опустошенный, вялобокий, с кривой нашлепкой Adidas. На чай с крыжовником слетаются незваные мухи, хуже нет гостей. На растопку бани идет газета 1998 года. Отложив топор, влезаешь в передовицу. Россию, оказывается, спасет и вытащит из кризиса аргентинская модель экономики, рубль надо посадить на цепь, зафиксировав, как колышек, американский доллар. В стране – паника. В кинопрокате – апокалиптические ленты из США: Голливуд разминает пальцы, чтобы приветствовать новый миллениум. На дачной веранде старые года, старые надежды и тревоги налетают со всех сторон, роются в памяти, иногда – жалят.
Заготовленный на отпуск план обязательного чтения – список новых Мураками, Хега, Уэльбека – остался выполненным на три с минусом. Помешал пустяк, пыль, прошлый век, подборка хорошо выцветших, надежно забытых на даче журналов за 1989 – 1990 годы: «Новый мир», «Знамя», «Октябрь», «Юность», «Волга». Стандартный интеллигентский набор тех лет, почти обязательный, как сегодня Мураками с Уэльбеком, как позавчера – Пушкин, Пикуль с Дрюоном на одной книжной доске. В этих журналах увлекательнее всего для воспоминательного чтения оказались не «возвращенная» литература или впервые обнародованные дневники (все это теперь легко доступно в отдельных книжных изданиях), а пыл дня, публицистика момента, прорабы эпохи – Клямкин, Мигранян, Селюнин, Черниченко, Аверинцев, Ксения Мяло, Рой Медведев. Как вам, например, сейчас статья с таким заголовком – «Угрожает ли России появление среднего класса»? С фразой о сверхобеспеченной прослойке населения (академики, совзагранработники, кооператоры) и выводом, что нет, не угрожает. Как вам интересны взаимоотношения Хрущева с интеллигенцией? Или экономический анализ НЭПа? Или ужасы сталинизма, совершенно по-голливудски поставленные тогда на газетно-журнальный конвейер? Все это, кажется, превратилось в хлам, в уже изношенное платье, пыл стал пылью, в одной куче валяются и аргентинская модель, и поиск среди соратников Сталина порядочных людей, и Торгсин с Рабкрином, и сами «толстые» литературные журналы гниют где-то рядом с темами, приносившими им миллионные тиражи.
Какой молодой, образованный, читающий и ищущий человек сейчас подписан на «Новый мир» или «Знамя»? Считается, что традиция «толстого», серьезного, без картинок журнала, совмещающего литературу и публицистику, напечатанного на плохой, без проблеска глянца, бумаге, осталась в безвозвратном прошлом. Во-первых, эти журналы появились в России в XIX веке как интеллектуальная оппозиция режиму, а когда режимы (царский, коммунистический) рухнули, то, мол, некому стало показывать фигу. Во-вторых, считается, что современному городскому мужчине некогда читать, у него есть время лишь на газеты и специализированные журналы, а роль политизированного, кухонного собеседника для него исполняют теперь Сванидзе, Киселев и прочие телефилософы. Соответственно толстый журнал невозможен сегодня как бизнес, а лишь как смета, выбитая очередным шустрым публицистом-либералом из очередного олигарха.
Мне странно слышать, что современный режим, становление буржуазных ценностей в России, глобализация, новый мировой порядок или «исламский вопрос» не требуют осмысления или не интересуют молодых образованных людей. Мне совершенно не верится в то, что читатель – человек неспешный, размышляющий – окончательно превратился в больного, способного есть только жидкую пищу, доставляемую в него по телевизионным трубочкам. То, что не получается у нынешнего «Нового мира» или не получилось у Глеба Павловского с «Русским журналом», – вопрос работы редакций, а не гибели традиций. Мир все еще лежит – непознанный.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
