«Вы не можете контролировать все до копейки»
Человек несведущий, случайно услышав перепалку сторонников разных систем взимания табачных акцизов, через какое-то время окажется в положении буриданова осла и неизбежно придет к выводу, что все это вопрос личной привязанности производителей, настолько стороны отточили аргументы в свою пользу. Однако «личная привязанность» оборачивается вполне реальными цифрами. ВАТ, владеющая фабрикой «Ява», пролоббировав на 2003 год свой вариант, нарастила долю рынка почти на 2% и вплотную приблизилась ко второму месту, которое занимает противник нынешней схемы – JTI.
Леонид Синельников, 65-летний председатель совета директоров «ВАТ-Ява», любит все делать солидно и неспешно. На полуторавековом кресле, скромно стоящем в углу его кабинета, вырезано по дереву: «Тише едешь – дальше будешь».
В течение последних 20 лет Синельников возглавлял фабрику «Ява». Даже в 1994 году, когда ее купила британская ВАТ, он сохранил пост за собой. В 2003 году британские инвесторы сняли Леонида Синельникова с должности гендиректора, назначив председателем совета директоров «ВАТ-Ява».
Тот год стал для ВАТ непростым. С одной стороны, ей и еще нескольким фабрикам (преимущественно российским) удалось пролоббировать изменение в системе уплаты акцизов: помимо фиксированной суммы за 1000 сигарет в 2003 году компании платили 5% от их отпускной цены. Это помогло компании нарастить долю рынка. С другой стороны, ее дважды проверяла Счетная палата: новая система открывает богатые возможности для экономии на налогах.
«Ко»: Когда вас проверяла Счетная палата? Каковы результаты?
Л.С.: Первая проверка проходила в мае 2003 года по запросу председателя Комитета по бюджету и налогам Александра Жукова. Проверяли нас и «Лиггетт-Дукат». По результатам проверки Счетная палата сделала вывод, что «с введением адвалорной составляющей появилась возможность минимизации налоговой нагрузки как за счет ассортиментных сдвигов в сторону увеличения выпуска более дешевых и более вредных для здоровья табачных изделий, так и за счет снижения отпускных цен при реализации оптовыми организациями, зачастую являющимися аффилированными лицами с организациями-производителями». Однако эти выводы основывались на ошибочных данных об отпускных ценах производителей: в отношении нас, например, они были занижены в пять-шесть раз. В ноябре 2003 года прошла вторая проверка уже четырех предприятий – снова «БАТ-Явы» и «Лиггетт-Дуката», а также «Филип Моррис Ижора» и «Донского табака». Окончательные результаты ее пока неизвестны, но предварительные говорят о том, что целенаправленное занижение производителями отпускной цены не установлено.
«Ко»: А нуждается ли табачная отрасль вообще в повышенном внимании со стороны государства?
Л.С.: Конечно, да. Сигареты – специфический продукт, а курение – социальное явление. С одной стороны, оно имеет определенные последствия для здоровья нации, а с другой это привычка с более чем трехвековой историей. Курение, как и потребление алкоголя, нельзя оставлять без внимания.
«Ко»: В чем экономический и социальный смысл акциза?
Л.С.: Акциз – это налог на потребителя, он используется государством как для пополнения бюджета, так и для регулирования потребления.
«Ко»: Вы хотите сказать, ограничения потребления?
Л.С.: «Ограничить» – слишком жесткое слово. Регулировать. Во всем должен быть разумный подход. Если человек хочет курить, вы его не остановите никакими акцизами. Есть самые разные пути, которые применяются при необходимости обойти закон: контрабанда, самосад и т.д. Первая цель акциза – собрать средства в бюджет, вторая – регулировать курение как явление, препятствуя его слишком широкому распространению, третья – следить за тем, чтобы курящие чувствовали себя достаточно комфортно в финансовом смысле, чтобы не создавать почву для развития незаконного оборота курительных изделий. Я в течение нескольких лет в составе российской делегации ездил на переговоры в Женеву для обсуждения проекта рамочной конвенции Всемирной организации здравоохранения. Чиновники ВОЗ безуспешно пытались навязать государствам акцизный налог в размере не менее 50% от розничной цены сигарет. Такой налог существует, в частности, в Великобритании. В результате в Великобритании, где акциз наиболее высок, до трети рынка приходится на контрабандные сигареты. И это в островном государстве с чрезвычайно развитой системой контроля!
«Давай сигареты, дадим бумагу»
«Ко»: Как мы пришли к табачным бунтам?
Л.С.: Это случилось в начале 90-х годов прошлого века. Табачная отрасль тогда была слабой, она не могла обеспечить спрос на 100%. Сигареты стоили очень дешево – пачка хороших сигарет продавалась в рознице по 60 коп. Опасаясь дефицита, люди стали закупать впрок. Кроме того, сигаретами стали рассчитываться за работу. Фабрики останавливались – рабочие отказывались вставать за станки без курева. Начинаются перебои с поставкой папиросной бумаги. Звонишь в Архангельск, спрашиваешь: где бумага? Они говорят: давай сигареты, дадим бумагу. А как я им сигарет дам, когда их упаковывать не во что? На талонах на сигареты делали сумасшедшие деньги. Московский кризис ликвидировал Гавриил Попов, тогдашний мэр города. Он собрал совещание, разобрался в ситуации и подписал распоряжение, в соответствии с которым были резко повышены цены на сигареты. «Космос», самые высококлассные в то время сигареты, помню, подорожали в пять раз: с 60 коп. до 3 руб. Это был мудрый шаг – первый в стране случай введения коммерческих цен. Ответственность огромная. Госкомцен возбудил против Попова уголовное дело, но ему удалось отбиться. В 1992 году был принят закон «Об акцизах». С 1 апреля 1997 года табачная отрасль вернулась к акцизным маркам.
«Ко»: Как до этого уплачивался акциз?
Л.С.: По отчетности. Когда акцизные марки только появились, их стоимость входила в стоимость акциза. Мы перечисляли акциз и вычитали из него стоимость марки. Но здесь возникла серьезная проблема. Акцизы мы платили в региональные бюджеты, а изготовление марок осуществлял Гознак, который получал деньги на печать марок из госбюджета. Но по факту Минфин был постоянно должен Гознаку, и тот бесплатно работать не хотел. Конечно, наше производство не простаивало, но ситуация была на грани. И в 1999 году вместо акцизной марки была введена специальная марка. Смысл ее тот же, но за нее мы платили отдельно Гознаку. Мы согласились с этим, потому что всем надоело жить на вулкане.
«Цены на сигареты выравниваются»
«Ко»: Как изменялась схема акциза на табачные изделия?
Л.С.: В табачном акцизе многое зависит от того, что мы возьмем за основу налогообложения. Можно брать налог в зависимости от типа изделия (папиросы, сигареты без фильтра или с фильтром). Это специфическая ставка. Можно назначить налог в зависимости от отпускной цены предприятия или от розничной цены – адвалорная ставка. Довольно долгое время в России использовалась многоуровневая специфическая ставка акциза. Она была основана на ГОСТе 1980 года, который делил сигареты на классы и для каждого класса определял даже состав табачной смеси. Но чем больше развивался рынок, тем больше становилось разных видов сигарет с фильтром. Поэтому старый ГОСТ в 2003 году заменили на новый, в котором деления на классы не было. Между тем сейчас у нас в стране сложилась уникальная ситуация: сигареты с фильтром могут стоить в рознице 3,5 руб., а могут – 60. В таких условиях на потребителей дешевых сигарет ложится слишком большая налоговая нагрузка, поэтому им специфическая ставка невыгодна. С другой стороны, чисто адвалорная ставка невыгодна производителям дорогих сигарет: 10% от 50 руб. – это 5 руб., а от 5 руб. – 50 коп. Разница слишком велика. Поэтому в 2002 году Госдума приняла поправки к Налоговому кодексу, которые ввели в действие смешанную ставку акциза: специфическая (определенная сумма с 1000 штук в зависимости от того, с фильтром сигарета или нет) плюс 5% от отпускной цены предприятия. Это компромисс между производителями и курильщиками дорогих сигарет, с одной стороны, и дешевых – с другой.
«Ко»: Противники смешанной системы – PhilipMorris, JTI обычно приводят такой аргумент: есть НДС, который является эквивалентом адвалорной части акциза. Он же зависит от отпускной цены.
Л.С.: Есть НДС, но это совсем другой налог, в его зачет идут расходы на комплектующие и т.д. А комплектующие на дорогие сигареты – более дорогие. Это не акцизный, не потребительский налог. Акцизный налог – это прямой налог на потребление. Общий смысл акциза, согласитесь, в том, что потребители дорогой продукции должны платить больше налогов. Хотя даже сейчас, с учетом адвалорной составляющей, доля акциза в дорогих сигаретах – 8%, а в дешевых – 20%. Если мы отменим адвалорную часть, этот разброс станет еще больше.
«Ко»: Сейчас используется смешанный налог. Но с помощью марки невозможно учесть ни адвалорную, ни специфическую составляющую.
Л.С.: Марка просто фиксирует, сколько курительных изделий мы реализовали. Дальше мы заполняем налоговую декларацию, в которой отчитываемся, сколько сигарет с фильтром и без фильтра мы выпустили и по какой цене продали.
«Ко»: Все крупные производители сигарет в России, будь то транснациональные корпорации или российские фабрики, строят бизнес по принципу вертикальной интеграции. Они учредили торговые дома, продают им товар по одним ценам, с которых платят адвалорную часть акциза, а уже торговые дома по рыночным ценам перепродают товар дистрибуторам. Смысл адвалорной части налога в таких условиях, согласитесь, теряется.
Л.С.: Торговые дома, о которых вы говорите, на самом деле являются крупными дистрибуторскими компаниями, которые тратят огромные средства на продвижение товара, рекламу, транспортировку, склады, страховку, персонал и многое другое. Выбирая систему акцизов, мы исходили из опыта стран Европейского союза. Там везде действует смешанная ставка. Но они считают адвалорную часть от розничных цен – это снимет все вопросы. Я считаю, что Россия будет готова к использованию розничных цен не ранее 2006 года.
«Ко»: А как подготовить розницу?
Л.С.: Само время готовит ее. Вы не улыбайтесь – основные производители проводят сегодня очень большую работу. Например, ВАТ контролирует ценообразование в более чем 120 городах. В 70 городах наши эксклюзивные дистрибуторы – СНС и «Тюсом» завозят продукцию напрямую в розничные точки. Мы провели паспортизацию точек, поддерживаем в них нужные цены и ассортимент. И похожие схемы есть у всех крупных игроков. Эта система и готовит розницу к тому, чтобы брать налог с розничных цен. Например, как платятся налоги в Бельгии? Производитель говорит: я хочу произвести столько-то товара и продавать его в рознице по такой-то цене. Он получает под этот объем марки с заявленной ценой, и с этой цены он платит налог. В отличие от трансфертных цен розничную цену занижать невыгодно – она формируется рынком.
«Ко»: Вы-то провели паспортизацию розницы, а МНС нет. Как налоговики будут отслеживать цены по всей стране?
Л.С.: А зачем? Налог-то платить будут производители, просто процент будет считаться не от фабричных цен, а от розничных.
«Ко»: Но розничные цены надо отслеживать. В России 2000 марок, большая страна. В Хабаровске цена на «Яву», наверное, отличается от московской. Если платить акциз с розничной цены, надо, чтобы сигареты одной марки стоили везде одинаково. Как этого добиться?
Л.С.: Мы работаем над этим. Издержки на дистрибуцию сигарет в Хабаровск в основном оплачивают курильщики Москвы, Петербурга и других, более близких городов. Нагрузка распределена равномерно. Так поступают все производители. Цены на сигареты выравниваются.
«Людям свойственно ошибаться»
«Ко»: Коль скоро у нас такая сбалансированная и гармоничная система, чем объясняется недобор табачных акцизов за 2003 год?
Л.С.: Любой план составляют люди, а людям свойственно ошибаться. Когда Минфин давал МНС задание на 2003 год, было допущено несколько ошибок. Первое: не учли, что первые два месяца мы платили акцизы за сигареты, произведенные в ноябре – декабре 2002 года (акциз платится в течение 45 дней после реализации), а значит, платили акцизы по старым ставкам и в местный бюджет. То есть два месяца 2003 года выпадают из новой отчетности.
«Ко»: Неужели Минфин не учел эти обстоятельства, когда подсчитывал сборы за 2003 год?
Л.С.: Нет. Второй промах: нельзя было старыми мерками прогнозировать собираемость акциза, ведь изменилось сразу несколько параметров – ставка акциза выросла почти на 70%, из дифференцированной специфической она стала смешанной, от классов сигарет мы перешли на классификацию «с фильтром/без фильтра». Третье: они решили, что объем производства будет 390 млрд сигарет. По факту он составил 382 млрд. Но акциз мы платим не с произведенной, а с реализованной продукции, что за 10 месяцев 2003 года составило 295 млрд штук. Четвертое: завысили отпускные цены. На 1 января 2004 года, за 10 месяцев работы отрасли, федеральный бюджет получил 16,15 млрд руб. Мы посчитали за «налоговый год» – с 1 марта 2003 года по 1 марта 2004 года. Ожидаемая сумма налогов – 20,4 млрд руб. Задание выполнено. Кстати, в 2002 году собрали 11,6 млрд. Прирост составил почти 100%. Так что цифры – хитрая штука.
«Ко»: Зачем надо было переводить налоги из региональных в федеральный бюджет?
Л.С.: Сегодня основную массу табачной продукции производят Северо-Западный регион, Москва, Ярославль, Ростов и Краснодарский край. А курит вся Россия. Получалось, что хабаровчане платят деньги москвичам и петербуржцам.
«Заявить можно все что угодно»
«Ко»: Ваши коллеги из ассоциации «Грандтабак» озабочены надвигающимся лицензированием оптовой и розничной торговли.
Л.С.: Лицензирование розничной торговли – это что-то невероятное. Только в Москве табачная продукция продается более чем в 12 000 розничных точек, а по всей стране – трудно представить. Зачем государству лишняя головная боль? Думаю, это чистая формальность. Повод устроить поборы в виде штрафов. Получил ты лицензию или нет – государство не может проконтролировать работу точки. Только у нас с розницей работает штат в 1000 человек. А ведь мы отслеживаем не все точки.
«Ко»: Но точно так же государство не сможет уследить, по какой цене в рознице продаются сигареты. Тогда розничная цена в качестве налогооблагаемой базы еще более бессмысленна, чем цена производителя.
Л.С.: Да, вы не можете контролировать все до копейки. Где-то мы будем продавать «Яву» по 15 руб., где-то по 15 руб. 50 коп., где-то по 14 руб. 80 коп., а налог платить с 15 руб. Ничего страшного в этом не будет. Так происходит во многих странах.
«Ко»: Получается, что единственная возможность для государства контролировать розницу на 100% – ввести госмонополию на розничную торговлю. И такие мнения уже звучат в министерских коридорах. Насколько, по-вашему, это реально?
Л.С.: Заявить можно все что угодно. Но нельзя в одну упряжку впрягать «коня и трепетную лань». Сегодня каждая компания стимулирует развитие розничной торговли. А кто будет финансировать государственную торговлю? Бюджет? Сомневаюсь. Мы вернемся к ситуации, которая сложилась в начале 90-х. Не дай Бог, если это случится.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
