Вырви глаз
Одной бледной поганской ночью, когда силы зла особенно сильны, а добрый прихожанин даже черную собаку за порог не выставит, одним грустным человеком было сказано: судите художника по законам, им самим над собою поставленным. Засовывая в прокат рекордные для отечественного фильма триста с чем-то копий «Ночного дозора», продюсер Константин Эрнст сказал, что хочет устроить «русский бэмц для кинотеатров». Третий же – поэт, бродяга и пропойца – как-то заметил, что умный человек сам себя слышит с искажениями, а себялюбивый – с фанфарами. От того, что было сказано, и спляшем.
Хорошо настроенное ухо в словосочетании «русский бэмц» разберет и русский бунт, тянущий за собой на буксирном тросе бессмысленность и беспощадность, и традиционный русский финал – слово, подытоживающее в нестеснительном разговоре любую жизненную неприятность, подкравшуюся незаметно. После этого окончательного слова ничего более существенно важного про фильм «Ночной дозор» мне сказать нечего, и лишь ответственность перед чисто белой последней страницей журнала «Ко» принуждает меня длить необязательное пояснение.
Русский бэмц, пришедший одновременно в 325 кинотеатров страны, грянул так громко, что это может поломать все продюсерские планы на самый-самый-самый финансово успешный фильм года. Не всякому человеку нравится, когда ему орут прямо в ухо: «Я люблю тебя, мой зритель!» Эта беспощадная любовь, это рьяное усердие, ставшие фирменным стилем Первого канала (хоть в петросяновских оргиях с новыми русскими бабками, хоть в лакейских – расшаркайся, но лоб расшиби – новостях из программы «Время»), продлены и во всем «Ночном дозоре».
Если вешать по Москве постеры – так до озноба в зубах. Если включать спецэффекты – так до полного обессмысливания картинки. Если звать актеров, то так, чтобы угодить всем слоям населения: тут вам и заслуженные ветераны Меньшов с Золотухиным, и заслуженные поп-кумиры Куценко с Хабенским, и новомодный Чадов, и Лагутенко с Мурзенко, и – для избранных – царица театральной Москвы Галина Тюнина, и – для званых – Жанна Фриске. Если цитировать популярное американское кино, то чтобы каждая сценка была очевидно заимствованной. Вот эту битву вы уже смотрели во «Властелине колец». Этот приход Хабенского к ворожее – в «Матрице». Этого мальчика, который видит мертвецов, – в «Шестом чувстве». Всю главную сюжетную линию отец – сын с сыном, выбирающим между Тьмой и Светом, – в «Звездных войнах». А если product placement, то так остроумно, чтобы в кадре не только весь зал супермаркета был завешан плакатами Nescafe, но и банку с кофе Nescafe, купленную героиней, кассирша прокатывала трижды. Прокатывала, прокатывала, прокатывала, а касса все глючит, а Куценко все не идет, не идет к героине, с решающим знакомством затягивает, тормоз.
Впрочем, я готов простить Константину Эрнсту то, что он не сдержал своего слова, пообещав каждому зрителю «Ночного дозора» (а значит, и мне) «дефлорацию сознания» за вечер, прекрасно проведенный на премьере и последовавшей за ней party журнала Harper’s Bazaar. Я видел божественную Валерию в длинном бирюзовом платье и диоровских очках на полпрекрасного лица, а подле нее – свадебного мужа, всего в белом, Иосифа Пригожина. Я встретил одну баронессу, одну сванскую княжну, одну шемаханскую царицу и одну девушку, издали похожую на Наталью Водянову. Тот, кто не видел Водянову настоящую, вполне мог оказаться и счастлив увиденным.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
