Welcome! или «Посторонним вход воспрещен»
Поднятый еще в самом начале банковского кризиса вопрос о роли иностранных банков в России как-то незаметно стал одним из центральных. Выяснилось, что ни один мало-мальски значимый вопрос для отечественной банковской системы без участия иностранцев не решается. Это касается как глобальных вещей (санирование проблемных банков, укрупнение «опорных» кредитных организаций и т.д.), так и идей, казалось бы, не столь существенных. Например, о возможности открытия анонимных счетов активно заговорили в феврале - марте текущего года, хотя еще осенью 1998-го было объявлено, что анонимно размещать любые суммы денег разрешат в отечественных банках со 100-процентным иностранным капиталом. Иностранцы отреагировали на ту инициативу правительства вяло, но главное было сделано: три месяца спустя идея «номерных счетов» прозвучала уже вполне обыденно.
Участие иностранцев в России становится все более активным. И по объему, и по содержанию. Выяснилось, в частности, что вдобавок к традиционным вариантам проникновения на российский рынок финансовых услуг - покупка доли в уже действующем российском банке и создание банка с нуля после получении лицензии Банка России - в стадию практического применения перешли: 1) покупка российского банка за долги и 2) создание российской «дочки» путем полной замены ее российских акционеров на иностранных. Если так пойдет и дальше, то контролирующим органам придется вводить квоту для «чисто российских» кредитных организаций. Последнее, конечно, шутка. Пока шутка.
Формальным поводом для нынешних разговоров об иностранных банках в России стали недавнее заявление председателя Банка России Виктора Геращенко о том, что ЦБ «считает оправданным расширение присутствия иностранного капитала в российской банковской системе», и сделанное при этом уточнение: придется поднять планку участия иностранцев в капитале банковской системы РФ с 12% до 20 - 25%. Назывался и возмутитель спокойствия - «Райффайзенбанк Австрия», задумавший увеличить свой уставный капитал более чем в 10 раз: до $165 млн (по состоянию на 1 июля 1998 года уставный капитал «Райффайзен» составлял 78,3 млн руб.). Оказалось, правда, что «возмутителей» было больше: по некоторым сведениям, практически одновременно с «Райффайзенбанк Австрия» с аналогичной просьбой в ГУ ЦБ по Москве обратились «дочки» Bank Austria (на 1 июля 1998 года уставный капитал «Банк Австрия (Москва)» составлял 107,06 млн руб., в том числе иностранная доля - 106,79 млн), ABN-AMRO («АБН АМРО БАНК А.О.», Москва - 11,9 млн руб.) и ING Bank (ИНГ-банк, Евразия - 19,9 млн руб.). К тому же российско-турецкий Япы-Токо банк давно собирается увеличить свой уставный капитал, по слухам, на 20 млн руб. (на 1 июля 1998 года - 4,7 млн, в том числе турецкая доля - 2,4 млн).
В московском ГУ заявителей проинформировали о том, что рады бы удовлетворить всех, но это противоречило бы существующим законам, ограничивающим долю иностранцев в совокупном банковском капитале. А эту квоту определяет «большой» ЦБ.
По признанию представителя одной из «дочек», они и не верили в то, что ситуация сможет разрешиться. Что забавно, иностранные владельцы никак не могли уразуметь логику в действиях Банка России: «Мы проглотили потери, понесенные после отказа России расплачиваться по государственным бумагам. Но мы же должны как-то компенсировать свои убытки. Так вот мы хотим и готовы ввезти еще капитал, а нам говорят о каких-то квотах…»
Не прошло и недели с момента «исторического заявления» Виктора Геращенко, как ГУ зарегистрировало проспекты эмиссии заявителей. Судя по всему, зеленый свет дан и тем банкам, которые только ждут разрешения на открытие дочерних структур в России. В частности, это Michinoku Bank. И если все пойдет по плану, то к середине года в России заработает первая кредитная организация со 100-процентным японским капиталом.
Любопытно, что следом за другими западными банками о планах открытия в России 100-процентного дочернего банка сообщил такой искушенный в российских финансовых делах институт, как Европейский банк реконструкции и развития. Напомним, что прежде ЕБРР придерживался менее затратной, но куда более продуктивной для иностранных кредитных организаций тактики вхождения в уже существующие российские банки. Так было, в частности, в 1992 году с Российским банком проектного финансирования, а позже с Токо-банком, Автобанком, СБС-Агро и «Инкомом». Теперь же ЕБРР, судя по всему, решил порулить самостоятельно. Хотя наблюдатели не исключают, что базой для создания нового банка послужит первый российский банк, в число акционеров которого еще семь лет назад вошел Европейский банк. Речь идет об уже упоминавшемся банке проектного финансирования, где сейчас активно проводится реструктуризация акционерного капитала. Не исключено, что доли банков «Деловая Россия» и «Токо» поделят между собой ЕБРР и ряд других банков-нерезидентов. Кстати, о том, что Европейский банк «согласился конкретно подумать о двух-трех банках, где он участвует или будет участвовать в капитале», говорил в своей время министр финансов России Михаил Задорнов.
Заметим, что «новый иностранец» может стать серьезным конкурентом создающемуся Российскому банку развития. Нет, не в смысле отбора кредитополучателей (детище Андрея Шаповальянца вряд ли выйдет за рамки финансирования предприятий федерального значения), а в плане привлечения заемных средств. Не секрет, что кроме части капитала Сбербанка, создатели РБР рассчитывают и на средства западных кредиторов. В том числе и ЕБРР. Станет ли Европейский банк кредитовать сразу два столь масштабных инвестиционных проекта в России - большой вопрос.
Однако оставим его для авторов концепции РБР и вернемся к негосударственному банковскому сектору, которой традиционно был куда привлекательнее для западных инвесторов. Хотя без участия органов власти (прежде всего это касается регионов) теперь и здесь не обойтись. Лишнее подтверждение тому - ситуация с долгами Уралпромстройбанка немецкому Dresdner Bank.
Еще в первой половине марта в прессе появились сообщения о том, что в рамках Дней экономики Урала, проводившихся в Бонне, губернатор Свердловской области Эдуард Россель предложил Dresdner Bank решить проблему задолженности «нетрадиционными способами», войдя в число учредителей Уралпромстройбанка. Кстати, там же, на Урале, одним из главных условий участия немецкой автомобильной компании Man в проекте создания СП по сборке автобусов стала передача немцам 51% акций нового предприятия, а российская сторона вкладывает в проект акции Курганского автобусного завода. Так, судя по всему, инвестору будет спокойнее.
Если немецкие банки начинают свой поход на российскую банковскую систему с Урала, то хорошо известный своими агрессивным нравом финский банк Merita, по некоторым сведениям, договорился о получении контрольного пакета акций в столичном Межкомбанке. По нашим сведениям, Merita выступал организатором синдицированного кредита для «Межкома» и, после того как российский дебитор с синдикатом не расплатился, взялся довести дело до логического завершения.
Надо заметить, что интерес финнов к России появился не вчера. Напомним, что еще в 1989 году Merita вошел в число учредителей первого тогда еще советского банка с преобладающей долей иностранного капитала - Международного московского. По слухам, со временем Merita даже рассчитывал сделать его своим дочерним банком, увеличив свою долю с 12% акций до контрольного пакета (предложения стать русскими «дочками» Merita делались и другими кредитным организациям России). Говорят, что в начале 1998 года Merita был как никогда близок к достижению поставленной цели: ряд акционеров ММБ, уже многократно окупивших свои вложения в этот банк, в принципе согласились продать свои пакеты финнам. Но случился кризис. Акции ММБ, как и акции других российских банков, упали в цене. Продавать их по дешевке старые акционеры не захотели, а скупать втридорога Merita не стал. Вопрос оказался в замороженном состоянии.
Были у финского банка и планы открытия собственного банка со 100-процентным иностранным капиталом. Без участия уже существующих российских банков. Но, как утверждают информированные источники, просчитав все «за» и «против», Merita отказался от таких намерений. И вот теперь, если все пойдет по плану, Merita может выйти на российский рынок как бы по «первому варианту», фактически «удочерив» Межкомбанк.
Следует оговориться, что именно долги по синдикациям - основной источник возможной «потери независимости». В отличие, скажем, от долгов по непогашенным ADR или еврооблигациям. Так, например, возникшие на рынке около месяца назад слухи о якобы готовящейся покупке банка «Возрождение» банком CS First Boston имеют, судя по всему, «адээровские» корни. CSFB, оказывается, был одним из активнейших операторов с ADR «Возрождения» и в принципе мог бы собрать большой пакет этих бумаг. Однако, как сообщили в «Возрождении», объем ADR банка не превышает 5% от его капитала. Поэтому даже теоретическая возможность покупки банка таким способом кажется весьма призрачной. К слову, ADR банка «Возрождение» котируются на Берлинской и Франкфуртской биржах. По состоянию на 1 марта текущего года там же котировались ADR, эмитированные Инкомбанком и банком МЕНАТЕП.
Даже за долги по форвардным контрактам взять что-то с банка (не говоря уже о его акциях) практически невозможно. Вспомнить хотя бы историю с иском Lehman Brothers к ОНЭКСИМбанку или Indosuez International Finance BV к Национальному резервному банку. Другое дело - синдикации. Напомним, что на протяжении первой половины прошлого года российские банки очень активно кредитовались за рубежом. Объем привлеченных синдикаций, в частности, вырос на 18%, составив во втором квартале 1998 года $259 млн. При этом основной объем выданных синдицированных кредитов пришелся прежде всего на крупнейшие российские банки.
Следует оговориться, что поглощение банка за долги не следует воспринимать как автоматическую его ликвидацию. Ничего, кроме отстранения прежнего менеджмента от управления банком, новый владелец банка сразу предпринять не сможет. Более того, он по сути берет на себя обязательства кредитной организации перед прочими кредиторами. Так что клиентам банка, отданного за долги, видимо, следует поскорее установить контакт с его новым руководством и уже вместе с ним пытаться решать те вопросы, которые не удалось решить с предыдущим.
Заметим, что практика уступки руководящих постов в банке его крупнейшим кредиторам встречалась в новейшей банковской истории и прежде. Например, именно так поступил осенью 1995 года основатель концерна «Олби» и входящего в него банка «Национальный кредит» Олег Бойко. Причем сделал он этот поступок очень вовремя: Национальный фонд спорта, получивший де-факто бразды правления «Нацкредитом», и не понял тогда, какую ношу взваливает на свои плечи. А уже через пару-тройку месяцев именно НФС и его руководителю Борису Федорову пришлось и дебиторскую задолженность перед банком выбивать, и план санации «Национального кредита» в ЦБ согласовывать, и - что, наверное, труднее всего - с вкладчиками разбираться (заметим, что ни того, ни другого, ни третьего Федорову сделать, увы, не удалось).
Безусловно, ситуация, в которой находятся иностранные банки, санирующие своих российских должников, во многом отличается от положения НФС три с половиной года назад. Но если взять в расчет «российский фактор», то следует признать: разобраться с крупным банком-должником не смог даже авторитетнейший (на момент прихода к руководству в «Нацкредите») НФС. Что уж тогда говорить о не столь влиятельных в отечественных властных структурах иностранцах?
Правда, формальные отношения властей и иностранных банков заметно потеплели. Вспомним хотя бы прошлогоднее заявление Евгения Примакова о том, что он как председатель правительства «однозначно положительно» относится к идее допуска иностранных банков на российский рынок. Или недавние слова председателя ЦБ Виктора Геращенко о необходимости расширения квоты, установленной Банком России для иностранного банковского капитала в РФ.
Опять же формально гостеприимнее к западным (да и восточным) коллегам стали и сами коммерческие банки. В первую очередь это относится к Ассоциации российских банков. Сегодня, пожалуй, ни для кого уже не секрет, что именно активнейшие члены АРБ стали в середине 90-х главными лоббистами президентских указов, вводивших мораторий на деятельность иностранного банковского капитала в России. Помнится, и в ЦБ (который тогда был гораздо более внимательным к ассоциации), и в АРБ любили повторять двусмысленный тезис о том, что Россия, мол, ничего не имеет против «ограниченного доступа первоклассных западных банков». При этом ударение - в зависимости от того, в какой аудитории произносились эти слова, - делалось либо на «ограниченном доступе», либо на «первоклассных банках». И в этом была своя правда. Скажем, удивительным образом под действие моратория не попал Ситибанк Т/О. По слухам, один из руководителей этой кредитной организации как-то признался в неформальной обстановке: «Если бы лицензия должна была быть датирована 7 ноября 1917 года, я бы и такую бы раздобыл».
Не менее странная история приключилась и с Чейз Манхеттен банк интернешнл. Когда он открывался осенью 1994-го, представители «большого» Chase как бы между строк высказывали сожаление о том, что не успели получить лицензию и приступить к проведению операций на российском рынке до введения моратория (напомним, что обслуживать нерезидентов мораторий не запрещал). Не пройдет и двух лет, как специальным указом из-под действия моратория будут выведены кредитные организации «со 100-процентным американским капиталом». То есть российская «дочка» Chase.
С чего бы это вдруг? Единственное внятное объяснение было получено в те дни от хорошо информированного источника в самом Чейз Манхеттен банк интернешнл. Он утверждал, что указ «пробила» АРБ. В обмен на обещание похлопотать за один рвавшийся на североамериканский финансовый рынок российский банк и вступление «русского» «Чейза» в ассоциацию. Кстати, помещенное под стекло свидетельство о членстве «Чейз Манхеттен» в АРБ действительно появилось в холле офиса банка на Тверской именно в те дни.
Интерес АРБ понять несложно. Во-первых, это бесспорно способствовало росту авторитета возглавляемой Сергеем Егоровым структуры (сейчас в АРБ даже создана секция российских банков с участием иностранного капитала). Во-вторых, ассоциация действительно решала проблемы некоторых своих очень крупных (и очень богатых на тот момент) банков-клиентов. Правда, в случае с одним из самых крупных российских банков (по слухам, речь шла о МЕНАТЕПе) и Chase, равно как с Credit Suisse и «Инкомом», обещания о протекционизме со стороны западных партнеров так и остались обещаниями. Претензии, однако, предъявлять теперь уже некому. Во всяком случае, официально. Неофициально же, как уверяют представители некоторых российских банков со 100-процентным иностранным капиталом, палки в колеса им вставляют и сейчас.
Кто? Неужели все та же АРБ, оказавшаяся осенью прошлого года - как и вся банковская система России - на грани финансового краха? «В России много банкиров, которые считают, что и без иностранцев здесь весьма и весьма тесно», - признался представитель одной из западных «дочек». Банкир намекнул на то, что речь идет о так называемых молодых волках - вчерашних мелких и средних банках, претендующих сегодня на роль финансовых лидеров. Кстати, важным элементом процесса «смены вех» или, если угодно, «смены элит» в банковском сообществе должен стать апрельский съезд банковской ассоциации. Съезд, заметим, отчетно-выборный. И вопрос о допуске иностранцев в Россию - если не на официальных заседаниях, то уж в кулуарах съезда - будет обсуждаться наверняка. Достаточно упомянуть, что даже Московский муниципальный банк - Банк Москвы (глава которого Андрей Бородин стал недавно вице-президентом АРБ) также рассчитывает привлечь в свой акционерный капитал средства какого-нибудь крупного западного банка. «Это необязательно будет такой банк, как ЕБРР, хотя и там проявлен интерес к работе с нами», - заявил недавно Бородин. По его оценкам, Банк Москвы готов продать подобному акционеру до 10% своих акций, а также предоставить одно-два места в совете директоров банка.
Новые времена. Новые банки. Новые лидеры и новые цели. Старыми остаются лишь методы их достижения. Один из них - всевозможные спекуляции на тему присутствия иностранного банковского капитала в России.
Начальник управления международных отношений Импексбанка Алексей Коровин
Будущее иностранных банков в России представляется достаточно неопределенным. Продекларированный Центральным банком режим наибольшего благоприятствования развитию иностранных банков, безусловно, поставил последних перед серьезным выбором.
С одной стороны, сложившаяся экономическая конъюнктура позволяет им занять верхние строчки банковских рейтингов при минимальных финансовых влияниях. С другой стороны, почти все они вошли в 1999 год с изрядно отяжеленными российскими долгами кредитными портфелями.
Первый вице-президент банка «Авангард» Эдуард Сахаров
Я считаю, что говорить о приходе на российский финансовый рынок иностранных банков преждевременно. Пока иностранные банки хотят вывести побыстрее деньги из нашей страны.
Президент БИН-банка Микаил Шишханов
Приход иностранных банков на российский финансовый рынок - это со всех сторон хорошо. Во-первых, приток иностранного капитала хоть в какой-то степени реанимирует экономику. На арену выйдут еще несколько крупных банков. С их приходом российские банки станут более прозрачными. Ну и наконец, чтобы конкурировать с иностранными банками, российским придется не только поднять качество услуг и увеличить их спектр, но и, что самое трудное, преодолеть недоверие клиентов к российской банковской системе. Что касается нас, то «БИН» ведет переговоры о продаже части своих акций швейцарскому банку.
Первый заместитель председателя правления Интерпромбанка Татьяна Кончина
Не думаю, что официальное увеличение квоты нерезидентов заметно изменит расстановку сил в банковском секторе. Несмотря на качественный западный сервис, который несут с собой в России иностранные банки, их услуги по своей стоимости доступны далеко не всем клиентам. Кроме того, не каждый иностранный банк станет строить свои взаимоотношения с клиентами, учитывая всю специфику работы в российских условиях (необходимость проведения различных зачетных схем, высокая доля бартера, неплатежей и т.д.). Определенный интерес могут представлять иностранные банки для частных лиц. В то же время, вряд ли население, видевшее 15 и 20% годовых в валюте, будет готово размещать свои средства на условиях, близким к западным (в лучшем случае - 4 - 5%).
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
