Ядерная весна
«Сейчас очень быстро складывается структура экономики, которая никак не лучше той, что была уничтожена дефолтом. Она беднее, жестче, более убогая, но и более адекватная. Она уже не может лопнуть. Она может только съежиться и засохнуть», — считает известный журналист Михаил Леонтьев.
В Москве почти на высшем уровне прошел всероссийский экономический форум. Это мероприятие должно было по идее его организаторов объединить все экономические хозяйственные силы. Там должны были присутствовать все: от членов правительства до научно-экономической общественности. Отметились видные деятели центристской ориентации, была большая тусовка нашего бизнеса, находящегося в состоянии то ли летаргического сна, то ли клинической смерти, однако члены правительства не почтили это мероприятие своим присутствием. И слава Богу. Набор экономических идей, который звучал там и который тиражируется повсеместно, вызывает тихую и безысходную тоску, как и экономические перспективы, вытекающие из такой идеологии. Так российская экономика развиваться не будет, потому что так развиваться она просто не может.
Рынок парализован ввиду развала банковской системы, которую реанимировать быстро и эффективно теми средствами, на которые сейчас рассчитывает правительство, невозможно. Правительство пошло по пути псевдорыночного регулирования. Нет никаких серьезных мер запретительного характера, которые бы прекращали действие тех или иных рыночных механизмов: конвертации, экспорта и импорта, движения капитала и т.д. Однако политика властей ведет к тому, что издержки во всех рыночных трансакциях становятся запретительно огромными. Все замораживается. Одновременно происходит «социализация» всего жизнеспособного крупного бизнеса. Один известный руководитель крупной компании сказал: «Мы не компания, мы социальная программа». В нынешних обстоятельствах, как только любая корпорация оказывается более или менее доходной, она немедленно превращается в социальную программу. На нее накладывается огромная контрибуция, связанная с выполнением колоссальных социальных обязательств. Ни о каком бизнесе речи идти не может. Государство не способно само вести никакой собственной инвестиционной политики и препятствует возможности проведения ее всеми остальными. Это действительно стадия тихого, тоскливого умирания. Это осень, за которой может последовать весна, а может – долгая ядерная зима, пока не сменятся вообще природа и климат.
Осталась единственная ликвидная сфера – это зачеты. Сейчас зачеты – единственное, на чем можно действительно что-то заработать. Кроме того, эта сфера достаточно защищена от изъятия средств в доход бюджета. И теперь она тотально криминализуется, а точнее, процесс ее криминализации успешно завершается. Так, очень быстро складывается структура экономики никак не лучше той, которая была уничтожена дефолтом. Она беднее, жестче, ничтожнее, адекватнее, она уже не может лопнуть, она может только съежиться и засохнуть, что, собственно, и происходит в инерционном варианте развития. В итоге останутся, во-первых, предприятия, абсолютно неспособные реагировать на запросы рынка, потому что у них нет денег. Все возможности для внешних инвестиций перекрыты, а любая попытка вздохнуть самим задавлена налогами. Во-вторых, жизнеспособные части, осколки экономики, связанной с естественными монополиями и некоторыми крупными экспортерами, которые действуют как «социальные программы». Они представляют собой больших социальных доноров, из которых высасывается все, что только можно, под угрозой либо передела собственности, либо кадровой расправы с руководством. И третий сектор – это криминализованные операции с зачетами, с обслуживанием реальных, хотя и дегенеративных финансовых потоков в экономике. И все.
Понятно, что попытка реанимировать производство путем «ограниченной» эмиссии и неизбежной инфляции приведет к тому, что у больного помимо паралича конечностей еще появится сильный жар и его начнет колотить. Поэтому если мы говорим о весне в прямом и переносном смысле слова, то речь, безусловно, может идти не о возвращении к додефолтной экономике. И убогие механизмы, которые предлагает нам МВФ, по которым сейчас безуспешно торгуется наше правительство, пытаясь получить какие-то жалкие средства, действительно необходимые для того, чтобы хотя бы погасить текущую задолженность, не решают никаких проблем. Я думаю, что это настолько очевидно, что нынешняя власть, получив возможность пойти по пути восстановления нормальной экономической жизни в России, просто не сможет вернуться к старым рецептам. Это все равно что прописать прогулки на свежем воздухе и строгую диету больному с вполне свершившимся перитонитом. Нужна экономическая хирургия. Как минимум должны быть полностью, в корне изменены финансовая, банковская, денежная и налоговая системы.
Государство по отношению к своим гражданам может и имеет право вести две политики. Очень разной степени разумности и перспективности, но во всяком случае не лишенных внутренней логики. Первая построена на том, что государство изымает у людей много, но при этом выполняет перед ними какие-то обязательства. Например, шведская модель социализма, которая слабо отличается от брежневской системы – только методами функционирования. Система эта в принципе ведет к деградации общества, но она действует, пока государство способно сводить концы с концами. Этот путь для нынешней России полностью исключен: нет средств и нет механизма для изъятия и перераспределения. И вторая модель: государство имеет право (за некоторыми исключениями, когда люди не имеют никаких возможностей поддержать себя: больные, сумасшедшие, парализованные) сказать населению: «Ребята, мы вам дали свободно жить и работать, мы вас «не лечим» – выживайте». Не делать ни первого, ни второго невозможно, нельзя мешать людям жить и при этом ничего им не давать. Это иго. Хоть монголо-татарское, хоть чубайсовско-примаковско-зюгановское – все равно. И час освобождения от ига близок, потому что полчища, установившие это иго, не способны организовать ни одного мало-мальски достойного набега, потому что ресурсов у них для этого попросту нет.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
