Top.Mail.Ru
архив

Золотые мастера

В нашей ветреной переменчивой жизни должно быть место для фонарного столба: он, видите ли, и дорогу освещает, и стоит как вкопанный, преподавая нам основы постоянства. Пьяному ли или просто закружившемуся от усталости человеку нужна точка опоры – уж явно для того, чтобы не переворачивать землю, а просто на ней удержаться, устоять. Так вот я раз в два-три месяца захожу в соседнее с офисом модное кафе, чтобы убедиться – готовят там по-прежнему невкусную заунывную еду (повар работает с продуктами скорее как концептуальный художник, не особо рассчитывая, что его инсталляции будет кто-либо есть), значит, мир на месте, можно двигаться дальше.

Или – раз в год в Москве проходит международный кинофестиваль, значит, приедет Джина Лоллобриджида (или Софи Лорен), в телевизоре расскажут, каким смелым шагом было присуждение в 1963 году Гран-при Федерико Феллини за «8 ½» (в течение следующих тридцати лет шаги, видимо, были не такие отважные), и напомнят заодно, что наш фестиваль по-прежнему относится к категории А. Пусть при этом в Москву приезжает Людивин Санье, главная озоновская девушка, гораздо более вдохновляющая на сегодня, чем Джина. Но должно же быть в жизни место постоянству, как упрямое и горделивое шестидесятничество ММКФ с его великими итальянскими девушками и публичными (чтобы услышали партия «Единая Россия» и правительство) амбициями. Когда Никита Михалков перестанет решать вопросы, рулить, составлять бюджеты и ужинать с политиками, а займется исключительно творческой, режиссерской работой, то мир, боюсь, перевернется.

Впрочем, одно важнейшее культурное событие, грянувшее на прошлой неделе, убедительно засвидетельствовало, что с устойчивостью мира все в порядке. Дело врачей-убийц, писателей-космополитов оказалось живо и обернулось оборотнями в погонах. Культурный код, как мина, заложенная министром Грызловым, сработал. Сам термин – «оборотни в погонах» – отсылает зрителя среднего и старшего возраста к популярнейшему ранее сериалу «Рожденная революцией. Комиссар милиции рассказывает». Последние серии этого эпоса (одна из них так и называется – «Оборотни») описывают борьбу (в первую очередь нравственную, конечно) комиссара-Жарикова и мерзкого убийцы-Филиппенко, который вершил свои грязные делишки, надевая форму с погонами. А золотой унитаз по многочисленности вызываемых реминисценций вообще может считаться маленьким пиар-шедевром.

Тут вам и золотые гири Корейко (где ж еще он может хранить деньги, как не в золоте, считал Паниковский), и крепчайшее народное представление о том, что истинный смысл богатства состоит в том, чтобы есть из золотых тарелок, а писать в золотые раковины, и известный армейский/тюремный образ про парашу/золотник, буквальный смысл которого теперь, несомненно, предстоит узнать оборотням.

Культура несколько древнее, чем партстроительство и пятипроцентный барьер в Думу, и ее превосходство над несознательными гражданами проявляется именно в такие моменты. Скажи «золотой унитаз» – и гнев народного возмущения прольется как золотой дождь на предвыборный штаб. Скажи «оборотни в погонах» – и тот, кто смотрел не только «Рожденную революцией» и в этой самой урожденной не служил, а читал не только Ахматову с Пастернаком, но и постановления Жданова (из исторического интереса), будет веселиться неделю напролет. Что мы и делаем. Такой вышел сильный культурный шок – держись, не падай.

Еще по теме