Зверское дело
Карла Хагенбека называют европейским Уолтом Диснеем XIX века, а его зоопарк в Гамбурге - предтечей "Диснейленда" и других тематических парков развлечений. Но даже если это сравнение кажется натянутым, вклад Хагенбека в развитие современных зоопарков огромен. Он умел неплохо заработать на интересе публики к дикой природе, но строил бизнес на гуманном отношении к животным.
Диких животных держат в неволе тысячи лет, и началось все с Древнего Египта, где звери являлись объектами религиозного поклонения. Во времена Аристотеля коллекции экзотических животных стали символом власти и богатства своих владельцев, поскольку, чтобы собрать зверинцы и содержать их, требовались не только большие деньги, но и серьезные связи. Традицию подхватили правители Европы. У Карла Великого было целых три бестиария со слонами, обезьянами, львами, верблюдами и редкими птицами. Коллекция английского венценосца Генриха I могла похвастать леопардами, дикобразами и странными "пятнистыми тварями из заморских земель". Во Франции больше других прославился Версальский зверинец короля Людовика XIV, собранный им для фаворитки, мадам де Монтеспан.
Изначально созданные для монарших дворов, зверинцы со временем превращались в публичные. В XVI веке английская королева Елизавета I, например, открыла для публичного посещения Тауэрский зверинец, обитатели которого на протяжении трехсот лет предназначались только для лицезрения знати. В 1752 г. по желанию императора Франца I посещение королевского зверинца в Шенбрунне, под Веной, разрешили и простым гражданам. Но то были, скорее, зверинцы со случайным набором животных. Настоящие зоопарки, основанные на научном подходе, открылись в первой половине XIX столетия друг за другом в Лондоне, Париже и Дублине. Их появление совпало с возникшей модой на естественную историю и урбанизацией Европы. Толпы любопытствующих горожан в часы досуга стекались поглазеть на необычных животных, привезенных из далеких земель. Лондонский зоологический сад, открытый в 1828 г., был первым зоопарком с установкой на науку, а не "вульгарное обожание", как выражался его основатель сэр Стэмфорд Раффлз. Однако вопреки ожиданиям ученого мужа, Лондонский зоопарк стал для посетителей прежде всего развлечением, а не источником знаний.
Деньги за "посмотреть"
К 1860-м частные зоопарки имелись почти во всех портовых городах, а рынок торговли дикими животными переживал бум. В Гамбурге, например, таким образом зарабатывали сразу несколько семей, и как минимум две из них прославились на весь мир. Чарльз Джамрах, упомянутый в романе "Дракула" Брэма Стокера (как торговец, продавший норвежского волка Лондонскому зоопарку), начинал карьеру именно в Гамбурге. У его отца, Готфрида Джамраха, служившего начальником береговой полиции, имелись хорошие связи среди моряков, что позволило семье наладить торговлю экзотическими птицами и животными. Кого-то из них Джамрах-старший получал в подарок, кого-то, благодаря своей должности - покупал со значительной скидкой. Отделения фирмы Джамрахи открыли в Антверпене и Лондоне. В английскую столицу и перебрался Чарльз после смерти отца в 1840 г., открыв там выставочный павильон и одновременно зоомагазин Jamrach's Animal Emporium, а также зверинец в другом конце города.
В 1844 г., когда бизнес Чарльза Джамраха в Лондоне уже процветал, в Гамбурге родился другой будущий зооторговец, Карл Хагенбек. Как и Джамрах-старший, Клаус Хагенбек зарабатывал на жизнь в порту, скупая рыбу у приходящих судов и перепродавая ее в своих лавках. Зообизнес оказался результатом случайности: в 1848 г. в сетях рыбацкого судна, привозившего в Гамбург осетров, застряли шесть тюленей. Хагенбек приобрел животных и за 8 пфеннигов демонстрировал их в бассейне рядом со своей лавкой. Когда все в Гамбурге насмотрелись на тюленей, Хагенбек поехал с ними в Берлин, где имел еще более продолжительный успех, а по окончании гастролей нашелся и покупатель. Перспективы подобного заработка высветились с очевидностью, и Хагенбек начал покупать у моряков в гамбургских доках других животных, составляя собственный зверинец. Звездой коллекции стал приобретенный в 1852 г. белый медведь. Карл с юных лет участвовал в предприятиях отца, и, когда в 15 лет, по окончании школы, юноша был поставлен перед выбором между торговлей рыбой и зоопарком, не сомневаясь, он предпочел животных рыбе.
Коллекция животных росла, пришлось купить новое помещение под зверинец, которое по стечению обстоятельств ранее принадлежало Готфриду Джамраху. Карл продолжал встречать корабли в гамбургском порту, надеясь на новые поступления животных, но ему требовался более надежный и стабильный поставщик. В 1864 г. Хагенбек познакомился с итальянским путешественником Лоренцо Казанова, и последний согласился привозить из своих поездок по Африке диких животных. Так зверинец Хагенбека пополнился еще более экзотическими экземплярами, включая нескольких пантер, носорогов и слонов. Хагенбек стал продавать зверей другим зоопаркам - в Вену, Дрезден, Берлин, а потом в Великобританию и США, завоевав со временем репутацию ведущего поставщика диких животных.
Сотрудничество с Казановой вышло плодотворным, но не слишком долгим: партнер умер от лихорадки в 1870 г. в Александрии, и Карлу Хагенбеку пришлось самому отправиться за животными, которых так и не успел привезти Казанова. Вообще Хагенбек выезжал в экспедиции сам и отправлял в них родственников, но в 1873 г., когда во время охоты на гиппопотамов в болотах Занзибара от черной лихорадки умер его брат Дитрих, он дал зарок этого больше не делать. С тех пор Карл предпочитал нанимать профессионалов. На него работали около 50 ловцов диких животных по всему миру. Бизнес при этом оставался семейным: брат Вильгельм стал дрессировщиком в зверинце, сестра Кристиана занималась экзотическими птицами, сводный брат Джон управлял отправкой животных на Цейлоне.
Хагенбек расширял дело, используя связи в немецких колониях. Говорят, что каждый немецкий консул в самом отдаленном порту был агентом Карла Хагенбека, помогая с поставками фауны. Редко покидая Германию, он умудрился даже заключить контракт на поставку верблюдов частям немецкой армии, дислоцировавшимся в Юго-Западной Африке.
Между 1866 г. и 1886 г. Хагенбек импортировал в Европу около 1000 львов, 1000 крокодилов, удавов, десятки тысяч обезьян и свыше 300 слонов. Он стал основным поставщиком слонов для американского циркового магната Финеаса Барнума. Учитывая, что слон в начале 1880-х на рынке оценивался в 10 000 немецких марок, прибыль от бизнеса соперничала с заработками импортеров кофе, сахара и пальмового масла.
Живой уголок
Успех Хагенбека не ограничивался прибыльной торговлей. В апреле 1874 г. семья открыла первый зоопарк Carl Hagenbecks Tierpark, постепенно превратившийся в образец для остальных предприятий зооиндустрии. Чтобы оценить новизну его концепции, нужно представить, как выглядели зоопарки до Хагенбека. Их организовывали по принципу альбома с марками: в стоявших плотными рядами клетках сидело по одному животному - кого удалось достать. Хагенбек впервые придумал вместо клеток вольеры, окруженные рвами разной глубины и ширины, в зависимости от физических возможностей их "жильцов", наполнил их камнями и растениями, приближая животных к естественной среде обитания и организовывая их по географическому признаку. В 1896 г. он запатентовал идею панорамы, ставшей классикой зоопарков, хоть поначалу она и была встречена скептически другими зоопарками. Например, Северная панорама представляла моржей, тюленей, северных оленей и белых медведей в одном большом вольере с бассейнами, где каждый вид отделялся скрытыми рвами. Для обитателей южных широт привозили привычные им тропические растения и камни. В зоопарке Рима, построенном по проекту Хагенбека в 1911 г., была смоделирована скала, на которой в общей сложности жили 200 бабуинов. Хагенбек называл свою концепцию зоопарка раем, где "животные станут жить рядом друг с другом в гармонии, а борьба за выживание будет устранена".
В конце 1880-х он начал дрессировать зверей, выбирая самых сообразительных представителей своих видов и основывая собственный метод на гуманном отношении, а не на запугивании и подавлении воли животного. Одно время герр Хагенбек даже гастролировал со своими хищниками по миру, и, конечно, тут же нашлись подражатели. В США, например, дрессировщик Бен Уоллас даже не постеснялся назвать свой цирк Hagenbeck-Wallace, за что Хагенбек пытался его засудить, впрочем, безуспешно.
В 1900-х знаменитый владелец зоопарка увлекся селекцией новых видов и вывел лигера, гибрид льва и бенгальского тигра (и продал за эквивалент сегодняшних $2 млн португальскому зоологу-миллионеру Бизиано Мазиньо), а также леопона - гибрид леопарда и льва.
Кульминацией его коммерческого успеха стал обновленный в 1907 г. Hagenbeck Tierpark, где вместе с животными выставлялись и люди, чего Хагенбеку не могут простить и по сию пору. Это были фактически этнографические выставки с живыми людьми в качестве экспонатов: Хагенбек привозил в зоопарк лапландцев, нубийцев, индейцев...
Зоопарк Хагенбека в окрестностях Гамбурга был разрушен бомбежками во время Второй мировой войны, но отстроен заново и остается собственностью семьи Хагенбек.
С 1970-х, когда забота об окружающей среде превратилась в предмет общественного интереса, дрессированных животных на территории зоопарков показывать прекратили. Все больше людей стали считать, что даже просто держать зверей в клетках на потребу публике аморально. Зоопарки Джеральда Даррелла на острове Джерси, Уильяма Конвэя в Бронксе были самими гуманными для своего времени. Зоопарки вообще стали делать акцент не столько на демонстрации животных за деньги, сколько на их сохранении, спасении, разведении. Иногда, впрочем, лучше бы уж они этого не делали. И тогда был бы жив молодой и здоровый жираф Мариус, которого в феврале 2014 г. признали носителем генетического брака и умертвили в зоопарке Копенгагена под лозунгом сохранения жизнеспособности породы.
Мастер надувательства
Его звали Финеас Барнум, родился он 5 июля 1810 г. в городе Бетел в американском Коннектикуте. Его отец был мелким лавочником, и Финеас поначалу помогал родителю в его деле, но вскоре занялся организацией популярных в то время лотерей. В 1829 г. он решил попробовать себя в издательском бизнесе, учредил еженедельную газету The Herald of Freedom, однако на этом поприще не преуспел и даже оказался в тюрьме, будучи уличенным в клевете. Освободившись, Финеас перебрался в Нью-Йорк и в 1835 г. стал тем, кого в наши дни называют концертным директором и антрепренером. Один из самых громких его проектов: за баснословную по тем временам сумму - $1000 - он купил престарелую, слепую, почти полностью парализованную рабыню Джойс Хет и начал разъезжать по городам и весям, показывая ее за деньги и объявляя, что женщине 160 лет и она была няней Джорджа Вашингтона. Даже из смерти Джойс была извлечена выгода: Финеас сам пустил слух о том, что показывал не живого человека, а искусно сделанную куклу, после чего сам же и опроверг его, устроив публичное вскрытие.
В 1841 г. Барнум приобрел один из музеев Нью-Йорка, назвал его собственным именем и начал там показ разнообразных человеческих аномалий. Среди экспонатов были лилипут Чарльз Страттон, сиамские близнецы Чанг и Энг Банкеры, индейская танцовщица Ду-Хам-Ми и некая "русалка с острова Фиджи". В то же время Барнум занимался организацией концертных туров зарубежных звезд эстрады.
Пик карьеры Финеаса Барнума приходится на 1871 г., когда он, объединив усилия с Уильямом Коупом, основал P.T. Barnum's Grand Traveling Museum, Menagerie, Caravan&Hippodrome - гибрид цирка, зверинца и шоу уродцев. Финеас Барнум написал несколько хорошо продававшихся автобиографических книг, баллотировался в Конгресс США и в 1875 г. был ненадолго избран мэром города Бриждпорт. На этом посту, кстати, он без какого-либо надувательства значительно улучшил жизнь горожан.