Артишок в законе
Утром 21 декабря 1935 года мэр Нью-Йорка Фьорелло Ла Гуардия прибыл на рынок Бронкса под гул полицейских сирен. Взобравшись на грузовик, городской глава объявил местным торговцам и зевакам, что запрещает «продажу, демонстрацию и хранение» артишоков на территории Манхэттена и прилегающих районов. На следующий день некоторые газеты высмеяли мэра. Но действия Ла Гуардии имели вполне разумные объяснения: артишок был объявлен вне закона исключительно из-за его связей с итальянской мафией.
Казино, наркотики, оружие и, конечно, алкоголь во времена «сухого закона» – типичный способ заработка Cosa Nostra, но ранее у нью-йоркской мафии были другие источники получения прибыли. Обычно мафиози в районе Маленькая Италия занимались вымогательством – зажиточные граждане вынуждены были платить дань. Другим источником заработка для мафиози была фальшивая монета. Правда, подделка денежных знаков в Америке оказалась гораздо более опасным бизнесом, чем в родной Италии: в Секретной службе США, располагавшей обширной сетью информаторов, поимка фальшивомонетчиков с конца XIX в. считалась приоритетом. В 1910 г. американские правоохранители поставили под угрозу существование старейшей мафиозной ячейки в США, семьи Морелло, посадив ее «дона» на 20 лет и арестовав около 70 членов банды. Оставшиеся на свободе мафиози усвоили урок: не пересекаться с интересами федералов.
Рэкет малого бизнеса представлялся менее опасным, так как до поры не привлекал особого внимания властей. Владельцы прачечных, торговцы льдом (до появления холодильников) или зеленщики делились прибылью с мафией, повышая цены на свои товары и услуги. «Налог», взимаемый мафиози на овощи для супа минестроне – помидоры, базилик, чеснок и артишоки, – не вызывал особых вопросов полиции, ведь никто, кроме итальянской диаспоры, по большому счету не интересовался ценами на эти продукты. Кроме того, в отличие от самогона, артишоки продавались законно.
Выращивали их только в Калифорнии. и поставляли на Восточное побережье по железной дороге, а контролировать оптовиков было гораздо проще. Мафиозный «налог», составлявший $25 ($500) за вагон артишоков, складывался в приличную сумму в несколько миллионов долларов в год, и большая часть этих денег текла в карман Чиро Террановы, которого прозвали Королем Артишоков.
Криминальное братство
Многое в судьбе Чиро было предопределено тем, что он приходился сводным братом Джузеппе Морелло, основателя старейшей из «Пяти семей» Нью-Йорка, ныне известной как семья Дженовезе. Одно время Морелло считался Capo Di Capi – «боссом боссов» итальянской мафии в Америке, но затем был вынужден стать «консельери» (главным советником) другого известного мафизи – Джо Массерии.
Джузеппе и Чиро происходили из местечка на Сицилии под названием Корлеоне (топоним, позже позаимствованный Марио Пьюзо для фамилии героя трилогии «Крестный отец»). Отец Джузеппе, Калоджеро Морено, рано умер, и мать Анджела вышла замуж за мафиози Бернардо Терранову.
В начале 1890-х семья переехала в США, где Терранова-старший пытался поначалу заниматься легальным бизнесом. Он прикупил участок с сахарным тростником в Луизиане, но приезжие не выдержали влажного климата и непроходящей малярии. Хорошо заработать на уборке хлопка в Техасе тоже не удалось. Так семья в 1897 г. вернулась в Нью-Йорк.
Чиро начинал работать официантом в ресторане своего сводного брата, Джузеппе Морелло – но это заведение было лишь прикрытием большого криминального бизнеса.
Джузеппе, который был на 21 год старше Чиро, уже достиг определенного положения в США, куда он бежал от преследования итальянской полиции раньше остальных членов семейства. Прозванный Цепкой Рукой за деформированную правую руку с единственным пальцем, Морелло компенсировал свой физический недостаток неординарным умом, организаторскими способностями и смекалкой. В частности, он был одним из немногих итальянских иммигрантов, владевших грамотой. Сам, как считается, никогда лично не участвовавший в криминальных разборках, Джузеппе Морелло руководил безжалостными расправами над конкурентами (расчлененные трупы врагов подчиненные Морелло складывали в бочки и сбрасывали в океан или отправляли по несуществующим адресам в другие города).
Fratuzzi («братство») для Морелло являлось не пустым словом, так что покровительство сводного брата было Чиро обеспечено, тем более, что он и сам проявлял интерес к делам итальянского клана. Мощь организации выросла еще больше после того, как Чиро Терранова выдал замуж свою сестру Сальватриче за другого итальянского гангстера Ист-Сайда – Игнацио Сайетту. Unione Siciliano, как троица сицилийцев называла свой конгломерат, впрочем, в 1910 г. раскололся из-за ареста Морелло и Сайетты по делу о подделке денег. После этого бизнес клана перешел под контроль Чиро Террановы, который не отличался ни кровожадностью, ни отчаянной смелостью своего родственника и в большей степени подходил на роль бригадира мафии, нежели крестного отца.
Он, однако, был одним из первых гангстеров, кто обратил внимание на профсоюзы, поставив во главе этих объединений своих людей и превратив их в источник прибыли (предоставление рабочих мест в обмен на откат, шантаж бизнесменов возможностью забастовок и т.д.). И, наконец, именно Чиро Терранова был тем, кто монополизировал бизнес артишоков в Америке.
Среда обитания
Несмотря на то, что в США артишоки всегда считались истинно итальянским деликатесом, они характерны для всего Средиземноморского региона. Прямой родственник чертополоха, артишок упоминается еще в греческом мифе о Зевсе и Цинаре, очередной смертной красавице, которую любвеобильный бог сначала вознес на Олимп, но потом превратил в артишок за то, что она не оценила такой милости (общее латинское название овоща-цветка – cynara). Римляне ели артишоки, замоченные в уксусе, а Плиний-старший в одной из своих работ утверждал, что это растение полезно в борьбе с облысением, помогает пищеварению и способствует зачатию мальчиков.
После падения Римской империи артишоки, как и все римское, потеряли популярность. Они вошли в моду среди европейской знати как афродизиак уже в XVI в. Юная Екатерина Медичи, согласно исторической хронике, например, привезла с собой во Францию запас артишоков и при всех съела целую корзину этих овощей перед первой брачной ночью с королем Генрихом II де Валуа, чем эпатировала французский двор и заработала расстройство желудка.
Из Франции артишоки попали в Нидерланды и Англию, а в XVIII в. вместе с колонистами добрались до Нового Света. Джордж и Марта Вашингтоны выращивали артишоки в своем поместье в Маунт-Верноне, а Томас Джефферсон – в Монтичелло.
Первые поля артишоков появились в начале 1800-х в Луизиане, но на американском юге эта культура не прижилась, а на западе страны – напротив: климат Калифорнии подходил для нее идеально. Центром выращивания артишоков стал Кастровиль, городок к югу от Сан-Франциско, где землевладелец по имени Эндрю Молера, ранее сажавший сахарную свеклу, искал замену этой культуре, потому что спрос на нее начал падать.
Артишоки оказались в три раза выгоднее свеклы. Молера сдал 150 акров земли в аренду итальянским фермерам. Через два года артишоковые поля занимали 12 000 акров в окрестностях Кастровиля, а спустя еще несколько лет, в 1924 г., местные фермеры – Даниэль Пиери, братья дель Чиаро, Альфред Тоттино и Джеймс Беллоне, – взяв кредит в Bank of Italy (будущий Bank of America), основали California Artichoke and Vegetable Growers Corporation (впоследствии Ocean Mist Farms). Успех этого предприятия, однако, в огромной степени зависел от рынка сбыта на северо-востоке страны, и у основного препятствия на этом пути была фамилия Терранова.
Пули над артишоками
Пробиться на рынок, минуя итальянскую мафию, производителям было практически невозможно. Чиро Терранова утверждал господство типичным для своего круга способом – угрозами и насилием. В конце 1920-х Терранова скупал артишоки по $6 за ящик в Калифорнии и продавал в Нью-Йорке с 30–40-процентной наценкой, делая торговцам «предложение, от которого они не могли отказаться». Во время «артишоковых войн» мафия держала в страхе не только дистрибьюторов и торговцев, но и фермеров, уничтожая при помощи мачете излишки артишоков, чтобы ограничить предложение и тем самым сохранить высокие цены. «Выбор был – согласиться на их условия или оказаться с проломленным черепом», – вспоминал позже один из фермеров.
Рэкет на рынке артишоков длился почти 10 лет и, возможно, продолжался бы и дальше, если бы в 1934 г. ньюйоркцы не избрали мэром низкорослого итальянца по прозвищу Цветочек. Предвыборная кампания Фьорелло Ла Гуардии строилась прежде всего на обещании побороть организованную преступность и коррупцию в городе: «Я хочу, чтобы всем было ясно, [что] никаким головорезам, рэкетирам или другой дряни не будет позволено запугать вас до тех пор, пока я мэр города Нью-Йорка».
Он начал с рейдов на подпольные казино и игровые автоматы. Артишоки, что многие нашли курьезным, были следующими в списке нового мэра. Казалось, что Ла Гуардия испытывал личную неприязнь к Терранове: кроме запрета на артишоки, мэр выписал ордер на арест Чиро Террановы на территории Нью-Йорка.
Для гангстера артишоки были не единственным способом заработка, но эта проблема совпала с кризисом в его мафиозной карьере: репутация Террановы пошатнулась, он уступал позиции, в частности, Лаки Лучано. Запрет на торговлю артишоками оказался последним гвоздем в крышку гроба Чиро – от потери бизнеса он так и не оправился и через несколько лет умер от сердечного приступа в возрасте 49 лет.
Что же касается запрета на торговлю артишоками, то он продержался ровно неделю: говорили, что сам Фьорелло Ла Гуардия не мог жить без артишоков под майонезом. Однако этого времени хватило для обрушения цен и передела рынка, в котором уже не было места мафии.
Цветочек
Такое прозвище получил один из двух мэров Нью-Йорка, которых жители города официально признали великими. Первым великим мэром Большого яблока стал одноногий голландец Питер Стайвесант, возглавлявший город во времена его основания и строительства. Правление же второго пришлось на Великую депрессию и Вторую мировую войну. Прежде чем занять кресло мэра, Фьорелло Генри Ла Гуардия, иммигрант из Италии, работал переводчиком, трудился на поприще адвокатуры, участвовал в Первой мировой войне в качестве военного летчика и сделал карьеру конгрессмена. На пост мэра он был избран в 1934 г. и после этого дважды переизбирался. В результате Нью-Йорк находился под его правлением 12 лет, которые были одними из самых сложных в истории самого города и США в целом.
Управляя городом, Ла Гуардия много внимания уделял программам социальной помощи, открыл новые парки, построил мосты, второй аэропорт (носящий сейчас его имя) и улучшил общественный транспорт. В частности, его стараниями нью-йоркское метро стало доступным и муниципальным. К своим подчиненным Цветочек был требователен и строг. Be good or be gone! («Будь хорошим или пошел вон!») – под таким девизом работала мэрия. О непримиримой борьбе Ла Гуардии с коррупцией ходят легенды, он заслужил репутацию самого честного американского политика, даже президент Трумэн называл его «неподкупным, как солнце».
С самого начала Ла Гуардия понимал неэффективность «сухого закона» и был против его принятия, но когда этот закон все же вступил в действие, развернул жесточайшую борьбу с гангстерскими кланами, контролирующими поставки контрафактного алкоголя. Именно в годы его правления печально знаменитый Лаки Лучано получил 30 лет тюрьмы, а всего было осуждено 72 преступных авторитета. Ла Гуардия много внимания уделял борьбе с наркоманией, расцветшей с введением «сухого закона». Прославился Ла Гуардия и как общественник: к примеру, он был постоянным членом жюри городских танцевальных конкурсов и даже лично читал детские сказки по радио. Пост мэра Цветочек оставил в конце 1945 г., за два года до смерти.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
