Cancel Culture в буквальном смысле
Балет «Made In Bolshoi (Сделано в Большом)». Фото: Елена Фетисова/ Большой Театр
Драматичная история попытки ареста на Западе экспонатов из российских музеев хоть и закончилась хорошо, но запустила сложные системные процессы. Наложенная на попытки «отмены русской культуры», она может спровоцировать изменение всей культурной карты мира и даже перемещение культурных столиц. Об этом — в материале Инны Пуликовой искусствоведа, специалиста по исследованию арт-рынка, научного сотрудника Государственного института искусствознания, владельца компании «Арт-бюро „Классика“».
Музеи
Весной 2022 года даже люди, мало интересующиеся новостями культуры, оказались в курсе драматических обстоятельств возвращения в Россию произведений из собраний отечественных музеев. После начала СВО на Украине и введения разнообразнейших международных санкций против российских организаций и частных лиц в западных СМИ и соцсетях стала настойчиво всплывать идея «ареста» произведений русского искусства, которые в тот момент принимали участие в международных музейных проектах. В контексте попыток «отмены России» и всего русского особо привлекательно для экспроприации выглядели картины с выставки «Коллекция Морозовых. Шедевры современного искусства», с огромным успехом проходившей в Париже (с осени 2021 года выставку посетили почти 1,5 млн человек).
Госгарантии защиты экспонатов сыграли свою роль — все произведения из государственных музеев вернулись домой. И 170 картин и скульптур из собрания братьев Морозовых, и экспонаты из Эрмитажа, участвовавшие в выставке в Милане «Гран Тур. Мечта об Италии от Венеции до Помпей» — хотя финские таможенники и пытались задержать их на границе. Из Сеула возвратились произведения с выставки «Кандинский, Малевич и русский авангард: революционное искусство». Из Лондона — предметы государственных музеев с выставки «Фаберже в Лондоне. От романтики до революции». Всего в Россию были возвращены более 1500 музейных экспонатов из Европы, ОАЭ, Японии, Омана, Белоруссии.
Но выводы были сделаны. 3 марта Министерство культуры России сделало официальное заявление, что приостанавливает временную выдачу и временный вывоз музейных предметов с территории Российской Федерации.
Глава Эрмитажа Михаил Пиотровский объявил мораторий на выставки за границей. А парижский Центр Помпиду, получивший в 2016–017 годах в дар при поддержке Благотворительного фонда Владимира Потанина масштабное собрание произведений советских и русских художников, которое было представлено на выставке «Коллекция! Современное искусство в СССР и России, 1950–000», просто спрятал всю экспозицию в запасники и отказался принять от фонда очередной транш, выделенный для изучения истории поступившей коллекции.
Международное музейное сотрудничество России полностью встало на паузу.
Юлия Петрова, директор Музея русского импрессионизма, Москва:
Наш музей работает в основном с русским искусством, и от западных коллекций мы зависим меньше, чем многие наши коллеги. Пострадали, однако, и мы. Выставка «Точки зрения», которая сейчас проходит в нашем музее, лишилась нескольких работ. Уже были подписаны договоры об участии в экспозиции с Центром Помпиду и с эстонским музеем Кадриорг, и оба музея прислали нам уведомления, что в нынешних обстоятельствах соглашения они считают недействительными.
Самая обидная наша потеря — это выставка японского импрессионизма, подготовкой которой мы занимались уже почти три года и которая, будем надеяться, просто «поставлена на паузу». Япония довольно консервативная страна, а наш музей молод и не имеет пока длительной истории, которая убедила бы японских коллег, что с нами можно иметь дело. Несколько лет мы потратили на выстраивание этих отношений, на завоевание доверия, конструктивный диалог завязался этой зимой и почти сразу же прервался. Мы получили очень вежливое, но абсолютно однозначное письмо, что в нынешних обстоятельствах продолжение переговоров не имеет смысла.
Западные коллеги, с которыми мы состоим в переписке, подтверждают, что они готовы к продолжению сотрудничества, как только изменится геополитическая обстановка. Личные отношения между музеями и между музейщиками не нарушены, и конфликт — это, скорее, политическая воля. Мы понимаем, что в ближайшее время рассчитывать на участие в наших проектах каких-либо западных коллекций не приходится.
Осенью 2022 года мы открываем выставку «Александр Савинов и художники саратовской школы», на февраль 2023 года запланирован проект, посвященный так называемым пенсионерским поездкам русских художников. Мы даже хотели назвать выставку «Пенсионеры», но поняли, что можем запутать наших зрителей, и переименовали ее в «Отличники». Речь идет о художниках — медалистах Императорской академии художеств, получивших в награду пенсионерскую (то есть за государственный счет) поездку в Европу. Летом 2023 года — выставка, посвященная выдающейся женщине Надежде Евсеевне Добычиной, коллекционеру и, вероятно, первой русской женщине-галеристке начала ХХ века.
Но если все предметы из государственных музеев удалось вернуть из «недружественных стран», то у частных коллекционеров, попавших под санкции, возникли серьезные проблемы. В Лондоне после выставки произведений Фаберже остается экспонат из принадлежащего Виктору Вексельбергу петербургского Музея Фаберже — легендарное императорское пасхальное яйцо «Курочка» 1885 года, изготовленное по заказу императора Александра II.
Фото: Музей ФабержеФранция заявила, что не вернет Петру Авену участвовавший в выставке коллекции Морозовых «Автопортрет» Петра Кончаловского.
Что теперь с ними будет? Юридические основания для распоряжения экспроприированным имуществом очень зыбкие, хотя, возможно, Великобритания и Франция попытаются подогнать законодательство под политическую ситуацию. Но что дальше? Включат в собрания своих государственных музеев? Выставят на продажу? Если да, то купят ли их с учетом того, что все русское сейчас токсично? До 24 февраля 2022 года уникальное императорское яйцо Фаберже, безусловно, без проблем нашло бы себе покупателя, поскольку «Фаберже» — один из трех русских антикварных брендов, известных и востребованных на международном рынке наряду с иконами и русским авангардом, и высоколиквидная инвестиция.
Виктор Вексельберг приобрел коллекцию произведений Фаберже (в том числе 9 пасхальных яиц), принадлежавшую американскому миллиардеру Малколму Форбсу и выставленную на торги Sotheby’s в 2004 году. Сумма сделки (коллекция была отозвана с торгов и продана целиком) не разглашалась, но наблюдатели называли цифры в диапазоне $100–120 млн. По отдельности пасхальные яйца, известные наперечет, на рынке появляются крайне редко. Последние зафиксированные продажи — в 2002 году императорское «Зимнее» («Ледяное») яйцо было куплено эмиром Катара на аукционе Christie’s за $9,6 млн, а «Ротшильдовское» яйцо было куплено коллекционером Александром Ивановым опять же на Christie’s за $18,5 млн (подарено Эрмитажу в 2014 году).
Но сейчас «отмена русской культуры» серьезно бьет по интересам инвесторов, обесценивая все, имеющее отношение к России. Что касается картины Кончаловского, то и в самые лучшие времена классическая русская живопись интересовала по большей части отечественных покупателей, которым сегодня в Европе вообще отказываются что-либо продавать. Возникает патовая ситуация, когда «арестованные», некогда вполне ликвидные произведения искусства могут просто зависнуть у «экспроприаторов» — с неочевидными рыночными перспективами.
«Отмена русской культуры» ударила и по внутрироссийским музейным проектам — зарубежные партнеры отказываются давать произведения на выставки.
Приостановлены все мероприятия, запланированные в рамках перекрестного Года музеев России и Италии, открытого осенью 2021 года. Из планов Пушкинского музея исчезли выставка «Век Арчимбольдо» и выставка «Миры Шлимана» (к 200‑летию Генриха Шлимана), готовившаяся совместно с Городскими музеями Берлина и Национальным археологическим музеем Афин, где планировали показать легендарное золото Трои, хранящееся в ГМИИ и по закону РФ не подлежащее вывозу. С выставки Музеев Московского Кремля «Дуэль. От Божьего суда до благородного преступления» были отозваны экспонаты, предоставленные Лувром, Прадо, Музеем истории искусств в Вене, Королевской коллекцией Великобритании, национальными библиотеками Австрии и Франции.
Петербургский Центральный выставочный зал «Манеж» не сможет показать выставку французского автора Кристиана Болтански «Призраки», а в Московском музее современного искусства отменена выставка «Микеланджело Пистолетто. Ретроспектива».
Выставка «Индия! New Art» из зарубежных музеев и частных собраний, в том числе из крупнейшей в мире коллекции современного индийского искусства, частного Музея Киран Надар, Нью-Дели, ожидавшаяся в Третьяковской галере и перенесенная из-за пандемии, теперь тоже исчезла из планов, несмотря на то, что Индия в попытках «отмены русской культуры» замечена не была.
В Эрмитаже не будет выставки «Марк Куинн. Хронос и Космос», представляющей работы одного из самых влиятельных и провокационных современных британских художников Исторический музей лишился выставки «Сокровища музеев Генуи», готовившейся в сотрудничестве с Музеем святого Августина и Музеями Страда Нуова, а в Еврейском музее и центре толерантности (Москва) отменена выставка «Рембрандт. Еврейский взгляд» с участием экспонатов из коллекций Музея Израиля, Национальной галереи в Лондоне, Национального музея в Кракове, Стеделейк-музея в Амстердаме.
Николай Задорожный, директор Музея русской иконы им. Михаила Абрамова, Москва:
Наш музей неоднократно помогал вернуть в Россию иконы, вывезенные в советское время или в 1990‑е годы. Например, мы выкупили и вернули в Ярославский музей-заповедник из итальянской частной коллекции икону «Воскресение — Сошествие во ад» 1640‑х годов. Некоторое время назад мы начали вести переговоры с музеем икон в Реклингхаузене (Германия) по поводу возможности возвращения в тот же Ярославский музей-заповедник иконы Евангелиста Луки середины XVII века, которая была похищена из музея в конце 1960‑х годов. Иконы с изображением трех остальных евангелистов хранятся в Ярославле.
Появилась возможность безвозмездного возврата иконы. Но сейчас невозможно предсказать, как будут развиваться события и удастся ли вернуть икону.
Классическая музыка
В сфере классической музыки первыми под удар «отмены России» попали наиболее известные российские артисты, которые ассоциировались с политическим руководством России. В частности, Валерий Гергиев был уволен с поста главного дирижера Мюнхенского филармонического оркестра и музыкального руководителя Фестивального оркестра Вербье. Люцернский фестиваль отменил концерты оркестра Мариинского театра под его управлением, и, кроме того, дирижер потерял пост почетного президента Эдинбургского международного фестиваля. Баварская опера прекратила сотрудничество с Анной Нетребко, а нью-йоркский «Метрополитен-опера» отменил ее выступления. Дошло до того, что произведения русских композиторов исключали из репертуара — здесь отличились Польша, Великобритания и Япония.
Но если межмузейное международное сотрудничество остановилось, музеи продолжают работу, опираясь на возможности собственных коллекций. С музыкой так не получается. Тысячи российских музыкантов сегодня работают в оркестрах по всему миру. Концертирующие солисты-инструментальщики, дирижеры, оперные певцы и артисты балета из России и произведения русских композиторов гарантируют хорошие сборы и успех концертов и театральных постановок. Российская интеграция во все сферы музыкальной жизни настолько масштабна, что «отмена России» может серьезно обеднить репертуар и слишком дорого обойтись бизнесу.
Концертирующие российские музыканты, сотрудничающие с международными компаниями и звукозаписывающими брендами (на условиях анонимности из опасения за свои контракты), описали атмосферу, в которой они сейчас работают за рубежом. Продвижение «отмены России» достаточно сильное, это ощущается как хорошо организованная политическая кампания. Нашим соотечественникам-музыкантам нередко приходится даже в частном общении сталкиваться с попытками провоцирования конфликтов или требованиями публично высказать свою позицию по ситуации на Украине.
Мюнхенским филармоническим оркестром теперь дирижируют политики, а не Валерий Гергиев. Фото: Peter Kneffel/Dpa/Global Look PressОднако здесь все напрямую зависит от позиции конкретных организаций, с которыми сотрудничают музыканты: от мнения тех, кто является руководителями, спонсорами, попечителями этих структур, от мнения деятелей культуры и зарубежных музыкантов. Поэтому показательно, что значительное число оркестров, театров, фестивалей даже под давлением продолжают работу, не разрывая контрактов, и не «отменяют» русских исполнителей и композиторов.
Несомненно, отказ зарубежных исполнителей от участия в концертах и постановках в России — серьезная потеря для российской публики. И не столько потому, что их трудно немедленно заменить: так, в марте генеральный директор Большого театра Владимир Урин сообщил о том, что в Большом готовят второй состав отечественных артистов для того, чтобы после прекращения сотрудничества с нью-йоркским «Метрополитен-опера» возобновить показы в Москве оперы «Лоэнгрин» Вагнера. А в концертном зале имени П. И. Чайковского были отменены концерты прекрасного Генделевского фестиваля, славившегося своим интереснейшим интернациональным составом исполнителей. Проблема в том, что творческий век исполнителей, особенно певцов, не так долог, и каждое выступление артиста или ансамбля артистов, собранных под конкретный проект, — уникально и неповторимо. Нет уверенности, что в будущем, даже при восстановлении разрушенных культурных связей, появится возможность услышать и увидеть именно те — возможные только в определенный момент времени — выступления.
Наши музыканты считают, что поклонников русской культуры много во всем мире и чем дольше будет существовать «отмена России», тем больше будут люди скучать по русской культуре, потому что они на ней воспитаны. Ведь это не просто культура отдельной страны — это важнейшая часть мировой культуры, без которой беднее становится все человечество. Во всяком случае, проходящий в США Международный конкурс имени Вана Клиберна сохранил доступ конкурсантам из России, миланский театр Ла Скала планирует открыть очередной сезон оперой «Борис Годунов» с российским певцом Ильдаром Абдразаковым в главной партии, Теодор Курентзис принял участие в Зальцбургском фестивале, а Анна Нетребко продолжила свое сотрудничество с Ла Скала и Парижской филармонией — правда, только после того, как публично высказалась против спецоперации на Украине.
Арт-рынок
По данным ежегодного исследования Art Market Report, подготовленного по заказу арт-ярмарки Art Basel и швейцарского финансового холдинга UBS, оборот мирового арт-рынка за 2021 год составил $65,1 млрд. Доля российского рынка составителями отчета отдельно не выделялась и вошла в сегмент Others, составляющий 8%. Для сравнения, доля США составляет 43%, доля Китая — 20%, доля Великобритании — 17 %. Фото: Сергей Киселев / Агентство «Москва»В российском сегменте мирового арт-рынка события развивались драматично. Международные аукционные дома и галереи душили свой собственный бизнес, отказываясь продавать что-либо российским клиентам или тем, кого можно было заподозрить в связях с Россией. Весной этого года созданная в США международная рабочая группа под названием «Российские элиты, доверенные лица и олигархи» (РЕПО) заявила, что будет заниматься поиском и арестом активов российских чиновников и бизнесменов, попавших под санкции, и рассчитывает в этом деле на сотрудничество международных аукционных домов. Судя по информации от коллекционеров, легендарное умение международного арт-бизнеса оберегать конфиденциальную информацию о своих клиентах осталось в прошлом — данные о покупателях, адресах доставки, покупках стали доступны заинтересованным структурам.
Но что такое вообще российский сегмент международного арт-рынка? Достаточно ограниченный по объему, поскольку светское русское искусство начало создаваться только примерно с середины XVIII века и в значительной своей части оказалось в государственных музеях. Основную роль в этом сегменте играют покупатели из России же.
Александр Киселевский, президент и сооснователь компании Bidspirit.сom, Израиль:
Бизнес компании Bidspirit.com, представляющей практически 95% российских аукционов, напрямую зависит от бизнеса наших клиентов, поскольку мы, упрощенно говоря, — технический инструмент для проведения торгов.
Российский рынок предметов коллекционирования сейчас полностью замкнут на себя, ввезти-вывези ничего нельзя, и все участники рынка работают в условиях неопределенности. А когда непонятно, что будет дальше, приходят мысли, что «надо жить сегодняшним днем». Раньше в России январь и август были «мертвыми» месяцами для аукционной торговли. Сегодня у Bidspirit.com на август запланировано больше аукционов, чем в это время в любом прошлом году.
Из-за «неуверенности в будущем» рынок работает на полную мощность.
Заметно, что из-за остановки ввоза предметов коллекционирования (произведения искусства, нумизматика, книги и т. д.) из-за рубежа начинают открываться «запасники» российских частных коллекций. Многие вещи хранились там с как минимум 2010‑х годов в надежде, что рынок еще вырастет, — и сейчас эти вещи появляются на рынке.
В перспективе как на любом рынке — на арт-рынке все будет зависеть от общей геополитической ситуации. Мы прогнозируем появление новых клиентов‑аукционов. Это не аукционные дома, а галереи, которые еще не присоединились к Bidspirit.com и начинают проводить аукционные торги, чтобы использовать любой канал для продажи.
Этот год покажет, как будет развиваться внутрироссийский рынок произведений искусства — из-за дефицита можно прогнозировать повышение цен на имеющийся на рынке антиквариат, а также рост интереса к современному искусству.
В 2021 году ведущие аукционные дома Sotheby’s, Christie’s, Bonhams и MacDougall’s в рамках лондонских «русских недель» наторговали на $81,3 млн. Эту цифру можно рассматривать как самую минимальную официальную оценку годового оборота международного рынка русского искусства. Минимальную — потому, что к ней необходимо прибавить данные о разрозненных продажах русского искусства на многочисленных менее крупных аукционах и закрытые данные о частных и галерейных продажах по всему миру. Портал Artinvestment.ru предлагает еще одну цифру для оценки аукционного оборота русского изобразительного искусства за 2021 год — примерно $365 млн. Правда, следует учитывать, что в эту цифру включены результаты аукционных продаж дорогостоящих работ авторов, которые продаются на более статусных аукционах мирового искусства, — Марк Ротко, Марк Шагал, Тамара Лемпицка, Василий Кандинский.
По оценкам исследователей рынка, общая доля русского искусства на мировом рынке оценивается в пределах 1%. Но не стоит забывать о том, что русские покупатели совершают серьезные приобретения в других разделах арт-рынка. Так, в 2008 году стало известно, что покупателем картин Benefits Supervisor Sleeping («Спящая социальная работница», 1995) Люсьена Фрейда и «Триптих» (Triptych, 1976) Фрэнсиса Бэкона является Роман Абрамович. Картина Бэкона была продана на аукционе Sotheby’s за $86,28 млн, а работа Фрейда — на Christie’s за $33,6 млн.
Маргарита Пушкина, директор-основатель ярмарки современного искусства Cosmoscow, Москва:
В этом году состоится 10‑й выпуск ярмарки Cosmoscow (Москва, 15–17 сентября 2022 года). Мы всегда работали с международными галереями, стремились ввести их на российский рынок и, наоборот, интегрировать российское искусство в международный контекст. Сейчас ситуация достаточно сложная: даже если иностранные галеристы хотят принять участие в ярмарке, то они сталкиваются со сложной и дорогой логистикой и как владельцы бизнеса, должны оценить все риски и затраты. Что касается российских галеристов, то мы с ними находимся в постоянной коммуникации — и большинство считает, что ярмарка должна проводиться, так как это важный инструмент для продвижения и развития арт-рынка в целом. Мы со своей стороны ввели льготные условия для участников этого года, чтобы поддержать наших коллег.
Без чрезмерного оптимизма, но все же могу сказать, что российские коллекционеры сохраняют интерес и активность. Тут объединяется и увлеченность коллекционеров, и желание поддержать художников в сложное время, а ктото рассматривает современное искусство как возможность инвестиций. Так, в июне мы провели благотворительный аукцион Фонда поддержки современного искусства Cosmoscow, который показал достаточно высокий уровень продаж (более €75 000). Мы продолжаем создавать условия для развития новых направлений — и в сентябре на ярмарке планируем запустить новую Digital-секцию, посвященную цифровому искусству.
«Отмена» русского сегмента международного арт-рынка, кажущегося не особенно принципиальным по объему, может иметь далеко идущие и неприятные последствия для всего арт-рынка в целом. Арт-рынок перестает восприниматься как безопасная площадка для проведения крупных и конфиденциальных сделок и инвестиций — не только для русских покупателей, но и для клиентов из других стран. Кто знает, какую страну захотят «отменить» в следующий раз в связи с политической конъюнктурой?
Сейчас наши коллекционеры и профессионалы арт-рынка говорят о том, что купить произведения искусства на европейском или американском рынке покупателю из России теперь формально невозможно — могут прямо отказать в продаже, нет возможности совершить оплату с российского банковского счета. Многие покупатели не могут получить ранее приобретенные и оплаченные произведения. Однако покупки (безусловно, в гораздо меньшем количестве) продолжают совершаться — через третьих лиц и третьи страны, со сложной логистикой и дополнительными комиссиями посредникам. Зарубежные рынки, которые последние тридцать лет были источниками пополнения российского внутреннего рынка, сейчас практически недоступны. Еще одним источником поступления товара на рынок традиционно являются ранее сформированные коллекции — но массовых распродаж действительно значимых произведений пока не видно: судя по всему, экономическое положение большинства коллекционеров достаточно стабильно.
Николай Задорожный, директор Музея русской иконы им. Михаила Абрамова, считает, что сейчас самое время покупать: «Могу предположить, что сейчас на Западе цены на русское искусство упали, и, как нипарадоксально, — самое время его покупать. Но сложности при покупке могут возникнуть в любой момент: вообще не допустят русского покупателя или не дадут оплатить покупку. Однако, если коллекционер захочет что-то приобрести, то пути приобретения и доставки найдутся. Это будет сложнее, дороже, но это возможно».
Владимир Лабазов, основатель и руководитель аукционного дома «Русская эмаль», Москва:
В данный момент мы чувствуем сокращение предложения на внутреннем рынке, возможно, это связано с ограничениями на вывоз антиквариата из Европы и США в РФ. Люди могут привозить себе единичные вещи из-за рубежа, но общую ситуацию это не меняет. Одновременно неопределенность с будущим сильно влияет на настроения покупателей. Покупают осторожнее, перестраховываются (а полгода назад клиенты могли купить вещь, даже если она для них не очень принципиальна). С другой стороны, мы отмечаем продажи вещей из коллекций в связи с планируемыми переездами из России. Но настоящие коллекционеры всегда будут покупать и будут бороться за интересные вещи.
Что касается аукционного бизнеса в целом, то мы наблюдаем классический цикл: в последние годы на растущий рынок пришло много новых участников — аукционных домов. А сейчас рынок сжимается, уменьшается количество доступного товара — и количество участников рынка сокращается. Выживут самые сильные, крупные, кто сумел подготовиться к стрессовой ситуации.
Несмотря на сложную ситуацию, эксперты и участники рынка достаточно единодушны в прогнозах по поводу активности российских коллекционеров — в большей или меньшей степени они продолжат совершать покупки и пополнять свои собрания, что внушает определенный оптимизм по поводу судьбы российского арт-рынка.
Как отмечает Юлия Петрова, директор музея русского импрессионизма: «Что касается настроений коллекционеров, то здесь все очень индивидуально, некоторые коллекционеры, с которыми мы сотрудничаем, рассказывали о совсем новых приобретениях, сделанных этой весной и летом, другие — озабочены судьбой своих работ, находящихся за рубежом. Вопросов у людей много, и проблем много, но рынок точно не умер».
Марина Молчанова, директор галереи «Элизиум», вице-президент Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров, Москва:
Галерея «Элизиум» постоянно приобретала произведения русского искусства за рубежом и ввозила их в Россию. И сейчас мы столкнулись не просто с «отменой русской культуры», а с отменой самого института частной собственности в Европе. С настоящим грабежом, когда нам не отдают купленные и оплаченные произведения. И деньги за них тоже не возвращают. Например, не отдает произведения аукционный дом Sotheby`s. Не отдает купленные и оплаченные работы частная коллекция в Германии, потому что покупатель — из России. Наш выставочный проект, в котором планировалось участие французских музеев, тоже полностью остановлен.
Российский антикварный рынок ранее был открытым и мог пополняться, когда ввозились вещи из-за рубежа.
Сейчас эти поступления прекратились, при этом крупные российские коллекционеры произведения из своих собраний продают редко. Так что на антикварном рынке наступил застой, рынок замкнут сам на себя. Одновременно русские работы на Западе не продаются, коллекционеры не участвуют в аукционах, сейчас интерес к русскому искусству нулевой, и это прямой удар по нашему бизнесу.
Что дальше?
Феномен «отмены культуры России», а по сути — «отмены» всего русского, — который возник в последние месяцы, безусловно, еще будет подробно исследован. Слишком много здесь переплелось: геополитика, экономические проблемы и военные интересы конкретных стран, застарелые исторические обиды и травмы целых народов, ксенофобия, раздражение по поводу растущего богатства и влияния определенных государств и даже банальная конкуренция и личные конфликты отдельных людей. Попытка «отмены культуры России» так же, как и экономические санкции, введенные против нее, оказываются палкой о двух концах и причиняют проблемы обеим сторонам.
Единая ткань мировой культуры, в которой культура России занимает одно из системообразующих мест, формировалась столетиями и не терпит разрывов и пустот. Кажущиеся разрушенными культурные связи будут восстанавливаться — как это было всегда в истории человечества, даже после глобальных конфликтов и мировых войн. Придется запастись терпением, пока не произойдет деэскалация конфликта и не сформируется новая — мирная — геополитическая конфигурация.
Но у нее могут быть неожиданные последствия, а именно — активизация глобальных процессов перемещения мировых культурных центров. Париж конца XIX — начала XX века, столицы Южной Америки в начале ХХ века, Нью-Йорк и Лондон второй половины прошлого столетия — когда-то культурная жизнь этих городов влияла на всю планету.
Смогут ли современная Европа и США удержать свое лидерство в этой сфере после прецедента некультурной «отмены культуры» русского искусства? Или же утратят свое влияние и нас ждет формирование новых культурных столиц?
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
