Cherchez le chef...
В середине 1999 года один мой рижский родственник приехал «покорять Москву». За его плечами было несколько лет вполне успешной работы в тамошней банковской системе. Прибалтийский бизнес строился в основном на российских деньгах, отчего никаких проблем с востребованностью собственных знаний, навыков и как следствие проблем с трудоустройством родственник мой не предвидел. Получив пару-тройку отказов, он как-то при случае обратился ко мне: «Не поможешь?» – «А чего, собственно, ты бы хотел?» – «Устроиться куда-нибудь в банк управленцем. Или консультантом по менеджменту, управлению персоналом...» – «Как ты себе это представляешь? Приходишь ты в банк и спрашиваешь, не нужно ли ими поуправлять? Может быть, что-нибудь попроще найти?»
Каково же было мое изумление, когда пару недель назад при встрече он протянул свеженькую визитку. Оказалось, что устроился он в один не слишком известный (в отличие от своего банка-прародителя) коммерческий банк на должность начальника отдела управленческого консалтинга. «А ты говорил», – широко улыбнулся новый российский банковский управленец.
Справедливости ради заметим: представление о менеджменте, почерпнутое моим родственником в умных (в основном переводных) книгах, мягко говоря, не совсем совпадало с тем, чего, как выяснилось, ждут его новые работодатели. Грубо говоря, под управлением в этом, казалось бы, высокотехнологичном банке понимается развернутая система штрафов и поощрений. И все. Если кратко: будут деньги – будет и управление. Но и здесь желательно поэкономней.
Хотя и обывателю очевидно, что проблема эта существенно шире. А о профессиональных участниках рынка и говорить нечего. Не случайно именно банковский менеджмент объявлен в нынешнем году темой очередного банковского форума в Петербурге.
Надо сказать, что с самого начала в постсоветской банковской системе было два основных типа руководства, а вернее сказать, два основных типа начальников, устанавливающих правила поведения для своего персонала. Ярким образцом «старой школы» были руководители большинства бывших спецбанков. Такие «красные директора», только чуточку хитрее и с претензией на остроумие. Неизменные атрибуты подобного рода боссов: большой стол в кабинете, чтоб при желании можно было собрать человек двадцать для «разбора полетов», несколько телефонных аппаратов и что-то типа селектора, немолодая, но суперисполнительная секретарша, способная держать в голове немыслимый объем информации. Стиль поведения на работе: никем неписанная – и, что важнее, мало кем принимаемая на веру догма, согласно которой начальник может быть на боевом посту уже в восемь тридцать, а засидеться за бумагами и до глубокого вечера. Отсюда вывод: берегись тот сотрудник, которого в нужный начальству момент не окажется на рабочем месте. Манера руководства – мягко-деспотичная. То есть «я все знаю», «я все замечаю», но «вы мне симпатичны, поэтому я вас терплю». При этом руководитель знает большинство менеджеров среднего звена (высшего – само собой) в лицо и предпочитает обращаться к подчиненным по имени-отчеству и на «ты». Самая распространенная форма общения – «вызов на ковер».
Стоит ли повторять, что такой стиль управления считался его приверженцами единственно правильным. Да и вообще, полагали они, может ли кто-то заниматься банковским делом без такого опыта?! Утверждают, что глава Промстройбанка России Яков Николаевич Дубенецкий поначалу весьма пренебрежительно высказывался о президенте «Инкома» Владимире Виноградове и его деле: «Да что это за банк такой, который мой старший экономист организовал?» Потом, познакомившись с ним поближе и «вспомнив» совместные годы работы в ПСБ СССР, г-н Дубенецкий высказывался уже в других выражениях, мол, «каких орлов взрастили...»
Некоторым руководителям новых коммерческих банков этот стиль импонировал, и они даже что-то брали на вооружение. Так, например, манера вроде бы мягко пожурить подчиненного, вогнав его тем самым в состояние оцепенения, была, по рассказам, свойственна основателю «СБС» Александру Смоленскому. «Что ж вы, милочка, цветок мне загубили? Поливать надо! А то уволю...» – это из разговора с секретарем. Или: «Что этот человек от нас хочет? Чего? Да я ж его закопаю, с молотка пущу все его имущество до последней табуретки!» Это уже по поводу «вводной» относительно поведения банка с не очень сговорчивым партнером. Опытный подчиненный поймет такую отмашку верно: идем «на Вы».
В то же время некоторые новые банковские руководители, прошедшие советскую школу управления, вели себя в отношении с персоналом принципиально иначе (взять хотя бы «верхушку» ОНЭКСИМа – выходцев из системы внешторга). Опять же пример руководителя этого типа: в кабинете – ничего лишнего. Даже компьютера. За компьютером должны сидеть исполнители, а у руководителя должен быть телефон, причем один (это у «стариков» их штук пятнадцать – ностальгия по старым добрым временам), но многофункциональный. Чтобы исполнителей этих контролировать.
Кстати, один из бывших подчиненных Владимира Потанина рассказывал как-то, что его шеф предпочитает лично контролировать выполнение задания на всех уровнях, вплоть до непосредственного исполнителя. Поэтому менеджеры даже самого нижнего звена постепенно привыкают к тому, что, сняв трубку, могут услышать вкрадчивый голос патрона: «Добрый день, на каком этапе находится такой-то проект?»
Еще несколько атрибутов «рабочего гнездышка» продвинутых начальников: элементы государственной символики, книжный шкаф (всегда хотелось, но никогда не удавалось узнать, какую именно литературу предпочитают штудировать в рабочее время первые лица крупных российских банков) и целый штат секретарей-помощников.
«Скажи мне, кто твой босс, и я скажу тебе, каков твой банк...» Следует признать, что и в чудачестве, в стремлении произвести на посетителей желаемое впечатление у первых лиц наших банков тоже недостатка не было. Говорят, что в кабинете руководителя банка МЕНАТЕП Михаила Ходорковского* висела шкура белого медведя (кто-то шутил, что это тонкий комсомольский намек: если что – шкуру спущу). А председатель правления «Роскреда» Дмитрий Любинин любил демонстрировать посетителям свой шикарный аквариум. При этом, например, предпочитал именно рассматривать рыбок, а не начинать интервью, если в кабинет его еще не подошли Виталий Малкин или член правления банка Гоча Гогичаишвили. И это при том, что на публику г-на Любинина преподносили как вполне самостоятельного, «молодого, да раннего» управленца.
Кстати, практика введения в руководящие органы «свадебных генералов» – еще один элемент управленческого менеджмента, широко распространенного в докризисной банковской системе России. Помните, в середине 1990-х это увлечение стало едва ли не повальным: бывший министр финансов Валентин Павлов был приглашен в уже упоминавшийся ПСБ, бывший президентский пресс-секретарь и посол в Ватикане Вячеслав Костиков – в МДМ-банк. Не говоря уже о практике «выписывания» иностранных менеджеров. Иногда это напоминало практику российских купцов держать в хозяйстве бухгалтера-немца, который априори «умеет считать и воровать не станет», а иногда, как в случае с Борисом Йорданом или Алексом Кнастером, было вполне оправдано интересами дела.
Возвращаясь к упомянутым выше экс-госчиновникам: конечно же, никакой серьезной работой они в своих новых зампредовских или вице-президентских кабинетах не занимались (это вам не Иван Силаев, обеспечивший Инкомбанк всеми мыслимыми и немыслимыми связями в отечественном машиностроении). Зато какая возможность произвести фурор! При этом в большей степени на посетителей, чем на подчиненных. Хотя и своим можно в случае чего бросить: «Ну что ты мне тут понаписал? Ты что, ничего не понимаешь? Зайди тогда к Павлову, он тебе объяснит»...
Со временем, правда, эффективность таких приемов пошла на убыль. То ли громких имен стало меньше, то ли – простите за тривиальность – начали больше ценить профессионалов. Во всяком случае, если экс-замминистра финансов Олег Вьюгин, благодаря которому реноме «Тройки-Диалог» держится на весьма достойном уровне, пришелся ко двору, то бывший вице-премьер Олег Сысуев в Альфа-банке явно затерялся.
Хотя, возможно, именно сейчас система банковского менеджмента должна начать избавляться и от пережитков прежнего, «застойного» стиля руководства, и от наносов периода «дикого капитализма»? Кто знает. А вообще организаторы питерского форума, скорее всего, не прогадали с актуальностью поднимаемой темы. Как бы то ни было, мы именно сейчас становимся свидетелями весьма любопытного процесса – возвращения на авансцену некоторых управленцев, едва не ставших «героями вчерашних дней».
Посудите сами: кто летом 1999-го, сразу после отзыва лицензии у ОНЭКСИМа, верил в то, что банк смогут «цивильно» обанкротить, а его топ-менеджеры не окажутся в «черных списках»? Но нет, не случилось этого. Прежде всего благодаря тому что команда показала умение бороться за «живучесть корабля». А уж если тонуть, то достойно.
А что теперь? На руинах ОНЭКСИМа вырос и расцвел Росбанк. Там – своя команда управленцев. Нет, конечно же, их стиль работы не противоречит правилам онэксимовских «стариков». Но все же вспомним, сколько, казалось бы, уже готовых слияний не состоялось лишь потому, что высшие менеджеры не смогли «притереться», договориться друг с другом?
В этой связи любопытная деталь: нынешний глава Росбанка Евгений Иванов до сих пор остается «темной лошадкой». В каком-нибудь другом финансовом холдинге на это не обращали бы никакого внимания, но не в структуре «Интерроса». Видимо, оттого в последнее время все чаще говорят о том, что в обозримом будущем может состояться слияние Росбанка со старым и проверенным опорным банком группы – Международной финансовой компанией. А у МФК есть целая группа потенциальных руководителей для этого нового интерросовского супербанка.
Да и в самом ОНЭКСИМе отыщутся менеджеры и поамбициозней, и поопытней г-на Иванова. Чего стоят, например, господа Рыскин или Алексеев.
* признан в России иностранным агентом.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
