«Если впрягся, надо получать удовольствие»

Об этом же никто не рассказывает — это известное правило. Я могу отчитаться за каждый последующий, но про первый не могу рассказать.

В 1993 г. мы сидели на работе, но фактически без работы: персональные компьютеры были никому не нужны, услуги программистов тоже. Я дал объявление в газете «Из рук в руки»: предлагаю машинописные работы. Печатал я быстро, взял в помощь пять сотрудниц вычислительного центра. И дело пошло. Я тогда даже пообещал себе: если заработаю много денег, поставлю газете объявлений памятник. Памятник, правда, не поставил, но этот период вспоминаю, потому что мне удалось создать коллектив, который успешно работал.

Все интернет-бизнесы в целом неплохие. На текущий момент это самый быстрорастущий сегмент нашей экономики, даже в кризис он вполне достойно выглядит. Мы, конечно, растем за счет чужих секторов, но это наше будущее, и оно красивое и неплохое внутри себя.

До тех пор пока Интернет не был бизнесом, никакие ограничения его не касались. Как только он стал бизнесом, в нем появились деньги, преступники, если хотите, а значит, появилась необходимость в регуляторике. Все банки уходят в мобайл, СМИ уже давно в Интернете. Проблема в том, что римское право, которому 2000 лет, оказалось совершенно не приспособленным к Интернету: в Древнем Риме не было проблем с мобильным банкингом или клеветой в соцсетях.

Северная Корея (смеется). В разных странах разные системы управления, и все выстраивают свои модели. Возможен ли у нас китайский Интернет? Конечно, невозможен: у нас нет китайцев. При этом, конечно, смысл наблюдения за международным опытом есть: в Европе, например, за скачивание торрентов пользователям приходят штрафы. В Америке за твит, что человек хочет убить Обаму, морской пехотинец получает два года тюрьмы. У каждой страны специфичная история. Когда мы говорим, что где-то есть абсолютная свобода, — это не совсем корректно.

Мы на порядок эффективнее многих, учитывая, что в России самое приличное количество поисковиков, мессенджеров, «социалочек». Что касается стартапов, я бы не стал их считать мерилом — мы же не меряем благосостояние отрасли по уровню дерьма, или, например, финансовую отрасль по уровню некомпетентности инвесторов. В остальном мы достойно выглядим: нам стесняться нечего — у нас прекрасные разработчики, есть хорошие новые и старые проекты. У нас очень живой Интернет, такого в Европе давно нет.

У нас огромное разнообразие: и поисковики, и почта, и конкурентная среда. Европа полностью легла под Америку: там есть Facebook, Google, и больше нет ничего. Мы автономны, устояли, и нам совершенно не стыдно.

Внутренняя конкуренция гораздо сильнее противостояния с внешними компаниями. Внутривидовая борьба всегда жестче, чем межвидовая. Война между «Яндексом» и Mail.ru гораздо сильнее, чем, например, между «Яндексом» и Google.

Надо честно признать: есть вещи, в которых мы ограничены. Прежде всего это языковой барьер. Мультиязычность — это сложно. В истории нет удачных примеров, когда русскоязычный проект стал бы мировым. Кормовая база у Facebook или Google раз в пять больше, чем у российских разработчиков. Когда Google пришел во Францию или Италию, он задавил национальные проекты. Мы находимся в таком балансе, где устойчиво стоим, но условия экспансии предопределены распространенностью русского языка. Мы хорошо выглядим, но вряд ли когда-нибудь будем доминировать в Китае.

Маятник качнулся. «Вконтакте» под руководством Павла Дурова долго издевался над правообладателями, и сейчас шарик на стороне последних, но пользуются они своим преимуществом весьма непрофессионально. Закон о вечной блокировке доменов вызывает у всех только смех: цели он точно не достиг. А меня в армии учили, что отдавать приказы, которые не выполняются, нельзя — это приводит к потере авторитета. Реакция Rutracker тоже мало отличается от здравой: они заявили, что полностью прекращают сотрудничество с авторами. Диалог прерван, и в этой истории хочется про стороны конфликта сказать словами из «Мастера и Маргариты»: «Обе вы хороши!» При этом Rutracker делает плохо для всей индустрии. Его отказ от сотрудничества станет аргументом правообладателей при выдвижении законодательных инициатив. Уже понятно, что нагнетание страстей закончится какими-то шагами со стороны государства. А у него вдолгую еще никто не выигрывал: можно одержать победу в короткий промежуток, но власть всегда добивается своего.

В «Яндексе» работают около 5000 человек, в Mail.ru примерно столько же, у Олега Тинькова большая интернет-компания. Государство нам ничем не помогает; если бы государство инвестировало в собственную IT-среду, мы бы сейчас имели финансирование для 20 000–30 000 программистов, которые могли бы работать не только на государство, но и на экспорт. В этой части мы, конечно, значительно проигрываем Индии: страна, в которой практически нет природных ресурсов, экспортирует программного продукта на $60 млрд. Утечка мозгов существует: все, кто не могут устроиться в «Яндекс», «Рамблер» или Mail.ru, уезжают.

Только не омбудсменство! Меня часто пытают по авторским правам, по каким-то политическим вопросам — это все не мое. Я советник, причем с четко ограниченной функцией — это развитие идей ИРИ. Это Интернет плюс экономика, Интернет плюс Минздрав, Интернет плюс строительство, Интернет плюс все что угодно — это моя зона, в рамках которой я обладаю компетенцией и правом советовать президенту что-то в этом контексте. 22 декабря на форуме «Интернет-экономика» Владимир Путин предложил мне стать советником, чтобы продвигать идеи ИРИ, я этим и занимаюсь.

Мягко говоря, да. Если я раньше вставал в 11.00 и приходил домой в 23.00, теперь я встаю в 7.00 и прихожу в те же 23.00.

Накал спадает. Хотя для многих и это чересчур, но в сравнении с первым днями сейчас терпимо.

Знаете, это как армейская служба: она есть, и все. Но если во что-то впрягся, надо получать свое удовольствие в этой истории.

Я, конечно, со стороны... Со стороны интернет-отрасли. Я представляю интернет-бизнес, но делаю это со стороны государства. Пытаюсь отстаивать интересы компаний Рунета, но условно со стороны администрации. Главное, конечно, помощь по законодательным вопросам. В ИРИ мы подготовили дорожные карты по разным направлениям: медицина, образование, город и ЖКХ, медиа, финансы, торговля, транспорт, IT-суверенитет... Всего восемь дорожных карт, под которые мы собрали с индустрии порядка сотни законодательных предложений. В каждой из карт до 15 предложений, которые могут сделать отрасль сильнее. Нам нужны закон по телемедицине, закон по обмену данными между учреждениями. Дорожная карта по финансам начинается с поправок в ФЗ‑115 и касается такой важной темы, как наследственная авторизация. Если ты откроешь счет в Сбербанке, то не можешь связать его с другим счетом в другом банке — у нас нет соавторизации. А если бы была, то с деньгами клиентов, например, Рокетбанка ничего бы не произошло. Вообще ни один финансово‑технический стартап без соавторизации работать не может. Здесь же хорошо прописать историю с кассовыми аппаратами. 29 января по итогам форума «Интернет-экономика» президент России подписал перечень поручений, в нем содержится 16 ключевых направлений дальнейшей работы по развитию Интернета и смежных с ним отраслей экономики. ИРИ примет участие в разработке предложений по восьми поручениям, в том числе законодательных предложений, обеспечивающих приоритет российскому программному обеспечению и оборудованию при осуществлении закупок или продлевающих действие пониженных тарифов страховых взносов для отечественных компаний, осуществляющих деятельность в области информационных технологий. ИРИ предстоит выступить с идеями по созданию государственной системы сертификации электронных учебных материалов и электронных образовательных программ для образовательных учреждений. У нас большой план на этот год. Когда спадет pr-шумиха, тут же будет видно, чем мы занимаемся, — мы же ничего не скрываем!

Правда? Я знаю, что обсуждают, но разве в моих словах было что-то против этих компаний? Я сам пользователь Facebook, Telegram, «Вконтакте». Это сейчас популярно, и закрывать их вроде никто не собирается. Вопрос в том, какое у них может быть будущее, а оно зависит от отношения руководства компаний к тем государствам, где они работают. Вот дискуссия о будущем Telegram должна учитывать тот факт, что в мире глобальная проблема с безопасностью. Я думаю, если руководство Telegram не начнет сотрудничать с властями, наверное, его будут закрывать и в Америке, и в Германии, и во Франции...

Сейчас у меня не осталось никаких — все сын забрал. Продал бы, если бы нашел покупателя, но покупателя нет — цена высокая. Да и решение надо было принимать быстро, а сын у меня занимается тем же направлением: у него своя студия, человек десять в штате. Обвинить его, что он не понимает ничего в том, что делает, — нельзя.

Последний, которым я занимался, — Mediametrics.

Слушайте, я же советник!