Лоялен – значит прав
Долгий и содержательный диспут между министром обороны и главным военным прокурором, продолжившийся на прошедшей неделе, имеет массу причин для возникновения, но вряд ли имеет смысл. Например, прокуратура считает странным, что некоторые военкоматы имеют больший штат, чем количество направляемых ими на службу призывников. Этот факт, наверное, соответствует действительности. Хотя, если говорить о реалиях нашей жизни, то военкоматы давно можно перевести на самоокупаемость – тогда за счет нескольких избежавших службы на коммерческой основе (что все равно уже является практикой) вполне можно организовать работу по призыву без бюджетных затрат. Но проблема ведь в том, что, к сожалению, никого, включая и военную прокуратуру, не интересует, каково вообще соотношение господ офицеров и генералов, состоящих на службе, и теми, кто занимается реальной боевой подготовкой и реальной службой в частях. А не выступает в роли рекрутингового агентства, предлагая по демпинговым ценам личный состав срочной службы, либо торгует подходящим военным оборудованием и снаряжением. Вот где, кстати, более чем пригодилась бы тяга к публичности: о проворовавшихся и занимающихся работорговлей офицерах, не говоря о тех, кто не только поощряет, но и организует «дедовщину», могли бы действительно постоянно и широко информировать общество.
Вся эта ситуация возникла, разумеется, не при нынешнем министре обороны, но почему-то комментировать заявления прокуратуры насчет военкоматов или непотопляемых проштрафившихся начальников время находится. А вот про то, что единой и боеспособной армии не то чтобы нет, а как-то сомнительно, что есть, ничего не объясняется.
Попутно хотелось бы заметить, что и сами эти дискуссии не совсем еще хороши именно в публичной плоскости, поскольку касаются предмета для общества закрытого. Все же открытое – что, конечно, полезно – обсуждение предполагает некоторое знакомство общества, которому предлагается поучаствовать, с предметом дискуссии, иначе зачем тогда публичные высказывания. То есть когда министр обороны пеняет главному военному прокурору, что его ведомство «не в состоянии самостоятельно вскрывать утраты материальных средств», понятно, что хотелось бы иметь представление, о каких масштабах утраченного идет речь. А то может сложиться впечатление, что реальные масштабы утрат материальных средств таковы, что составляют угрозу национальной безопасности и потому переведены в категорию государственной тайны.
Вообще довольно печально, когда два больших начальника, особенно связанных с безопасностью государства, начинают публично выяснять отношения. Понятно, что это почти всегда связано с тем, что кто-то и за что- то может быть назначен ответственным, в привычной терминологии «оказаться крайним», и потому должен заранее отвести возможный удар. Но, повторимся, сфера деятельности этих руководителей еще меньше, чем другие, пригодна для таких публичных диспутов. Открытое заявление главкома ВМФ – неважно, из каких соображений – о том, что на ведущем атомном крейсере существуют проблемы с ядерным реактором, объяснимы только, если оно предшествует его же заявлению об отставке. Но у нас другие принципы, и поэтому дискутировать, можно или нет оставлять в руководстве проштрафившихся высших офицеров, бессмысленно – и для Сергея Иванова, и для Александра Савенкова. Тем более, повторимся, дискутировать публично. Ведь как, например, объявил теперь уже экс-руководитель Северной Осетии Дзасохов, он уходит со своего поста «чтобы дать дорогу новым руководителям». А вовсе не потому, что он как первое лицо первым должен отвечать за трагедию в Беслане. Это только подтверждает общее правило: высокая должность в России сегодня предполагает лояльность Кремлю, а не ответственность за полное и качественное выполнение своих функций. То есть это вообще не предмет дискуссии, вне зависимости от того публичная она или нет. Что делает бессмысленным сам предмет спора со взаимными претензиями между двумя руководителями. Если они оба лояльны – значит, оба правы.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
