«Мало федералам Хабаровского края!»
Наталья Зубаревич/ Фото: ТАСС
Растут риски разбалансированности бюджетов регионов. При этом мало объяснимой остается логика распределения поддержки из федерального центра. Почему Татарстан и Краснодарский край получают больше Забайкальского и Красноярского краев, к чему это может привести и кому не стоит рассчитывать на помощь от государства, Наталья Зубаревич, директор региональной программы Независимого института социальной политики, специалист в области социально-экономического развития регионов, рассказала «Компании».
— Масштабы спада промышленного производства оказались более серьезными: падение мая 2020 года по сравнению с маем 2019 года составило 10 %. Это очень много.
Пока последние данные есть только за май. Все компании, которые работают в сфере рыночных услуг, чувствуют себя очень плохо. Самые большие проблемы — у малого и среднего бизнеса, но не только, в плачевном состоянии оказались гостиницы, рестораны, другие платные сервисы, вне зависимости от того, принадлежат они к крупным сетям или нет. Майское падение объема платных услуг на 40 % по отношению к маю 2019 года даже превысило апрельское (38 % по отношению к аналогичному периоду прошлого года). Ждем данных за июнь, они покажут, начал ли выбираться бизнес в условиях постепенного снятия ограничений.
— В апреле-мае бюджеты субъектов федерации недополучили 590 млрд руб. налоговых и неналоговых доходов по сравнению с показателями аналогичного периода прошлого года. Все пособия из федерального бюджета, которые были выплачены детям, были значительно меньше, чем эти потери. Сильнее всего сократились поступления налога на прибыль — на треть (на 260 млрд руб.), налог на доходы физических лиц (НДФЛ) уменьшился на 16 % — на 108 млрд руб. Федеральная власть реально помогла, безвозмездная помощь регионам выросла на 89 % по отношению к апрелю-маю прошлого года. Можно было бы поаплодировать, но в рублях все не так оптимистично: помощь составила 288 млрд руб. Это меньше половины бюджетных потерь регионов.
Огромная поддержка была оказана Краснодарскому краю: за два месяца он получил дополнительные 12 млрд руб. Башкортостану трансферт увеличился на 14 млрд, Татарстану — на 15 млрд. В половине регионов темпы роста помощи были выше средних по стране, однако объяснить различия непросто. С одной стороны, больше добавили тем, у кого бюджеты просели сильнее всего, но не всем. Кроме того, помогли высокодотационным регионам со слабыми экономиками, но также по-разному. В республиках Северного Кавказа сильно упал НДФЛ, из чего можно сделать вывод, что там сервисный бизнес уходит в тень. Меньше трансфертов получила Калининградская область, там сократили поддержку особой экономической зоны. Немного уменьшился объем трансфертов богатому Ханты-Мансийскому автономному округу, доходы бюджета которого весной росли. Но почему обидели Забайкальский край, у которого трансферт уменьшился на 3 %, — для меня загадка. Вполне очевидно, что регионы не справятся самостоятельно, объем помощи нужно увеличивать.
Отдельная история — беспрецедентный штраф Росприроднадзора в размере 148 млрд руб., выписанный «Норильскому никелю». По закону он должен идти в муниципалитеты, которым нанесен ущерб, но Государственная дума уже приняла в двух чтениях законопроект по экологическим штрафам, позволяющий их направлять в федеральный, а не в региональный бюджет. При этом Красноярский край за апрель-май потерял половину собственных налоговых и неналоговых доходов, больше 30 млрд руб. Но федеральные власти фактически говорят: «У вас там сильное загрязнение, сочувствуем, но мы заберем этот штраф, чтобы хоть чуть-чуть закрыть дыру в федеральном бюджете». Мало федералам Хабаровского края!
Растут риски разбалансированности бюджетов регионов. Несмотря на падение доходов, все регионы увеличили расходы, сильнее всего — на здравоохранение из-за эпидемии — в среднем в 1,8 раза за январь — май 2020 года. Москва, как самый богатый регион, нарастила их в 2,4 раза, но и Красноярский край увеличил расходы схожими темпами. Но у края расходы на здравоохранение были 4 млрд руб. в январе — мае 2019 года, а стали 10,5 млрд в январе — мае 2010 года, а у Москвы был 81 млрд, а стало 192 млрд. Почувствуйте разницу…
— Его доходы упали, прежде всего, за счет неполной занятости и урезания зарплат. Но данные о динамике доходов населения за второй квартал появятся только в августе. Уровень зарегистрированной безработицы уже вырос с начала года к июню в 3,5 раза, до 3 %. Быстрый рост объясняется тем, что были увеличены сами пособия — до прожиточного минимума в регионе, а также упрощены условия регистрации в службах занятости. В результате в июне 2,5 млн человек зарегистрировались в качестве безработных. Но получают пособия далеко не все из них, выплаты начались только с середины мая. Это видно по бюджетной статистике: в 2019 году в январе — мае федеральные власти направили в субъекты федерации около 21 млрд руб. на пособия по безработице, а в этом году за январь — май — 29 млрд руб., всего на 40 % больше. Ждем данные за июнь и июль, чтобы посмотреть, как они развернули эту программу.
Еще одна история — с детскими пособиями. По расчетам Института социальной политики НИУ ВШЭ, снижение доходов из-за ухудшения ситуации с занятостью в период пандемии приводит к росту уровня бедности среди всех типов семей: в среднем доля бедных среди всего населения увеличилась с 12,5 до 16 %, а и без того высокая бедность семей с детьми до начала пандемии (20 %) в условиях кризиса оценивается на уровне 23–29 %, в зависимости от возраста детей. Это сейчас самая болевая точка — дети растут, их надо кормить, покупать новую одежду и обувь. Когда все экономические модели показали сильный рост бедности семей с детьми, то, как говорится, и до жирафа дошло.
Выплаты по 10 тыс. руб. на 23 млн детей — это 230 млрд руб., дважды — менее полутриллиона. Для федеральных властей это подъемные деньги. Думаю, что к сентябрьским выборам или к досрочным выборам Государственной думы, если они вдруг произойдут, может состояться и третья выплата детских пособий. Но это в большей степени политически обусловленные выплаты для обеспечения поддержки властей.
— Это тяжелый вопрос — как люди будут выплачивать кредиты, когда закончатся каникулы по их обслуживанию?
Понятно, что мощнейшее банковское лобби не позволит ее упростить, отказавшись от судебного этапа. И это отчасти объяснимо: у граждан может возникнуть соблазн обмануть банк, спрятав имущество, которое может быть выставлено на торги.
Поскольку до 30 сентября заемщики могут воспользоваться кредитными каникулами, пока просрочка небольшая: 1 % по ипотеке и 6,5 % по потребительскому кредитованию. В 2015 году по потребкредитам она была больше — 8,5 %. Кредитные каникулы позволяют отсрочить на некоторое время платежи, но не отменяют их в дальнейшем, а денег у населения стало меньше…
Проблемы нарастают практически во всех сферах. Их решение зависит от осознания федеральными властями усиливающихся социальных и политических рисков. Федеральные власти, в отличие от региональных, могут найти деньги. Это и выпуск государственных облигаций, и пока еще слабо распечатанный Фонд национального благосостояния. Осенью все станет понятнее.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
