Между паникой и пофигизмом

— Это привычная беспечность многих людей. В России это усиливается еще и тем, что беспечность является нашей национальной чертой. Те объяснения угрозы заболеть, которые делаются в средствах массовой информации, недостаточны, и, возможно, люди не доверяют ни им, ни СМИ. Немалое количество людей склонно к «магическому» мышлению: это меня не коснется, поскольку этого не существует. Некоторые мои собеседники, включая коллег-врачей, докторов медицинских наук, считают, что никакой пандемии нет, всё это политические игры и экономические интересы отдельных групп и граждан. Люди верят в конспирологические версии и даже сами их создают, поэтому не воспринимают всерьез объективную картину.

Ну, и юмор у них соответствующий: «Маска так же защищает от коронавируса, как штакетник от комаров». Но уже общеизвестный факт, что вирионы не находятся в окружающей атмосфере, а передаются воздушно-капельным путем. То есть они находятся в каплях, которые, например, вылетают изо рта больного человека при кашле, чихании или громкой беседе. И если человек, который заражен коронавирусом и, возможно, этого не знает, носит маску, это резко снижает его опасность для окружающих. Если оба контактирующих собеседника в масках, риск снижается еще сильнее. В случае, если они еще соблюдают дистанцию в два метра, риск приближается к нулю.

— Мои очень неглупые знакомые в Израиле, не будучи ковид-диссидентами, тоже считают, что не стоит закрывать бизнес из-за пандемии, поскольку это большой удар по экономике в целом и благосостоянию отдельных граждан в частности. И при сохранении разумных мер безопасности необходимо позволять людям посещать рестораны, другие заведения, но такие визиты должны жестко регулироваться. Необходима «золотая середина», как они считают, и их доводы звучат для меня довольно убедительно.

— Еще весной появился термин «инфодемия» — рост панических слухов и опасений. Это противоположный полюс: одни люди слишком беспечны, другие проявляют чрезмерный страх. Во время пандемии у психиатрических пациентов резко вырос уровень тревоги — есть зарубежные исследования, которые показывают, что это произошло у всех пациентов профильных клиник вне зависимости от диагноза. Будь то тревожное расстройство, депрессия, шизофрения и прочие заболевания. Хотя, по моим наблюдениям, число людей с психозами не растет, количество больных шизофренией не увеличилось — как был 1 % от популяции, так и остался.

Кроме этого, во время пандемии по всему миру, в том числе в России, отмечается рост пограничных психических расстройств, то есть находящихся на границе психической нормы и заболевания. Это тревога, депрессия и нарушение сна. Таких случаев действительно стало больше, роль играют и опасения за будущее, травма изоляции — непереносимость карантинных мер, сложные жилищные условия, когда люди сидят друг у друга на голове, что тоже не способствует психическому здоровью в условиях пандемии.

Уровень тревоги, конечно, возрастает и от финансовых потерь, вызванных коронавирусом. Человек держал маленькую гостиницу или ресторан — и теперь он разорен. Даже у владельцев более крупных ресторанных сетей возникают депрессии, несмотря на наличие какой-то финансовой «подушки». Бессонница — типичный пример психического нарушения, который растет во время пандемии. Она может индуцировать депрессию и приводить к самоубийству. Все это довольно серьезно. Большую роль в возникновении тревоги и депрессии во время пандемии играет неопределенность прогнозов ее развития.

— Во время карантина кривая потребления алкоголя поползла вверх. До этого был тренд по снижению этого показателя во всем мире, в том числе и в России. Оно было существенным, что я сам видел по нашей клиентской базе. Но коронавирус спутал все карты: в условиях карантина и вызванного пандемией повышенного стресса у людей, неравнодушных к алкоголю, срабатывает рефлекс по типу павловского, и они начинают выпивать. В условиях вынужденного безделья, которое было в «первую волну», люди заполняли алкоголем образовавшийся вакуум. Сидение на «удаленке», осознание того, что не надо ехать на работу и никто не увидит, как ты выглядишь, привело также к увеличению случаев переедания: не нужно влезать в свой деловой костюм.

— Штрафы — действенная мера от любых нарушений. Во всем мире штрафы при превышении скорости на дороге прекрасно действуют. Но прискорбно то, что российские власти, используя эту карательную функцию, не хотят помогать гражданам хотя бы с бесплатным доступом к средствам индивидуальной защиты. Например, раздавать маски при входе в метро и не допускать скученности людей в вагонах.

— Это скорее пересекающиеся множества. И не исключаю, что те, которые демонстративно пренебрегают мерами безопасности от пандемии, опасаются использовать пищу, которая содержит генетически модифицированные продукты. То есть они боятся того, чего не надо бояться, и наоборот.

— Они стандартные: свести к минимуму число контактов, без крайней необходимости не посещать места большого скопления людей, по возможности организовать доставку продуктов на дом. Уж точно нельзя принимать участие в офлайн-форумах и конференциях. Одна знакомая, риелтор, рассказала мне о проходившей в Санкт-Петербурге конференции по недвижимости, несколько человек из Москвы приняли в ней участие, и один из них сейчас лежит с ковидом в реанимации на аппарате искусственной вентиляции легких. В общем, ситуация как в анекдоте, который заканчивается словами «ну вот, сходил за хлебушком».

— Пример: вы назначаете человеку короткую встречу по делу на улице, чтобы отдать ему рецепт или взять у него какие-то документы. Сами выходите в маске и держите дистанцию, но ваш визави пришел без маски и норовит подойти к вам поближе. Вы отходите от него — он придвигается. Вы отступаете назад — он делает шаг вам навстречу.

Тогда вы выставляете вперед ладонь и говорите: «Стоп, не приближайтесь! У меня сифилис и туберкулез!» И тогда он наконец застывает как вкопанный. Шучу, конечно, хотя порой приходится действовать и так.