«Назрел вопрос о социальном участковом»

— Очевидно, что традиционные форматы устарели. Сегодня появляются иные инструменты, в том числе ИТ, которые позволяют быстро и точно определять потребность человека в определенных услугах.

В отношении людей старшего возраста эта персонификация необходима вдвойне. Если мы можем более-менее точно предсказать, сколько детей пойдут в первый класс в следующем году (это видно по возрасту), то понять, сколько пожилых будут нуждаться в специализированном уходе, сложно, так как способность к самообслуживанию не напрямую зависит от возраста. Можно и в 90 лет справляться самостоятельно.

С помощью искусственного интеллекта можно посмотреть большой массив данных о людях пожилого возраста и выявить закономерности: нуждаются ли они в реабилитационных мерах, и каких именно, какие из предложенных услуг были наиболее эффективны, как часто обращаются к врачам.

Эта систематизация позволит заниматься предиктивной аналитикой и развивать отрасль с опорой на данные. Цифровизация добралась и до социальной сферы. Об этом говорят и разработчики решений, и те компании, которые будут ими пользоваться, и власти регионов. Разворот начался, хотя пожилые люди пока «на периферии».

— Да, в нашей стране около 24% населения — пенсионеры. При этом считается, что они находятся в возрасте дожития, то есть люди перестают быть ресурсными, с точки зрения государства и работодателей. Это не так! В своей практике мы видим, что даже люди с ментальными расстройствами вполне могут работать и быть эффективными. Важно только помочь им адаптироваться, а это преодоление стереотипов и вновь опора на технологии.

Например, на ПМЭФ можно было увидеть бионические протезы. Вероятно, это первый шаг к появлению киберфизических систем, которые помогут пожилым людям преодолевать последствия возрастных изменений, повысят их ресурсность. С помощью ИТ-инструментов и современных методик можно эффективно обучать людей старше 50 лет новым навыкам или даже профессиям. Они могут стать, например, крайне востребованными тестировщиками.

Очевидно, что нужны программы для обучения пожилых. И курсы должны быть особыми.

— Да, в первую очередь девелоперы. Здесь есть две тенденции. Одни застройщики хотели бы строить условно «деревни стариков», полностью адаптированные под нужды пожилых людей. Но, на наш взгляд, их будет сложно позиционировать на рынке. Другие идут по пути создания безбарьерной среды. Но это будет работать, только если не превратиться в фикцию.

Кроме того, девелоперы задумываются и о том, что в больших микрорайонах будет расти и число тех, кому нужен специализированный уход. Уже не редкость, что изначально закладывается участок под строительство гериатрического центра. К этому подтолкнули опросы среди потребителей.

Также за консультацией к нам обращаются и региональные власти, которые видят, что им нужно больше домов престарелых с новой инфраструктурой, дизайном и пересмотром формата. Не секрет, что потребность в коечном фонде для пожилых, которые не могут себя обслуживать самостоятельно, в 10 раз больше предложения. По статистике, в развитых странах примерно два процента населения страны нуждаются в гериатрическом уходе. В России потребность уже сегодня — около 3 млн коек, а общая обеспеченность — 300 тысяч. И будет рост: поколение беби-бумеров обеспечит нам прирост 1 млн пожилых людей ежегодно уже в ближайшее время.

— Оказание социальных услуг операционно очень выгодно. Но такой бизнес требует огромных инфраструктурных затрат. Мы можем брать здания в аренду и приспосабливать их, но построить с нуля денег не хватает. Тем более что банки довольно сложно идут в эту историю, а пенсионные фонды вообще не вкладываются.

Государство предлагает «поиграть» в ГЧП, но нам известны только два проекта, которые пошли по этой модели, — в Тамбовской и Свердловской областях.

Во многом это объясняется тем, что государство закупает гериатрические услуги дешево. Средний тариф в регионах — 400 рублей в сутки. За эти деньги даже поесть нормально сложно, а еще на них должно быть обеспечено комфортное проживание, работа обслуживающего персонала. Без слез на такую услугу не взглянешь. Красивая история начинается при расценках в десять раз больше. Тогда не нужны никакие механизмы ГЧП — сам инвестор купит землю, построит объект, будет его содержать и качественно обслуживать посетителей.

В тех регионах, где цены на уровне 3000–4000 рублей в сутки — это Санкт-Петербург, Ленинградская область, Москва — частные проекты развиваются.

Кроме того, для повышения привлекательности этого бизнеса нужны законодательные изменения. Назрел вопрос о социальном участковом, который бы при достижении человеком, допустим, 60 лет, брал его под опеку. Его задачи — проводить регулярный мониторинг жилья, выяснять потребности в лечении, протезировании и помогать эти услуги получить. Просто следить, чтобы дети не обижали и выполняли свои законные обязательства по уходу за пожилыми родителями. Пока государство не изменит ситуацию, ничего кардинально не поменяется.