Top.Mail.Ru
архив

Небо бастует!

До начала 1980-х практически каждый предприниматель США считал профсоюзы занозой, от которой невозможно избавиться. На рынке труда выросла монополия Объединенных профсоюзных федераций (АФТ-КПП), которую работодатели прозвали «Корпорация «Рабочие руки». Профсоюзные боссы не только «выдаивали» работодателей, но и решали исход президентских выборов: глава АФТ-КПП мог с легкостью, остановив работу тысяч предприятий, сократить ВНП в три-четыре раза. 1981 год считается последним в истории всемогущества профсоюзов.

 

Процесс ослабления профсоюзов начался еще в период правления президента Картера, когда большой бизнес потребовал от правительства пересмотреть классовые отношения, сложившиеся после социальных взрывов и политического кризиса 1960-х. Корпоративная Америка хотела, чтобы у нее были развязаны руки для реструктуризации рабочих мест и осуществления других мер, направленных на увеличение производительности труда. В адрес профсоюзной монополии звучали обвинения в том, что она более чем кто-либо другой несет ответственность за высокие темпы инфляции в США. Постоянно растущие льготы для работников ослабляли компании, и государству приходилось регулярно подпитывать их за счет инфляции доллара.

Федеральные власти оказались меж двух огней: с одной стороны, требования работодателей игнорировать было невозможно – экономика стояла на пороге грандиозного кризиса, с другой – профсоюзы традиционно считались наиболее лояльной президенту силой в стране. «Объединенные» рабочие зарабатывали в полтора-два раза больше своих коллег, не состоявших в профсоюзе. Благодаря этому авторитет профсоюзных иерархов среди синих воротничков был столь высок, что профбоссы были в состоянии «прокатить» на перевыборах обидевшего их президента, лишив его голосов «своих» рабочих и членов их семей, составлявших 35 – 37% населения США.

 

Роботы-штрейкбрехеры

Был еще один объективный фактор в пользу пересмотра отношений в системе «власть –профсоюзы – работодатели». Многие компании уже начали внедрять компьютеры, робототехнику и системы автоматизированного управления, благодаря чему 50 – 90% производственных мощностей можно было загружать даже во время тотальных забастовок. В результате самое страшное для работодателей средство борьбы работников за свои права начало терять свое значение.

В 1978 году служащие компании Consolidated Edison, снабжавшей Нью-Йорк электроэнергией, объявили забастовку, надеясь, что вид Манхэттена, погруженного во тьму, произведет на всех жуткое впечатление, после чего можно будет потребовать двукратного повышения зарплаты. Однако нью-йоркцы узнали о забастовке только из газет: менеджеры Consolidated Edison, включив аварийную систему, перевели энергоснабжение в автоматический режим. В том же году в Огайо бастовали рабочие нескольких заводов, производивших реактивные двигатели, но их акция также прошла незамеченной – сборочные линии были роботизированы, и вместо бастующих рабочих к пультам управления роботами встали администраторы, уборщицы и бухгалтеры, которые после краткого курса обучения могли нажимать кнопки не хуже высококвалифицированных механиков.

И хотя обе забастовки достигли своих целей – требования работников были удовлетворены, работодатели пошли на уступки скорее по привычке, чем из-за реальной угрозы разорения, корпоративная Америка быстро сделала выводы: в 1979 году объем заказов на системы автоматизации производства вырос в четыре раза. Всего за год было ликвидировано четыре миллиона вакансий в охваченных профдвижением отраслях. Обеспокоенные профсоюзные вожди заговорили об «антигуманной сущности научно-технической революции» и «штрейкбрехерстве роботов и компьютеров».

Руководство АФТ-КПП обратилось к президенту Картеру с просьбой выступить третейским судьей при пересмотре трудовых соглашений, вызванных внедрением автоматизированных систем. Картер руководил процессом урегулирования трудового спора в компании Chrysler, в результате которого крупный профсоюз Объединенных автомобильных рабочих (UAW) впервые согласился на сокращение зарплат и интенсификацию труда под угрозой закрытия заводов и массового сокращения. Прецедент ослабления профсоюзов был создан, но разрешить проблему в масштабах всего рынка труда Картеру оказалось не под силу. Здесь требовались методы в духе Макиавелли, на которые президенту не хватило ни решимости, ни срока правления.

 

Тридцать сребреников

И того и другого было в избытке у преемника Картера – Рональда Рейгана. Еще в ходе предвыборной кампании он обещал оперативно и радикально разрешить конфликт на рынке труда, причем в контексте его экономической программы читалось, что в выигрыше окажутся работодатели. Разумеется, Объединенные профсоюзные федерации формально отказали ему в поддержке, но практически сразу же после официального решения АФТ-КПП в избирательный штаб Рейгана начали приходить письма от руководителей отраслевых профсоюзов с предложениями сепаратного мира и негласного союзничества. Тайные перебежчики рассчитывали, что будущий президент сделает исключение именно для их отраслей, и когда вся профсоюзная система пойдет ко дну, их организации удержатся на плаву.

Сохранилось письмо Рейгана к президенту профсоюза авиадиспетчеров PATCO Роберту Поли, в котором были такие слова: «Обещаю вам, что моя администрация будет очень тесно работать с вами... Я предприму все необходимые шаги, чтобы обеспечить наших авиадиспетчеров всем необходимым... Ваше мнение будет учтено при назначении госслужащих, ответственных как за вопросы, связанные с авиатранспортом, так и за регулирование трудовых отношений». Иначе говоря, будущий президент посулил Роберту Поли невероятно высокую плату за предательство, но, как вскоре выяснилось, рассчитываться он не собирался.

После победы Рейгана на выборах впервые за 60 лет была нарушена традиция, в соответствии с которой представителей профсоюзов приглашали в Белый дом для согласования с ними перестановок в кабинете и администрации. Министром труда, словно бы специально для того, чтобы раздразнить профсоюзных боссов, был назначен Роберт Донован – представитель большого бизнеса, руководитель ряда корпораций, известных антипрофсоюзной идеологией. При вступлении в должность Донован прямо заявил, что приоритетом в его работе станет сворачивание программ государственной поддержки трудящихся, а также отмена или ограничение действия актов об охране труда. Донован упразднил несколько государственных служб вроде совета по стабилизации зарплаты и цен. Путем административных запретов и предписаний он свел к нулю эффективность актов о всеобщей занятости, подготовке кадров, безопасности труда и прочих законов, защищавших работников. Более того, Донован устроил настоящую «охоту на ведьм», вычистившую из органов государственной власти ставленников профсоюзов. Уже в первые месяцы его работы было уничтожено более 5 млн вакансий.

 

Небо в алмазах

Все эти репрессивные меры были вполне ожидаемы. Еще в 1980 году National Journal писал: «Если Рейган займет Белый дом, министерство труда полностью перейдет под контроль работодателей. Они так закрутят гайки, что профсоюзы и их подопечные окажутся раздавлены». А вот для профсоюзов-изменников Рейган и Донован приготовили сюрприз. Понимая, что жесткие меры на рынке труда неминуемо вызовут негативную общественную реакцию, они планировали бороться с ней с помощью «показательной порки», причем роль жертвы отводилась именно тем профсоюзам, которые поддержали Рейгана на выборах. Многие из них еще до завершения выборов потребовали от своих работодателей перезаключения коллективных договоров на более льготных для себя условиях, а некоторые даже объявили забастовки, рассчитывая на то, что их поддержит тайный союзник – президент. Лучше других для публичной порки подходил РАТСО, который к моменту избрания Рейгана бастовал уже девять месяцев, требуя от работодателя авиадиспетчеров - Федерального авиационного агентства (FAA) увеличения фондов заработной платы и значительного сокращения продолжительности рабочего дня.

РАТСО был одним из самых влиятельных и боевых американских профсоюзов. С момента создания в 1968 году он провел шесть крупных забастовок, каждый раз добиваясь для своих членов значительного улучшения условий труда. Успешность работы PATCO и бескомпромиссность его позиции во многом определялись монопольным положением профсоюза в отрасли. Более 98% американских авиадиспетчеров, служивших в FAA, состояли членами РАТСО.

Однако в деятельности профсоюза авиадиспетчеров существовал тонкий юридический нюанс: поскольку FAA имело статус государственной корпорации, его сотрудников можно было в любой момент признать госслужащими, которым бастовать запрещено по закону. В годы профсоюзной вольницы этот вопрос никого не интересовал. Хотя Роберт Поли и глава FAA Линн Хелмс на людях даже отказывались здороваться, они, по сути дела, разыгрывали «борьбу нанайских мальчиков»: забастовки были так же на руку агентству, как и профсоюзу. По призыву РАТСО прекращали работу диспетчерские службы, небо над США пустело, авиакомпании, аэропорты и их клиенты несли ощутимые убытки и давили на министерство труда и конгресс. Те увеличивали бюджетное финансирование FAA, часть денег шла в фонд заработной платы, часть расходовалась руководством агентства по собственному усмотрению, и все возвращалось на круги своя.

 

Подвешенные авиадиспетчеры

В 1980 году между РАТСО и FAA впервые возник серьезный конфликт интересов: на балансе агентства скопились избыточные $25 млрд, которые Линн Хелмс собирался в соответствии с духом времени потратить на компьютеризацию диспетчерских служб. Он вел переговоры с калифорнийской компьютерной компанией Rand относительно разработки системы «черных ящиков» и супер-ЭВМ, которая сможет автоматически контролировать воздушный поток, что позволит заменить несколько сотен авиадиспетчеров одним оператором. Поли был очень обеспокоен планами FAA, чреватыми массовыми увольнениями членов профсоюза и как следствие – ослаблением и, возможно, даже ликвидацией PATCO. Поэтому при составлении нового коллективного договора он неожиданно выдвинул требование повысить среднюю годовую заработную плату 14 000 авиадиспетчеров с $19 000 до $29 000. Тогда большая часть «опасной» суммы будет рассеяна, причем с пользой для РАТСО, авторитет которого взлетит до небес.

Рядовым членам профсоюза смысл этих требований не объясняли. Один из участников забастовки позже рассказывал: «Для нас этот пункт требований стал сюрпризом, никто из нас в действительности не претендовал на такой рост доходов. Главным нашим требованием было сокращение рабочего дня: эта работа выжимает из человека все силы, к концу смены диспетчеры обычно уже находятся в полубессознательном состоянии, и существует реальная угроза, что однажды кто-то из нас заснет на рабочем месте. Мы вышли бастовать, заботясь об общественной безопасности, а эти дополнительные $10 000 воспринимали как несбыточную мечту».

Так или иначе, но именно пункт требований, касавшийся повышения зарплаты, настроил общественное мнение против бастующих авиадиспетчеров. В прессе их называли «вымогателями, которые остановили воздушное движение над Америкой, чтобы построить возле своих домов по бассейну».

 

Президентская зачистка

В августе 1981 года состоялась сессия исполкома АФТ-КПП, на которую впервые в истории не допустили представителей министерства труда. За закрытыми дверями профсоюзные боссы спланировали ответную акцию на реформы Донована. Было решено провести в Вашингтоне «День солидарности» с участием нескольких миллионов рабочих. Весь мир увидит, что Америка недовольна своим новым президентом, после чего Рейгану придется либо менять приоритеты, либо уходить в отставку.

О решении исполкома, естественно, стало известно Рейгану. Несколько дней спустя он издал указ, предписывавший бастовавшим авиадиспетчерам вернуться на рабочие места. Из 14 000 забастовщиков приказу подчинились только 1300. Остальные были не просто уволены, но еще и подверглись всевозможным преследованиям. Многих лишили закладных на недвижимость, оставив их под открытым небом. Во все ведомства и фонды, которые ведали распределением социальной помощи, были разослан6ы черные списки бывших авиадиспетчеров, просьбы и жалобы которых запрещалось удовлетворять. Дело дошло до того, что семьям «провинившихся» отказывали в просьбах об усыновлении и опеке.

Руководство профсоюза ощутило на себе всю мощь президентского гнева: Роберт Поли и еще 12 первых лиц РАТСО сели на скамью подсудимых по обвинению в нарушении закона, запрещающего бастовать госслужащим. Доказать обвинение не удалось – положения закона были сформулированы слишком туманно, но тем не менее пятеро обвиняемых получили небольшие сроки заключения за неуважение к суду. Одновременно FAA, несколько авиакомпаний и ведомство федерального имущества подали против РАТСО иски общей суммой более $35 млн. Все иски были удовлетворены, после чего профсоюз признал себя банкротом.

Скорая расправа над профсоюзом авиадиспетчеров повергла Америку в шок: никогда еще федеральная власть не преследовала ни одну организацию столь последовательно, целенаправленно и беспощадно. При этом, как уже говорилось выше, никто особенно диспетчерам не сочувствовал: всем надоело, что самолеты не летают, и общество, недолго поколебавшись, одобрило действия президента.

Руководители американских профсоюзов были полностью деморализованы. С одной стороны, им хотелось крикнуть: «Наших бьют!» и выступить единым фронтом в поддержку РАТСО, с другой – Поли не придумал ничего лучше, как размахивать в суде письмом Рейгана, в котором будущий президент обещал профсоюзу золотые горы в обмен на поддержку. Поли признал себя предателем профсоюзного движения, и руководство АФТ-КПП отделалось сухой фразой: «Жаль, что у авиадиспетчеров больше нет профсоюза, но законы тоже нарушать нехорошо». Профсоюзное единство было разрушено, и акция «День солидарности», на которую возлагались большие надежды, прошла совершенно бестолково. В Вашингтон приехали 300 000 человек, пошумели, похулиганили и разъехались по домам.

 

Алюминиевый дождь

Рейган и Донован одержали полную победу. Теперь профсоюзы выступали уже не с требованиями, а с просьбами. Большинство отраслевых союзов согласились на переговоры с работодателями по поводу сокращения фондов заработной платы, реструктуризации кадров и других уступок, каждая из которых еще сильнее подрывала авторитет профлидеров: работники с полным на то основанием рассматривали эти компромиссы как предательство профсоюзами их интересов. В кризисных отраслях – горнодобывающей, металлургической, станкостроительной и др., – обреченных «рейганомикой» на полное уничтожение, начался массовый исход рабочих из профсоюзных организаций. Если в 1975 году в профсоюзах состояли 35% американских рабочих, то в 1983 году членами профсоюзов были только 15% синих воротничков.

Атака Рейгана на авиадиспетчеров достигла еще нескольких косвенных целей: был расчищен путь для внедрения компьютерных систем автоматизации производства, причем – что не менее важно – сотрудникам молодых компьютерных компаний, опекаемых Рейганом, сама мысль о создании своего профсоюза стала казаться кощунством. Руководители компаний, строивших будущее Америки, были избавлены от «профсоюзного зла», благодаря чему они в любой момент могли снижать свои издержки за счет фондов заработной платы. Например, в 1983 году компания Atari, выпускавшая бытовые компьютеры, перенесла производство в Юго-Восточную Азию, где ставки оплаты были значительно ниже, уволив при этом 2 000 американских рабочих без выплаты компенсаций. Возникла даже особая разновидность юристов – бастеры, которые помогали работодателям проводить подобного рода сомнительные акции.

История же с авиадиспетчерами, несмотря на то что комбинация Рейгана была спланирована блестяще, получила трагическое развитие. В 1982 году корпорация Rand, как и планировалось, заключила с FAA $25-миллиардный контракт. Однако компьютерная система оказалась очень далека от совершенства – она регулярно «зависала» и теряла самолеты. Агентству пришлось набирать новых авиадиспетчеров буквально с улицы и обучать их по сокращенной программе. Уволенных же ранее стачечников вернуть на работу не позволяли принципы и политические соображения. В результате количество воздушных катастроф настолько возросло, что 1980-е годы в США неофициально называют «десятилетием алюминиевого дождя». В 1986 году над городом Церритос столкнулись лайнер компании Aero Mexico и частный одномоторный самолет. По вине неопытного авиадиспетчера погибли более 100 человек, были сметены с лица земли несколько жилых кварталов калифорнийского городка. Эта катастрофа серьезно изменила отношение американцев к победе президента над авиадиспетчерами. А пресса однозначно заявляла, что «катастрофы удалось бы избежать лишь в том случае, если бы пять лет назад Рейган не решил продемонстрировать свою «твердую руку» профсоюзу авиадиспетчеров».

Еще по теме