Россия предложила немцам самое дорогое
СОВМЕСТНЫЙ обед немецкого канцлера Герхарда Шредера и российского премьера Михаила Касьянова*, состоявшийся в прошлую пятницу, явно пошел обоим на пользу. После гастрономических удовольствий главы правительств огласили идею, которая стала хитом всей прошедшей недели.
Предложение немецкого канцлера погасить долги Парижскому клубу акциями российских предприятий мгновенно вызвало бурю. Российские экономисты и средства массовой информации стали гадать о списке предприятий, чьи акции будут обмениваться на долги, об обменных коэффициентах и критериях отбора компаний "на заклание". Каждый из этих вопросов интересовал бизнес-сообщество не только по соображениям простой любознательности. Схема обмена в ее первоначальной редакции выглядела чрезвычайно привлекательно для многих российских чиновников и банкиров: большая свобода действий, много заинтересованных сторон, "серое" законодательное поле... Но, видимо, это же обстоятельство заставило высокопоставленных чиновников выступить с поспешными разъяснениями (опровержениями).
На момент написания этого материала окончательной версии самого предложения, сделанного Россией Германии, до сих пор не было. Михаил Касьянов изложил свою схему в интервью газете "Ведомости". На деле Михаил Касьянов опроверг заявления, сделанные на встрече с немецкими бизнесменами, по поводу того, что обмену могут подлежать акции РАО "ЕЭС" и "Газпрома". Теперь о передаче акций структурообразующих компаний речи не идет. По его словам, Россия вместо выплаты долга деньгами погашает расходы иностранных компаний-инвесторов на здание, землю и т.д. Часть выплат может быть произведена деньгами с условием потратить их на закупку оборудования (если инвестиции производятся не в новое, а в существующее предприятие). В свою очередь, немецкая компания договаривается с правительством Германии о форме погашения долга.
Несколько отличается версия Алексея Кудрина. По его словам, правительство России погашает долг Парижскому клубу живыми деньгами, которые "не могут быть вывезены из России", а вкладываются немецкими предприятиями. Таким образом, немецкие инвесторы получают акции предприятий, а затем погашают долг Германии.
В итоге недельных объяснений чиновников ситуация вроде бы прояснилась. Но только на первый взгляд. Вопросов все равно остается больше, чем ответов. Дело не в том, что комментарии высших правительственных чиновников стали приходить к некоему общему знаменателю лишь спустя неделю. И не в том, что даже сейчас в словах Касьянова и Кудрина слишком много взаимных противоречий (к примеру, премьер-министр говорит, что акции передаваться не будут, а в словах первого вице-премьера можно усмотреть возможность эти акции купить на фондовом рынке). Главная проблема в том, что в правительстве до сих пор нет ясной и четкой концепции долговой политики. Чтобы ответить на вопрос, чем платить долги, нужно сначала решить, платить их или нет. Советник президента Андрей Илларионов* говорит, что платить надо сполна. Михаил Касьянов его поправляет, заявляя, что надо искать компромисс между "внешними и социальными долгами".
Если ответов на эти простые вопросы не находят руководители (очевидно, что политическое решение должен принимать президент), их тем более не находят рядовые исполнители. Полное непонимание "на самом верху", как расхлебывать долговую кашу, приводит к тому, что в лучшем случае рождаются предложения забавные. В худшем - весьма выгодные. Вот и приходится валить все на Шредера и рассуждать про инвестиции в отечественное производство.
* признан в России иноагентом.
** признан в России иноагентом
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
