Цена валюты
В отличие от американских танков доллар ведет себя гораздо менее агрессивно, с каждым днем уступая своему главному конкуренту – евро все больше пунктов. На днях курс евро достиг «исторических» $1,1837 – это почти на цент выше отметки, с которой началась история единой европейской валюты в январе 1999 года.
Эксперты пророчат дальнейший рост евро. Аналитики Merrill Lynch считают, что курс европейской валюты к концу года достигнет отметки $1,25, а их коллеги из Goldman Sachs ожидают вообще $1,35. Подобные прогнозы подтверждаются «антидолларовыми» выступлениями Джорджа Сороса: рынки всегда очень чутко реагируют на заявления этого известного валютного спекулянта. Президент США Джордж Буш в минувшую среду подписал закон, который на $984 млрд увеличивает сумму разрешенного внутреннего долга страны. Теперь он достигнет рекордных $7,4 трлн. Надо ли говорить, как скажутся подобные решения на курсе американской валюты.
Впрочем, американцы, судя по всему, смирились с участью доллара в надежде, что девальвация национальной валюты будет способствовать росту экспорта. Ровно по этой же причине укрепление евро не по душе Евросоюзу. Европейский центральный банк уже рассматривает вопрос о снижении учетной ставки.
Россия, чья экономика составляет соответственно 3,4% и 3,9% от экономики США и ЕС, в этих «взрослых играх» своего голоса иметь по определению не может. Да и есть ли у российского Минфина и Центрального банка особая нужда беспокоиться по поводу баланса сил мировых валют.
Прошлым летом, когда курс доллара только начал скользить вниз, министр финансов Алексей Кудрин заявил, что «укрепление евро не является поводом для изменения политики формирования золотовалютных резервов страны и перевода их в евро». С тех пор, судя по действиям правительства, эта позиция не изменилась. Подобное отношение имеет весьма простое объяснение: для сырьевой модели экономики, действующей в России, определяющее значение имеют цены на основные экспортные товары, а не колебания валюты, в которой они номинированы. Самый наглядный пример – цены на нефть, традиционно исчисляемые в долларах. Снижение курса американской валюты теоретически должно вести к снижению доходов российских нефтяных компаний. Однако на практике дело обстоит иначе. Основная часть российского нефтяного экспорта ориентирована на европейского потребителя, для которого благодаря дорогому евро нефть становится дешевле, доступнее, а следовательно, ее потребление вырастет.
Структура и объемы российской внешней торговли довольно слабо реагируют на колебания валютных курсов. В 2000 году на рынке сложилась прямо противоположная ситуация: рост реального курса рубля (с учетом инфляции) по отношению к евро составил более 50%, соответственно должна была снизиться и конкурентоспособность российских товаров на европейском рынке. Однако в реальности наблюдался рост экспорта (более 2%).
Главная причина данного парадокса заключается в том, что номенклатура российского экспорта в Европу и европейского в Россию приходится в основном на товары, пользующиеся стабильно повышенным спросом. Иными словами, без российского газа Европа крепко замерзнет, а без европейских лекарств Россия серьезно заболеет. При этом вариантов быстрой и дешевой переориентации на другие рынки нет ни у одной из сторон.
С Америкой ситуация намного проще. Мизерные объемы (около 10% от оборота ЕС – Россия) поставок делают российско-американскую торговлю весьма чувствительной к курсовым колебаниям. Товары неэластичного спроса в российско-американских торговых контрактах встречаются редко. Отечественный экспорт за океан в основном складывается из черных и цветных металлов. Американцы везут в Россию зерно, «ножки Буша», промышленное и медицинское оборудование.
Реально оценивая значимость взаимных поставок, приходится признать, что они никогда не имели (и в ближайшей перспективе вряд ли будут иметь) критического значения для любой из сторон. Однако в то же время американский доллар служит расчетной единицей для контрактов российских компаний с партнерами из стран, не входящих в еврозону, в том числе из СНГ. Вероятно, отчасти поэтому доллар стал в России больше чем резервной валютой.
Хотя и в том, что касается непосредственно резервов, проблем достаточно. По оценкам президентского экономического советника Андрея Илларионова*, из $60 млрд золотовалютных запасов ЦБ в евро номинированы максимум 10%. А $50 млрд – непосредственно в долларах, которые «по покупательной способности равны примерно $34 млрд поздней зимы – начала весны 2001 года».
В то же время, по словам замминистра финансов Сергея Колотухина, в евро номинировано 30 – 35% российского внешнего долга (его общая сумма составляет $130 млрд). В этом году страна должна заплатить своим международным кредиторам $17,3 млрд. Даже с учетом снижения реальной стоимости золотовалютных резервов ЦБ имеющейся суммы, конечно, должно хватить, для того чтобы произвести соответствующие выплаты. Но, по признанию того же Колотухина, для обслуживания «евровалютного» долга Минфин покупает евро за рубли на внутреннем рынке, тем самым невольно способствуя ажиотажному спросу на европейскую валюту.
Практически все российские компании свой внутренний учет ведут в долларах. Стало быть, с девальвацией доллара отечественный бизнес дешевеет.
Граждане хотя и отдают в последнее время предпочтение скорее банкнотам Европейского центрального банка, нежели Федеральной резервной системы (российские банки в последнее время прекратили даже ввозить наличные доллары: нет спроса), но оценивают собственные доходы отнюдь не в евро. И дело тут не только в инерции мышления. Цены на недвижимость (а очень многие россияне копят деньги как раз на приобретение квартир) по-прежнему номинированы в долларах.
Есть и еще один момент. Непопулярность доллара вынуждает экспортеров гораздо более активно избавляться от собственной выручки. В свою очередь, ЦБ, скупая американскую валюту (только на прошлой неделе ему пришлось купить около $2 млрд), закачивает в экономику миллиарды фактически необеспеченных рублей, способствуя тем самым ускорению темпов инфляции.
Укрепление рубля по отношению к доллару приводит к ослаблению конкурентоспособности национальных производителей. По крайней мере в сравнении с «долларовым» импортом. А это не только товары, произведенные в США или под брэндами ведущих американских корпораций, но также южнокорейская и китайская электроника.
С другой стороны, на фоне достаточно высоких темпов инфляции рублевая ревальвация практически никак не отражается на соотношении рубль/евро. Скорее наоборот, евро в России дорожает даже более быстрыми темпами, чем на мировых валютных рынках. (Минфин, которому надо обслуживать внешний долг, также подливает масла в огонь.) Поэтому велика вероятность ухода в евро многих инвесторов, пока предпочитающих вкладываться в рублевые инструменты. Например, в корпоративные облигации. Ведь доходность по этим бумагам падает и в некоторых случаях является даже отрицательной по отношению к темпам инфляции. В частности, «Транснефть» собирается размещать свои бумаги под 9% годовых при инфляции в 14%.
* признан в России иноагентом.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
