Дело о 300 миллионах
В ноябре 99-го исполнилось три года с того момента как Верховный королевский суд Великобритании принял беспрецедентное (не для британского законодательства, а для российской деловой практики) решение - удовлетворил иск российского банка к иностранной фирме о возврате незаконно переведенных за рубеж денег. Решение беспрецедентно вдвойне: во-первых, российские компании редко выходят победителями в арбитражных спорах за рубежом; во-вторых, это вообще едва ли не первое судебное решение о возврате вывезенного из России капитала. Выдержав все апелляции, решение вступило в силу в апреле 1997 года. В обеспечение его исполнения были заблокированы счета фирмы-ответчика.
Однако деньги в Россию до сих пор не вернулись, и неизвестно, вернутся ли когда-нибудь. Козни иностранцев, подозревающих всех русских в бандитизме и в связях с мафией? Отнюдь. В том, что российский банк не получил украденных денег, главная заслуга принадлежит российской Генпрокуратуре, а точнее, ее бывшему шефу Юрию Скуратову, ныне решившему баллотироваться в президенты России.
Эта история является неплохой иллюстрацией экономических воззрений кандидата в президенты. Именно в практических действиях, а не в написанных консультантами-специалистами программах наиболее четко проступают взгляды и подходы к тем или иным общественным проблемам. Показательна она и применительно к новому парламенту. Активный участник описываемых событий сейчас является полноправным членом нового думского большинства.
О некоторых описываемых фактах пресса уже писала - дело странным образом из обычного хозяйственного спора превратилось в целую серию политических скандалов, а вместо украденных $7 млн всплыла цифра $300 млн.
Началась эта история весной 1996 года. Правительство для пополнения бюджета выпустило валютные облигации (ОВВЗ 6-й и 7-й серий - первые пять серий были выпущены в 1993 году) на сумму около $3,5 млрд. Конъюнктура накануне президентских выборов была плохая: обязательства российского правительства спросом не пользовались, и Минфин продал эти ценные бумаги оптом трем банкам - Сбербанку, Столичному банку сбережений и Национальному резервному банку. Банки эти не стоит подозревать в альтруизме. Просто каждый из них имел свои вполне меркантильные соображения относительно использования купленных облигаций. В конце концов банки оказались правы: после победы Бориса Ельцина котировки российских долгов резко пошли вверх, так что, продав облигации, к примеру, спустя год, банки могли бы получить очень приличный доход. Правда, те, кто не угадал - "СБС-Агро", например, - именно из-за этого и разорились: цена этих бумаг после 17 августа 1998 года упала ниже уровня весны 96-го.
Однако у НРБ буквально сразу после выпуска ОВВЗ появилась возможность "оживить" часть облигаций, задействовав их в операциях на рынке. НРБ понадобились бумаги 5-й серии, поэтому было решено обменять их на имевшиеся у банка в избытке облигации 6-й и 7-й серии.
Поскольку технически реализовать такой обмен было довольно сложно, НРБ совершал сделки в сотрудничестве с Мосбизнесбанком и офф-шорной фирмой "Эдж инвестмент", руководителя которой -бывшего гражданина СССР Игоря Федорова - представителям НРБ порекомендовали их коллеги из МББ. Уже тогда, общаясь с сотрудниками НРБ и Мосбизнесбанка, Федоров любил подчеркнуть свои отношения с "людьми Скуратова".
Несколько операций прошли нормально, но в один прекрасный день НРБ вместо облигаций получил известие об исчезновении г-на Федорова. Более $7 млн, предназначенных для покупки облигаций 5-й серии, Игорь Федоров перевел из Мосбизнесбанка на Каймановы острова, а потом и на свой личный счет в Швейцарии. (Это позднее выяснили нанятые НРБ детективы.)
НРБ начал предпринимать попытки отсудить эти деньги у Федорова. А наш бывший соотечественник отнюдь не стал ложиться на дно, как по идее должен был бы поступить обычный мошенник. Нет. Игорь Федоров вырос и почти всю жизнь прожил в СССР. Он прекрасно знал принципы советской судебной системы и имел все основания полагать, что на бывшей родине ничего не изменилось. Федоров не стал защищаться в английском суде, предпочел не реагировать на вызовы американских судей и даже поначалу не счел нужным прятать украденные деньги. Он написал письмо... Генеральному прокурору Российской Федерации Юрию Скуратову. В нем, по-своему изложив историю своего сотрудничества с НРБ и МББ, постоянно проживающее в США лицо без гражданства просит "помочь в ограждении семьи (проживающей в США. - Ф.Б.), моего имущества от преступного посягательства" руководителей НРБ Александра Лебедева и Андрея Костина (ныне являющегося председателем Внешэкономбанка). Для того чтобы сгустить краски, Федоров заявил, что некие "бизнесмены, являвшиеся посредниками в операциях с валютными облигациями, были просто-напросто убиты". Правда, Генпрокуратура до сих пор не возбудила дело по факту убийства - однако остальные абсурдные обвинения показались Скуратову вполне убедительными.
Заявление Федорова не в пример многим другим обращениям в прокуратуру было рассмотрено моментально, и вскоре он уже получил ответ о начатой проверке. В результате проверки заявления г-на Федорова Генпрокуратура возбудила уголовное дело по факту нарушения налогового законодательства. НРБ инкриминировалась неуплата в бюджет 5 млрд руб. (Для справки: банк по итогам 1996 года заплатил более 160 млрд руб. налогов. - Ф.Б.) Вопреки стандартной практике Генпрокуратуре даже не понадобились налоговые органы. Расследовать столь серьезное обвинение поручили управлению по особо важным делам Генпрокуратуры. И результаты его опровергли все изложенные в заявлении Федорова факты.
Федоров, к примеру, пишет, что при его посредничестве НРБ продал облигаций на $30 млн, в то время как из письма генпрокурора Юрия Скуратова в Госдуму следует, что "таких операций было совершено на сумму свыше $300 млн". Кстати, в этом письме генпрокурор продемонстрировал вопиющее непонимание предмета расследования. Пересказывая заявление Федорова, Юрий Скуратов пишет: "Основную часть валюты, полученной от продажи облигаций и разницы между их номинальной и продажной ценой, он ... переводил в банки на счета различных фирм". Для неспециалистов поясним: рыночная, или продажная, цена облигаций, о которой идет речь, всегда меньше номинала. Дело в том, что официальный годовой доход по этим облигациям равен 3% от номинала, а среднерыночная доходность валютных активов - не менее 10%. Чтобы вложения в минфиновские облигации приносили рыночную доходность, их стоит покупать дешевле номинала. Так, летом 1996 года, когда и совершались сделки между НРБ и Федоровым, облигации 7-й серии стоили не более 30% от номинала. То есть бумагу номиналом в $1000 можно было продать максимум за $300. Откуда могли взяться оставшиеся $700 и куда их можно было перевести - одному г-ну Скуратову известно. А если серьезно, то этот курьезный пример очень показателен как для "дела Федорова", так и для многих других случаев, когда правоохранительные органы расследуют экономические преступления. Непонимание существа вопроса приводит к чудовищным с точки зрения законности и просто здравого смысла выводам.
Федоров работникам прокуратуры очень понравился. Иначе чем объяснить однозначно обвинительную позицию, занятую Генпрокуратурой в отношении НРБ даже несмотря на то, что проверка выявила лишь очень спорное налоговое нарушение. Кстати, комментируя эту историю, бывший прокурор Челябинской области Брагин в частной беседе признался, что любые решения в пользу НРБ Скуратов опротестует. Чего стоит сам факт возбуждения уголовного дела! Возбуждено оно, повторим, не по факту мошенничества, хищения, вымогательства или убийства, в чем обвиняет руководителей НРБ Игорь Федоров. Лебедеву и Костину инкриминируют нарушение налогового законодательства. Между тем факты "неоднократного уклонения от уплаты налогов" устанавливаются и расследуются налоговой инспекцией и полицией. Такой порядок установлен совместным письмом Госналогслужбы РФ, департамента налоговой полиции и Генпрокуратуры РФ еще в 1995 году. В рассматриваемом нами случае Генпрокуратура возбудила дело о налогах на основании заявления частного лица, к тому же не являющегося гражданином РФ. К настоящему времени НРБ оспорил в суде претензии по неуплате налогов, и в декабре 1997 года Арбитражный суд Москвы признал недействительным решение налоговых органов о взыскании дополнительных сумм налогов с банка, а в июле 1998 года кассационная инстанция Федерального арбитражного суда это решение оставила без изменения.
Ключевой момент этой истории: откуда у НРБ ценные бумаги и какие права имел на них банк? Судя по заявлению Федорова, Лебедев и Костин получили от "правительственных учреждений исключительное право осуществлять операции с 6-м и 7-м траншами валютных облигаций". Это неправда, поскольку, как уже сказано выше, облигации у Минфина выкупили еще два банка помимо НРБ. Генпрокуратура установила, что НРБ получил облигации не в управление, как заявлял Федоров, а "купил у министерства финансов".
То есть коммерческий банк покупал и продавал ценные бумаги. Таков экономический смысл операций, привлекших внимание Генпрокуратуры. Руководство НРБ утверждает, что после одной из таких сделок ему не перечислили причитающиеся деньги, в результате чего банку был нанесен ущерб. Пытаясь компенсировать потери, банк подает в суд и выигрывает дело, добиваясь ареста похищенных денег. А российская Генпрокуратура обвиняет руководство банка в мошенничестве и хищении этих самых денег - у самого себя. Как следует из датированного 16 июля 1998 года письма замгенпрокурора г-на Катышева в департамент юстиции Швейцарии, Лебедев и Костин "договорились продать через посредника ценные бумаги, а полученные денежные средства похитить и использовать в своих интересах... Таким образом, Лебедев и Костин совершили хищение 8,2 млн долл. США, принадлежащих Национальному резервному банку, чем причинили ему ущерб". Абзацем ниже г-н Катышев предъявляет обвинение в неуплате налогов с "похищенных денежных средств". Это очень свежий взгляд на реформу налоговой системы. Действительно, раз уж в России на каждом углу воруют, отчего бы не ввести налог с наворованного. Правда, тогда получится, что наворованное будет легализовано - ведь налоги платят с официальных доходов.
Между тем владельцы НРБ и акционеры банка не считают, что нанятые ими менеджеры их обманули. Со времени тех сделок прошло уже три очередных акционерных собрания, на которых акционеры банка - а именно им, по логике Генпрокуратуры, и нанесен ущерб - одобряли все действия руководителей банка, продлевая полномочия Александра Лебедева как председателя правления. Аудиторские проверки банка также не вскрыли "темных пятен" в балансе банка: все операции оформлялись официальными договорами, на что, кстати, в своих заявлениях постоянно указывает и Игорь Федоров, называя, правда, все документы подделками - здесь бывший офицер-подводник расходится в выводах с одной из крупнейших мировых аудиторских компаний. Акционеры НРБ, обеспокоенные ходом расследования и действиями Генпрокуратуры, наносящими вполне конкретный ущерб банку, направили в Генпрокуратуру письмо, в котором сообщили об отсутствии претензий к действиям правления банка.
Об ущербе, который терпят НРБ и государство из-за странной любви отдельных чиновников Генпрокуратуры к Игорю Федорову, стоит сказать особо. Украденные у НРБ деньги - $7,2 млн - находились на личном счете Игоря Федорова в цюрихском Банк фон Эрнст. Счет этот по решению суда был заблокирован. Руководство НРБ еще в начале 1997 года обращалось в Генпрокуратуру с просьбой оказать содействие в расследовании этого дела и возврате похищенных у банка (о чем так переживают сотрудники прокуратуры) средств. Однако благодаря действиям Генпрокуратуры, снабдившей Федорова официальными письмами о виновности НРБ и направившей аналогичные послания в правоохранительные органы Швейцарии и США, счет был разблокирован, после чего деньги, "незаконно переведенные из России" - так считают в самой Генпрокуратуре, - с него исчезли. Вот в апреле 1997 года и. о. начальника отдела по надзору за расследованием особо важных дел г-н Аристов сообщает в письме Игорю Федорову (именно этот документ стал формальным основанием для снятия ареста со счета Федорова в швейцарском банке), что "получены частичные подтверждения предоставленной информации". И далее: "Нам стало известно, что они (представители НРБ. - Ф.Б.) обратились за помощью к зарубежному детективному агентству с целью замораживания ваших счетов через суд, направив туда подложные документы с имущественными претензиями к вам. Ситуация срочно диктует поддержание прямых контактов как для получения дополнительных сведений, так и для совместного обсуждения реальных мер по защите ваших интересов".
Судя по этому тексту, российские правоохранительные органы считают своим долгом защищать лицо без гражданства, подозреваемое в мошенничестве, от судебного преследования со стороны российского банка, пытающегося вернуть в страну похищенные средства.
Независимо от того, кто на самом деле украл деньги - НРБ сам у себя или Федоров у НРБ, - Генпрокуратура России, если она блюдет национальные интересы, должна была обеспечить возврат денег в Россию - банку, у которого они украдены. Поиску виновного это едва ли помешало бы.
Правда, совсем недавно вскрылись весьма любопытные подробности круговорота украденных у НРБ денег. Генпрокуратура в надежде разоблачить-таки Костина с Лебедевым направила в правоохранительные органы Кипра (на этом острове находится одна из наиболее популярных у российских граждан офф-шорных зон) запрос. Просим, мол, посодействовать в выявлении незаконных денежных средств, украденных этими господами. И изложили фабулу "федоровского" дела. Видимо, для солидности: чтобы киприоты не думали, что все русские - преступники. Кипрские сыщики подошли к просьбе российских коллег со всей серьезностью. Каково же было удивление сотрудников Генпрокуратуры, когда они получили с Кипра информацию о том, что деньги, фигурирующие в истории с Федоровым, действительно попали на остров, но перевел их туда… сам Игорь Федоров. И кому? Логично было бы предположить, что Лебедеву с Костиным. Ан нет. Деньги в сумме почти $1 млн попали на счет фирмы, принадлежащей Сурену Егиазаряну.
После истории с любовными похождениями Генпрокурора этот человек едва ли нуждается в представлении. Да-да, именно Сурен Егиазарян был хозяином той нехорошей квартиры на Полянке, в которой всегда были наготове три-четыре оплаченные "девочки" для генпрокурора.
Странная приязнь Генпрокуратуры к Игорю Федорову, возможно, объясняется одним нюансом. В самом первом своем письме к Юрию Скуратову Игорь Федоров пригрозил, что если он не получит поддержки в Генпрокуратуре России, то сообщит "средствам массовой информации и органам юстиции США информацию о криминальной деятельности представителей российских финансовых кругов, включая реквизиты банковских счетов, на которых лежат многомиллионные долларовые суммы, добытые нечестным путем". Может быть, Юрий Скуратов вынужден пренебрегать законными интересами российского банка НРБ, ограждая от разоблачений г-на Федорова кого-то еще?
Ведь деловые партнеры г-на Скуратова - братья Ашот и Сурен Егиазаряны славятся склонностью к весьма и весьма специфическим финансовым операциям. Следственным органам еще только предстоит узнать, где сейчас находятся сотни миллионов долларов, которые потеряла государственная компания "Росвооружение" в Московском национальном банке; куда делась четверть бюджета Московской области из опекаемого Егиазаряном Уникомбанка и почему МАПО "МиГ" так и не получило почти $600 млн от продажи своей продукции на экспорт (эту сделку тоже взялся обслужить Ашот Егиазарян). За рубеж утекло более $1 млрд по сути государственных денег. Едва ли стоит говорить о законности таких операций - это криминальный вывоз капитала. (Попавшему по спискам ЛДПР в парламент г-ну Егиазаряну стоит теперь уповать лишь на сохранение депутатской неприкосновенности.) Представляется, что истинный мотив обхаживания генпрокурора вовсе не сбор компромата по чьему-то политическому заданию, а необходимость защитить такие "завоевания". Потому что за порнокассету даже Таня Дьяченко с Пал Палычем Бородиным столько не заплатят.
Ну а при чем здесь Федоров? Возможно, он оказывал Егиазарянам какие-то специфические услуги и, попавшись на афере с НРБ, начал их шантажировать, прося задействовать генпрокурорскую крышу. А может быть, предприимчивые братья просто решили подоить попавшего в трудную ситуацию партнера, повесив на него часть генпрокурорской сметы.
Скорее всего, сотрудники Генпрокуратуры не питают никаких иллюзий относительно г-на Федорова. (Тем более что согласно официальным документам ФСБ бывшему офицеру-подводнику Федорову, допущенному к стратегическим оборонным секретам, удалось эмигрировать из СССР в Израиль благодаря ходатайству госдепартамента США. Этим, кстати, может объясняться и странная поддержка, оказываемая ныне Федорову со стороны ФБР.) Просто г-ну Скуратову и его подчиненным вместо выполнения своих прямых обязанностей по соблюдению законности и раскрытию действительно тяжких преступлений, список которых пополняется чуть ли не ежедневно, очень удобно оказывать небескорыстные услуги братьям Егиазарянам и к тому же держать на крючке "уголовного дела" двух руководителей крупнейших российских банков, принимающих активное участие не только в деловой, но и в политической жизни страны.
Сейчас, когда г-н Скуратов уже не при делах, "дело Федорова" все равно не спешат заканчивать. А зачем? Во-первых, на крючке два крупных банкира - им по-прежнему можно портить нервы. Во-вторых, на крючке и сам Игорь Федоров - глядишь, пришлет сотню-другую на счет в каком-нибудь островном офф-шорном банчке.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
Многим компаниям осложняет жизнь отсутствие высоких покровителей. Еще хуже тем, чей покровитель внезапно исчезает: были тепличные условия, а стали обычные. Такая метаморфоза сейчас происходит с сателлитами бывшего управделами президента Павла Бородина. В частности, с Международным промышленным банком.