архив

Год Путина

ВОТ УЖЕ год Владимир Путин в Кремле. В его распоряжении огромные полномочия, установленные Конституцией, которая была скроена под безграничные амбиции его предшественника. Подводить какие-либо итоги, стараясь быть искренним и объективным, нелегко. Но меня, к счастью, никто не сможет принудить ни петь дифирамбы власти, ни бросаться в нее камнями. Я попытаюсь суммировать впечатления стороннего наблюдателя, без экскурсов в постсоветскую и посткоммунистическую кремлинологию. Хотя уже сам факт существования кремлинологии говорит о том, что до полной гласности еще далеко. Со всей ответственностью заявляю, что это и есть один из итогов первого года правления Путина. Достаточные ли усилия приложил президент Путин, чтобы вернуться на путь, который наметил Горбачев и с которого свернул Ельцин – к большей открытости власти в России? Думаю, что нет. Здесь критика в его адрес неизбежна. Год назад, после его программного выступления перед парламентариями, я полагал, что одним из его первых шагов станет работа над совершенствованием Конституции, чтобы она защищала принципы “правового государства”, которые так грубо попирались его предшественником. Но то, чему мы до сего дня были свидетелями, являлось ни чем иным, как подтверждением “диктатуры закона”. Этот принцип справедлив и нерушим там, где закон один для всех, включая верховную власть, и где существует реальное разделение власти на законодательную, исполнительную и судебную. Все ветви власти контролируют и взаимно дополняют друг друга, оставаясь при этом независимыми. Но диктатура закона в системе, в которой нарушен баланс властей, является формой скрытого авторитаризма. Так было при Ельцине, так, к сожалению, остается и при Путине. Нет никакой необходимости лишний раз подчеркивать, что Путин не несет ответственности за то, что ему досталось в наследство. Но с каждым новым месяцем, прошедшим без изменений, груз наследства все больнее давит на плечи наследника. Ясно, что Путин отдавал себе в этом отчет с самого начала. На первой встрече с могущественными олигархами, которые просили у него защиты, он сказал (цитирую по памяти), что они не должны слишком жаловаться на существующее положение вещей, поскольку именно они его и создали. Здесь возникает серьезный вопрос: почему Путину не удается сделать то, что он намеревался? Что это: неспособность человека, еще слишком неопытного в публичной политике и взвалившего ношу, которая явно не по плечу? Даже если это так, я сразу же отбрасываю это предположение. Потому что во внешней политике, несмотря на неопытность, Владимир Путин доказал, что способен выдвигать новые идеи и инициативы, и продемонстрировал высокую степень готовности к политическому маневрированию. Это было отмечено всеми и в первую очередь госдепартаментом в Вашингтоне. Можно сказать, что за год Путина у власти, внешняя политика Москвы вновь стала политикой суверенного государства, которое стоит на защите собственных интересов. Что весьма отличается от стремления следовать чужим интересам, которое иногда прерывалось порывами бессильного гнева – разумеется, без всяких последствий на практике – характерного для периода связки Ельцин-Чубайс-Козырев. Это уже немало. Кроме того, нельзя прослыть молодцом и новатором в такой важной сфере и оставаться парализованным в другой, если на то нет серьезных причин. Первое, что мне бросается в глаза, это то, что кремлевская команда – это еще не команда Путина. Это могло бы объяснить и многое другое. При Ельцине эта команда имела единственную точку опоры – поддержку Билла Клинтона. Но летом 1999 года Вашингтон решил “отделаться” от Бориса Ельцина. Если Путин не предпринимает каких-то шагов, то это, возможно, оттого, что Кремль может встретить это в штыки. Во внешней политике Кремлю нечего возразить новому президенту, так как никакой внешней политики у того нет. Но во всех важных делах внутренней политики высокие чины из Кремля вмешиваются с большей решительностью и продолжают сохранять возможность вмешательства на будущее. Именно поэтому мне кажется преждевременным подводить итог прошедшего года как “года Владимира Путина”. Многое из того, что приписывается ему сегодня, на самом деле вряд ли ему принадлежит. Очень может быть, что это признак не слабости, а мудрости человека, который делает шаг лишь тогда, когда уверен, что под ногами у него твердая земля. Но все это свидетельствует о трудном переходном периоде, который к настоящему времени еще далек от завершения. Настоящее подведение итогов, скорее всего, станет возможным по прошествии половины его первого президентского срока. И только если баланс будет в его пользу, Владимир Путин может думать о втором президентском мандате. Существует мнение, что, если баланс будет не в его пользу, России – с Путиным или без него – будет трудно избежать дальнейшего распада.