Из искры возгорится
Одна из самых дискуссионных проблем в сфере прикладной психологии – насколько насилие, демонстрируемое на экране кино и ТВ (а также видео и компьютеров), стимулирует (или, наоборот, тормозит) насилие в реальной жизни. Здравый смысл обывателя (и всякого рода цензоров) утверждает: жестокость на экране способствует проявлению жестокости в жизни. И в качестве доказательства указывают на известные случаи политических покушений и уголовных преступлений, совершенных – по словам самого преступника – под воздействием просмотра того или иного фильма. Парадокс состоит в том, что мы никогда не узнаем, сколько потенциальных душегубов отказалось от своих жутких намерений, удовлетворив жажду убийства зрелищем. Просвещенные психологи считают, что эти два противоположных импульса статистически уравновешивают друг друга, то есть для той или иной популяции число преступлений, совершенных под воздействием экрана, приблизительно равно числу преступлений не совершенных.
В нашей истории была уникальная возможность уловить эту диалектику в период ограничения торговли спиртным в середине 1980-х годов. Если в США сухой закон привел к расцвету гангстеризма и организованной преступности, то у нас последствия были менее масштабными, но более поучительными. В период отечественного варианта сухого закона резко сократилось количество мелких краж и хулиганских нападений, совершенных в состоянии опьянения. Однако – и это самое важное – в тот же период возросло число особо жестоких немотивированных убийств, которые, по-видимому, не совершались ранее, поскольку потенциальный убийца и насильник находил разрядку в алкоголе. Замечу, что в обоих случаях речь идет не о массе населения, а о маргинальных слоях общества, предрасположенных к криминальному типу поведения.
Мне кажется парадоксальным, что значительно меньше внимания уделяется опосредованному воздействию на общественную психологию политической пропаганды.
Эта сторона проблемы была особенно очевидна в период предвыборной борьбы в 1996 году. Кампания Зюганова базировалась на культивировании ненависти – ненависти к «новым русским», к новому начальству, вообще к богатым людям. Политтехнологи Ельцина педалировали чувство страха – всем памятны «рекламные» ролики НТВ, живописующие ужасы сталинизма и предрекающие реки крови, если только народ отдаст предпочтение коммунистам. Страх оказался сильнее ненависти – Ельцин победил Зюганова. При этом никто даже не задумался: что происходит с нравственным состоянием нации, если в течение нескольких месяцев ее массированно обрабатывают экранными образами ужаса и ненависти?
Я вспомнил об этом совсем недавно, когда средства информации активно использовали в пропагандистских целях действительно прискорбный инцидент с избиением детей российских дипломатов в Варшаве. Не знаю, кому пришло в голову использовать и без того распространенную ксенофобию для формирования «национальной идеи». Последствия не заставили себя ждать. Польских дипломатов в Москве стали радостно избивать в отместку за наших, и потребовались немалые дипломатические усилия, чтобы затушить искру, из которой чуть было не раздули пламя. Конечно, как и в случае убийц под воздействием фильмов, речь идет о маргиналах.
Остается открытым вопрос, есть ли у негативной политической пропаганды некий позитив? Кого-нибудь она удерживает от насилия? Боюсь, что она лишена даже психотерапевтического эффекта алкоголя или фильмов ужасов.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
