Из-под глыб
Недавно в Москве я был на спектакле «Плач палача», поставленном Марком Захаровым в театре «Ленком». Должен признаться, что я был поражен. Это великолепный спектакль по всем статьям: глубокое содержание, мастерская режиссура, блестящая игра актеров. В то же время мне показалось, что спектакль – своеобразное тревожное размышление о состоянии морали в сегодняшней России. Очевидно, что режиссер, который еще не так давно казался мне настроенным очень оптимистично по отношению к тому, что происходит в стране, ныне пребывает в состоянии беспокойства. Что в общем-то неплохо. Ощущение кризиса не всегда, но довольно часто рождает новые идеи. Как правило, этого не случается с теми, кто живет в полном благополучии. Эффект спектакля состоит в прямом выпаде против зрителя, вынужденного послушно, безропотно и тупо принимать все, что со сцены ему навязывает персонифицированная власть. Партер несколько обескураженно аплодирует, подавленный таким грубым отношением. Может быть, потому, что чувствует за собой какую-то вину.
После спектакля мне пришло на ум, что сходное по силе впечатление произвел на меня фильм «Возвращение», недавно получивший «Золотого льва».
Еще одно доказательство мощной жизнеспособной силы культуры. Фильм при всей своей значительности сделан как бы наперекор всем современным веяниям. Можно сказать, что он из другого времени и продолжает собой традицию великого советского кино. Он начисто лишен технологических новшеств, спецэффектов и виртуального трюкачества и является прямой противоположностью господствующему голливудскому стилю, который, казалось, подчинил себе весь мировой кинематограф. Но и этот фильм лишен оптимизма: он резок, его действие напряжено с первой до последней сцены как натянутая струна.
Хотелось бы верить, что это свидетельство пробуждающегося сознания, способности российской интеллигенции по-новому воспринимать окружающий мир. Те, кто постоянно читает мои статьи и знаком с моими книгами, знают, что я сурово и критически отношусь к «демократической» советской интеллигенции, которая подняла голову на волне перестройки. Я считал и по-прежнему считаю, что они в своем подавляющем большинстве не смогли понять того, что происходило в стране. Они не хотели и не могли сформулировать и выразить народные устремления, потому что на самом деле занимались только самовыражением.
Сейчас, может быть, появляется новое поколение, которое лучше понимает, что творится в обществе. Вы скажете, что Марк Захаров никак не может принадлежать к этому новому поколению. Это правда. Но если выясняется, что Захаров так же встревожен, как и Андрей Звягинцев или как тот же Пелевин, может быть, подспудно уже начинается какое-то движение?
Сегодня меня больше всего тревожит то, что до всех российских бед и проблем на Западе никому нет дела. Россия в западном варианте неинтересна своим соседям. Парадоксально, но лет 15 назад такой интерес был, но во многом он объяснялся чувством страха, который внушала супердержава под названием «СССР».
Не понимаю, как можно забыть о России. Но факт остается фактом: Европа по-прежнему смотрит на Россию свысока. Интерес к происходящему в России пробуждается, когда арестовывают, например, Ходорковского*, поскольку западные бизнесмены (по правде говоря, их не так много) начинают беспокоиться о своих деньгах, вложенных в российские акции. Но позволю себе заметить: сколько европейских столиц могут похвастаться тем, что у них сорок оркестров классической музыки? Такого нет даже в Нью-Йорке. Может, не все из них регулярно выступают, музыканты не в состоянии похвастаться высокими заработками. Но сколько оркестров из Европы можно поставить вровень с оркестром Московской филармонии, Национальным оркестром России, Государственным симфоническим оркестром?
Этими примерами я хотел бы показать, что Россия не может и не должна быть забыта – в первую очередь в Европе. Потому что Европа без России словно человек, вынужденный дышать только одним легким.
* Признан в России иностранным агентом.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
