"Называйте меня просто банкир"
По всем стандартам Азат Курманаев сделал хорошую карьеру. Особенно если учесть, что деньги, бизнес и связи достались ему отнюдь не по наследству. Начав в 1990 году с должности младшего менеджера новосибирского филиала банка "Восток", Курманаев уже шесть лет возглавляет Башкредитбанк, который стабильно входит в первую двадцатку российской банковской табели о рангах. Однако к моменту своего перехода в "Башкредит" Курманаев, как он сам говорит, успел пройти хорошую школу жизни. Отслужил в армии, окончил Новосибирский университет по специальности государствовед, потом аспирантуру, занимался научной деятельностью, затем отучился еще и в финансово-экономическом институте в Питере, занимал пост вице-президента в Сибирском торговом банке и даже был вокалистом в рок-группе. Об этой романтической строчке в биографии банкира сотрудники Башкредитбанка рассказывают с огромным удовольствием, вспоминая, как на одном из новогодних вечеров президент, взяв микрофон, исполнил знаменитую We are the champions из репертуара группы Queen.
Впрочем, Курманаев вывел Башкредитбанк в лидеры банковского бизнеса отнюдь не благодаря поставленному голосу. Многие знающие его люди уверяют, что банк сумел достичь своих нынешних позиций благодаря таланту Курманаева-менеджера. "Он привел в банк умных людей, которые теперь составляют костяк руководства", - говорит один из соратников Курманаева. "С ним непросто работать, - утверждает один из менеджеров банка. - Курманаев держит людей, что называется, в кулаке, но зато он как никто другой умеет сплачивать и вдохновлять коллектив. К тому же ему каким-то чудом удается следить в банке буквально за всем. Для менеджера высшего звена это большая редкость".
На первый взгляд может показаться, что управлять банком, единственным акционером которого является кабинет министров Башкирии, не так уж трудно. Конечно, можно долго рассуждать о том, какие выгоды получает "Башкредит", имея во главе наблюдательного совета премьер-министра республики. "Но если кто-то думает, что у Башкредитбанка все идет как по маслу, то он глубоко ошибается, - говорит Курманаев. - Нам пришлось доказывать, что банковский бизнес может приносить доходы государству".
Сегодня Башкредитбанк занимает одно из первых мест среди немосковских банков. Его собственный капитал составляет более 1,5 млрд руб. Банк без особых потерь пережил прошлогодний кризис, сумев сохранить свои позиции на международном финансовом рынке. Но сам Курманаев перестал тогда общаться с прессой: "Мне совершенно не хотелось ничем делиться. Даже достижениями". Почти через год президент Башкредитбанка сделал исключение для "Ко".
"Ко": Многие российские банки сегодня находятся в непростой ситуации, однако Башкредитбанк, судя по всему, чувствует себя неплохо. Вы в четыре раза увеличили уставный капитал, инвестируете средства в российскую промышленность. Удалось ли банку оправиться после прошлогоднего кризиса? Изменилось ли отношении к банку на Западе?
Азат Курманаев: Прошлый год действительно оказался для Башкредитбанка непростым - впрочем, как и для всей банковской системы. Однако наши финансовые потери в основном были связаны с переоценкой валютных кредитов: у нас ведь много кредитных линий на Западе. Не скажу, что убытки Башкредитбанка были очень серьезными. Мы справились со всеми проблемами. Во всяком случае, "Башкредит" - один из немногих расплатившихся по валютным кредитам банков. Теперь нам предлагают взять новые.
А отношение к банку, естественно, изменилось. До кризиса многих иностранных банкиров настораживало то, что наш банк государственный. Они говорили: "Вы сначала акционируйтесь, а потом мы с вами поговорим". После кризиса западные банкиры стали смотреть на нас с большим интересом. То, что Башкредитбанк на 100% государственный, теперь считается положительным фактором.
Но если честно - мне все равно, как они к нам относятся. Для России переходного периода не имеет значения, является банк частным или государственным. Разве что частный банк может быть разгромлен в любую минуту. Ведь интересы частного бизнесмена государство не защищает. Хорошо, что возможно существование честного бизнеса, который поддерживается государством. Я имею в виду, конечно, наш банк.
"Ко": Скажите, у вас были проблемы с платежами по форвардным контрактам, с которыми столкнулись многие московские банки?
А.К.: У нас не было внешних контрактов - только внутренние индексные форвардные контракты, по которым поставка живых долларов не предусматривалась.
"Ко": Можно ли надеяться на то, что нынешний год не станет для банка убыточным?
А.К.: В 1999 году мы уже прибыльны. Начиная со второго квартала банк фиксирует прибыль. Конечно, я не могу сказать, что чистая прибыль порядка 200 млн руб. за год - это хорошо. До кризиса цифра была в два-три раза выше, хотя банк тогда был гораздо меньше. Однако в заканчивающемся году банк поработал достойно. У нас очень хорошие активы. Кредитный портфель не просто хороший - он доходный. А самое главное, у нас хорошие перспективы. Мы начали активно заниматься золотым бизнесом, ритейлом, управлением предприятиями, открыли для себя множество новых рынков - рынок потребительского кредитования, например. Хотя сам Башкредитбанк этим не занимается, у нас есть дочерний банк "Башкредитрегион", который работает в основном с провинцией: шесть его офисов открыты в крупнейших городах Башкирии. Помимо всего прочего, "Башкредитрегион" занимается кредитованием покупок квартир, автомобилей, и я очень рад, что мы начали вплотную заниматься ритейлом. Это живой бизнес, и он очень социальный. Я вообще люблю проекты, которые связаны с ростом доходов людей, с улучшением качества их жизни.
"Ко": Но ведь это очень затратные проекты?
А.К.: Да. Но на этом рынке работают многие крупные западные банки. Нам в любом случае надо когда-то начинать работать с населением. Мы решили сделать это сегодня. Вы знаете, что весна и лето 1999 года оказались довольно застойными: процентные ставки были высоки, и корпорации не стремились брать кредиты. А сейчас банки буквально уговаривают компании взять кредит, поскольку денег стало много и они давят на банки. Но мы в состоянии предложить не только деньги, но и хорошие банковские продукты. У нас в банке высококвалифицированные менеджеры, которые в состоянии эффективно распорядиться средствами и использовать возможности банка.
"Ко": Вы давно уже обещали приступить к формированию финансовой группы федерального масштаба. Что сделано в этом направлении?
А.К.:. Сделано очень много, хотя мы и начали создавать финансовую группу позже всех, летом 1998 года. Тогда у нас появилось первое подразделение - инвестиционная компания "Башкредитинвест". Создавать группу - дело сложное. Но сейчас у нас есть еще и две страховые компании, банк "Башкредитрегион", большой инвестиционный фонд "Восток", торговая компания "Башкредиттрейдинг", корпорация "Башпищепром". Это то, чем мы реально владеем. Общая стратегия группы - создание такой финансовой инфраструктуры в республике, которая бы обеспечивала высококачественный сервис при высокой доходности.
Что же касается федерального масштаба, то постараюсь пояснить, что мы под этим понимаем. Промышленные интересы Башкирии неразрывно связаны с Тюменью, Оренбургом, Челябинском, Екатеринбургом, Пермью, Татарией, Самарой. Чтобы оставаться интересными для наших клиентов, мы должны обеспечить их всеми услугами. Для этого мы и создавали страховую, инвестиционную и другие компании. Понятно, что в некоторых регионах они не нужны. Например, Самара, Екатеринбург и Челябинск обладают своими банковскими сетями. Но мы туда и не идем: зачем тратить деньги попусту? Мы идет туда, где нас ждут, куда ведут связи наших клиентов, где нет банков, подобных нашему. Например, Владивосток или Хабаровск нам неинтересны: у наших клиентов там нет бизнеса. Но мы сразу открыли отделение в Санкт-Петербурге, потому что огромное количество уфимских предприятий связаны с Северо-Западным регионом. Мы развиваемся, следуя принципу максимального получения прибыли, поэтому готовы пойти в те регионы, которые нам экономически выгодны, где нас хотели бы видеть в качестве партнера, где нужны наши инвестиции. Мы понимаем, что нас не ждут - в плане ритейла - ни местные сбербанки, ни региональные банки, но мы готовы заниматься именно проектным финансированием. Если какой-нибудь крупной тюменской корпорации нужны деньги, то мы готовы не только кредитовать и обслуживать ее, но и участвовать в инвестиционных проектах. Это означает, что мы будем готовы открыть там свой филиал. То есть мы позиционируем себя как банк Уральского и Западно-Сибирского регионов. Именно здесь мы имеем интерес.
"Ко": А правительство республики поддерживает ваши федеральные инициативы?
А.К.: Надеюсь, что, говоря о правительстве, вы имеете в виду людей, которые непосредственно отвечают за банк. Даже если они не одобряют эти инициативы, но, во всяком случае, понимают их необходимость. Башкредитбанк сейчас напоминает акулу, которая, как известно, живет, пока находится в движении. Впрочем, подобное сравнение применимо сегодня ко многим компаниям. Остановка грозит смертью.
"Ко": Насколько все-таки тесны ваши отношения с правительством? Просите ли вы иногда у него что-то? Просит ли правительство у вас? Какова система взаимоотношений с кабинетом министров республики - главным акционером банка?
А.К.: Начну с того, что без президента республики банк не возник бы. А непосредственно за банк отвечает премьер-министр Башкирии, который является председателем наблюдательного совета. И с ним мы общаемся нормально. Теперь о связях банка с правительством. Все государственные программы обеспечиваются бюджетными деньгами, и "Башкредит" - как банк-оператор, как уполномоченный банк республики - распоряжается этими деньгами так, чтобы они наиболее эффективно работали на выполнение этих госпрограмм. У нас есть соответствующие положения в уставе банка, где говорится о том, что коммерческая деятельность "Башкредита" определяется президентом и правлением банка - без вмешательства наблюдательного совета, в который входят ведущие министры республики.
"Ко": Возможна ли ситуация, при которой председатель наблюдательного совета будет настаивать на том, чтобы банк профинансировал заведомо убыточный проект?
А.К.: Юридических оснований для этого нет. В правительстве хорошо понимают, что неудача банка означает и неудачу республики, поскольку банк в отличие от других хозяйственных субъектов загробную жизнь вести не может. Кругом полно компаний, которые являются банкротами, но банк-банкрот осуществлять финансовые операции на рынке не в состоянии. Башкредитбанк обанкротится только вместе с республикой. А борьба с нерентабельными проектами идет каждый день. Хотя далеко не всегда инициатором подобных проектов является правительство - гораздо чаще приходится бороться с клиентами, которые хотят денег под необоснованные программы.
"Ко": Судя по тому, что банк акционирован только в апреле 1999 года, вы не слишком ратовали за это? К тому же, насколько нам известно, озвученная не так давно идея о продаже пакета в 25%+1 акция банка до сих пор не реализована.
А.К.: Совершенно верно. Компании, которые хотели стать нашими акционерами, нас не интересовали. А нам нужны только действительно интересные акционеры. Нам не надо денег, нам нужны имя, идеи, сеть, люди, возможности, влияние. Я бы не возражал, если бы часть акций распределили между членами трудового коллектива. В собственности государства согласно указу президента закреплен 51-процентный акций. Если же продавать акции, то надо понимать, кому они могут быть проданы и зачем. Пока мы не нашли интересного акционера. Но как только найдем - уж будьте уверены, сумеем распорядиться 49% акций. Почему бы и нет?
Банк до сих пор является государственным потому, что такой статус позволяет нам спокойно вести честный бизнес. Нам не надо ловчить и изворачиваться. Зачем? Можно, конечно, придумать какие-нибудь схемы увода денег, но ведь защищать нас никто не будет. Я не могу делать ничего противоправного: слишком велика ответственность. Государственный статус банка - гарантия того, что в нем не происходит ничего незаконного. Мы абсолютно прозрачны для всех.
Думаю, это одна из тех причин, которая изменила отношение западных банков к "Башкреду" после кризиса. Они и до этого нас уважали. Мы были уникальным региональным кредитным учреждением, с которым работали Deutsche Bank, Drezdner Bank, HSBC. Но после кризиса они вдруг сказали: "Да, вы действительно честный банк, который отвечает за свои слова". Оказалось, что, когда спросить можно не только с Курманаева, но и с республики - это очень хорошо. Как они обрадовались! Об этом не грех и с патетикой сказать. Отношение действительно другое.
"Ко": А что бы вы сказали, если бы, к примеру, купить пакет акций Башкредитбанка захотела IFC (Международная финансовая корпорация. - Прим. "Ко")?
А.К.: Я бы задумался. Так вот, сразу, я ничего сказать не могу, но это было бы интересно. IFC обладает серьезными возможностями.
"Ко": А вы ведете переговоры с потенциальными акционерами?
А.К.: С нами ведут разговоры на эту тему. Но один из моих принципов - ничего не проси у сильных мира сего. Понадобишься - сами позовут и сами дадут. Не надо себя предлагать. Знаете, есть такая категория московских банков и корпораций, которые очень любят заявлять о себе. Не знаю, может быть, у них такой PR дикий, но они освещают каждый шаг своего руководителя: "Иван Иванович поехал в Пензу", "Иван Иванович подписал договор с Иваном Петровичем". Я вообще считаю, что чем меньше информации про банкира, тем лучше для него самого и для руководимого им банка. Я давно не давал интервью, а после кризиса вообще перестал это делать. Кризис повлиял на мировосприятие людей настолько сильно, что мне совершенно не хочется ничем делиться, даже достижениями.
"Ко": А что именно, на ваш взгляд, поменялось в мировосприятии людей?
А.К.: Меньше иллюзий стало, меньше романтизма. А это плохо, особенно для менеджеров. Они не могут не быть романтиками, потому что иначе генерировать идеи невозможно. Человек, который приходит, чего-то жует потихонечку, а потом уходит, взяв портфель, не может развивать бизнес. Может быть, менеджер, который сидит во главе корпорации, которой 200 лет, и не нуждается в революциях, но в России, особенно в провинции, управление крупной корпорацией всегда связано с неким подвигом. А подвиг - это романтика. То есть вы должны быть немножечко Данко, чтобы вести людей за собой. Однако после кризиса все стали понимать: да, ты можешь вырвать сердце, но создать нормальную жизнь вокруг очень трудно. Ведь ты не в состоянии контролировать людей, которые решают, как жить государству. Они могут повернуть страну как им угодно. От тебя, даже если ты управляешь миллиардом долларов, ничего не зависит. И это ужасно. Нет людей, которые представляли бы и защищали ваши интересы. Когда некоторые "демократические" деятели говорили, что у нас должно быть пять-шесть олигархов, которые и решат все вопросы страны, я всегда удивлялся: почему их не должно быть тысячу? Но самая главная беда в том, что нет такой политической силы, которая создавала бы этих олигархов и с которой бы они считались.
"Ко": То есть вы хотите сказать, что вас лишили возможности совершать героические поступки каждый день?
А.К.: Нет. Меня - нет. Я продолжаю совершать подвиги каждый день.
"Ко": А местная пресса не считает вас башкирским олигархом?
А.К.: Я, конечно, не олигарх, даже не местный олигарх. Называйте меня просто банкир. Ведь я же не лезу в политику. Это мой принцип. Я изучал политику с научной точки зрения и слишком хорошо знаю, что это такое. Поэтому и банк не втягиваю во все это. Мы не финансируем политические партии или отдельных политических деятелей, плакаты которых развешаны по всей стране. Мы не по этой части. Хотя лично я симпатизирую некоторым политическим деятелям.
"Ко": А вы в душе кто - либерал? Поддерживаете ли вы либеральные ценности?
А.К.: Вряд ли я могу назвать себя либералом. Я прагматик. Причем жесткий прагматик, потому что Россия не располагает сегодня к либерализму. В политическом смысле я не либерал и не либерал-демократ. Но я поддерживаю либеральные ценности.
"Ко": А у вас есть команда единомышленников в банке? Замы у вас хорошие?
А.К.: Замы у меня хорошие. А слово "команда" я не люблю.
"Ко": Почему?
А.К.: В команде все равны. А в банке необходима иерархия. В банке даже вице-президенты не равны между собой. Хотя вообще-то тип отношений зависит от менеджеров, от их культуры. У нас почти все члены правления - кандидаты наук, так что сами можете представить, какой у нас уровень.
"Ко": Есть ли у Башкредитбанка конкуренты в банковском секторе республики? Такое ощущение, что вы подмяли под себя весь банковский бизнес?
А.К.: Ну, это не так. Например, в ритейловом бизнесе пальму первенства держит Сбербанк. Остальные банки тоже вполне спокойно работают в этой сфере. В республике 20 банков. Есть и филиалы Альфа-банка, Межпромбанка, Газпромбанка. Они не могут обслуживать государственные счета, но никто не мешает им заниматься частным бизнесом. Что же касается государственных денег, то они должны быть в государственных банках.
"Ко": Оглядываясь на прожитые годы, можете ли вы сказать, какие ошибки сделал банкир Курманаев? Что бы вам хотелось исправить?
А.К.: Вы хотите, чтобы я разоткровенничался перед народом? Чтобы потом кто-нибудь сказал: "Вот еще один богатенький расплакался"?
На самом деле ошибок совсем немного. Если бы у меня была возможность вернуться к началу банковской карьеры, то я, наверное, действовал бы более прагматично. Я бы меньше работал и больше времени уделял себе и своим близким. Я бы, наверное, двигался вперед жестче и агрессивнее. Быстрее акционировал бы банк. Попытался бы сделать так, чтобы коллектив банка получил свою долю акций. Я не сумел убедить правительство отдать часть акций коллективу. Ведь все мы работаем за зарплату, не имея никакой доли в банке.
"Ко": То есть вы сегодня бедный человек, а отнюдь не владелец банка?
А.К.: Я воспринимаю ситуацию по-другому. Я считаю, что, пока я здесь работаю и не считаю себя ущербным по сравнению с другими банкирами - собственниками банков, "Башкред" - мой банк.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
