архив

Не нужен мне берег Женевский

Недавно в одной компании мне рассказали такую историю: в середине 90-х один из старших вице-президентов Инкомбанка прибыл с ревизией в Лимассол, навестить Инкомбанк-Кипр. Встретивший его сотрудник офф-шорного филиала везет гостя по городу, справляется о настроении, планах на ближайшие дни, как вдруг замечает: шеф что-то все мрачнеет и мрачнеет. Потом и вовсе на вопросы отвечать перестал, да вдруг как рявкнет: «А ну разворачивай в банк!.. Уж я вас там, бездельников!..» Испугался местный банковский клерк: «Да что случилось-то?» – «Как что! Кто мне сказал, что наш банк – здесь один-единственный?! Я по дороге уже пятнадцать вывесок Автобанка насчитал…» Тут у собеседника моего, как он сам рассказал, просто камень с души: пришлось объяснить московскому гостю, что Avtobank – это на Кипре так некоторые банкоматы обозначаются… В принципе так было в большинстве случаев: принимая решение – а вернее сказать, «получая разрешение» – относительно открытия той или иной зарубежной «дочки», российские банки ориентировались не столько на своих клиентов, сколько на конкурентов. Тот же «Инком», вплоть до осени 1998-го претендовавший на роль лидера, считал свое присутствие на западных финансовых рынках одной из приоритетных задач. В период расцвета присутствие это сводилось к уже упомянутому кипрскому филиалу, одной «дочке» Инкомбанк-Украина, трем финансовым компаниям в Цюрихе, Вене и Малаге, а также четырем представительствам в странах дальнего зарубежья (Великобритании, Германии, Индии и Китае). Не секрет, что банк был не прочь преобразовать свои представительства в филиалы, чтобы заниматься в названных странах полноценным банковским бизнесом. В отношении Китая, скажем, такой расчет был вполне оправдан: среди клиентов «Инкома» были и многие предприятия авиапромышленного комплекса, чью продукцию так ценят китайские товарищи, и главный экспортер этой техники – государственная компания «Росвооружение». Да вот ничего не получилось. И дело здесь не только в препонах, создаваемых Банком России (для открытия иностранной «дочки» требовалась, как известно, лицензия на вывоз капитала, а ее выдавали не сразу и не всем). Всевозможные препоны выстраивали и местные банковские власти. Скажем, максимум, чего удалось добиться российской банковской общественности от властей Великобритании и США – это разрешения на открытие по одному представительству отечественных банков (все тот же «Инком» в Объединенном Королевстве и Промстройбанк РФ в Северной Америке). Дальше представительства не пошли дела у «Инкома» и в Швейцарии. Об истории, связанной с передачей ОНЭКСИМу единственной вакансии для россиян в Женеве, в свое время сказано было, пожалуй, все возможное; единственное, что оставалось подчиненным Владимира Виноградова – это замечать с легкой усмешкой: «Чего это UNEXIM-Suisse SA в торговой столице Швейцарии делать будет? Надо было в финансовую столицу идти, в Цюрих. Ничего, мы пойдем своим путем»… Правда, в итоге у них так ничего и не получилось, а UNEXIM-Suisse – едва ли не единственный иностранный банк со стопроцентным российским капиталом (это, конечно, если не брать росзагранбанки) – живет и здравствует по сей день. Только акционеры у него теперь другие: на смену ОНЭКСИМбанку и МФК пришел Росбанк. Как известно, совсем недавно сменились акционеры еще у одной швейцарской компании с российскими корнями: речь идет о Eurasco Bank («Ко» подробно писал об этом в № 24 от 25 июня 2001 года). Так что же, может, эпоха массированного присутствия российского банковского капитала на иностранных финансовых рынках закончилась, так, собственно, и не успев начаться? Не случайно еще тогда же, в середине 90-х, один из руководителей вполне респектабельного на тот момент Мосбизнесбанка заметил как-то: «А зачем мне иностранная «дочка»? Чтоб под Рождество в командировки туда всем советом директоров наведываться? Для бизнеса? Я вас умоляю… Это сколько на лицензию, на аренду или покупку помещения, на персонал потратить надо. Да я в десять раз дешевле куплю здесь классных спецов и через корсчета, через Reuters Business Briefing все те же операции проверну. А все эти ваши «дочки» – дорогие игрушки. Дорогие и ненужные». Как полагают эксперты, в полноценных банковских дочерних структурах за рубежом все же есть своя прелесть. Логика рассуждений вполне проста и убедительна: на западных финансовых рынках крутится достаточное количество свободных средств (при этом вовсе не обязательно речь идет о деньгах «грязных»). В то же время Россия испытывает инвестиционный голод. В подобной ситуации любые зарубежные «бранчи» – реальный механизм, зримая инфраструктура. Что очень важно: если западный инвестор имеет дело с российской «дочкой», расположенной, скажем, на том же Кипре, действовать ему психологически проще: пропадает пресловутый страновой риск. Кстати, о Кипре: расхожий довод середины 90-х о том, что засветиться в «финансовой Мекке», то есть в Швейцарии, – половина успеха для амбициозного банка, многими нашими собеседниками был поставлен под сомнение. «Это еще неизвестно, где деньги подвижнее: в Женеве или в Никосии», – замечали они со знанием дела. Таким образом, стратегически отказываться от «физического» присутствия на западных финансовых рынках было бы ошибочно. Да и в тактическом плане здесь остается немало плюсов: оперативная система клиентских расчетов, срочный рынок… Все это себя оправдывает и окупает. Приплюсуйте сюда возможность оказания консалтинговых услуг, сбор информации, прямую взаимосвязь между филиалами. Рассмотрим такую схему: некий московский банк «икс» получает информацию о том, что обслуживающийся в его, скажем, иркутском филиале клиент «игрек» ищет средства для реализации крупного проекта. Через какой-нибудь средиземноморский филиал банк «икс» подыскивает инвестора. Тому, может, и хотелось бы профинансировать сибиряков напрямую, но Россия как заемщик кажется ему дикой и непонятной. Другое дело – местный филиал банка «икс». Вам схема это кажется идиллической? А на самом деле некоторые российские банки, оказывается, так уже работают… Например, по сведениям «Ко», филиал на Кипре имеет столичный АСБ-банк, занимающийся привлечением временно свободных ресурсов для финансирования реального сектора в российской глубинке. Здесь, правда, есть одно слабое место: филиал, пусть даже средиземноморский, имеет общий баланс с Москвой. Поэтому с точки зрения иностранного инвестора безопаснее было бы иметь дело с «дочкой»: она всецело под властью местных контролирующих органов и все тот же страновой риск в данном случае практически сведен к нулю. Кстати, о формах присутствия российских банков за рубежом: если с «дочками» и филиалами все более или менее понятно, то степень участия отечественных кредитных организаций в деятельности всевозможных финансовых компаний – тема куда более сложная и интересная. Скажем, все в том же Eurasco у НРБ было всего 9%. Как замечали наши собеседники, финансовая компания, как и любое другое небанковское учреждение, может создаваться в ряде случаев. Прежде всего – когда нельзя открыть «дочку» или «бранч». На финансовые компании не действуют те ограничения, которые накладываются на банковские учреждения. Вообще финансовая компания – инструмент более гибкий и менее надежный (имеется в виду с точки зрения потенциального клиента, так как контроль со стороны местных финансовых властей за таким институтом мягче, нежели за первыми двумя). Как известно, параллельно со «сворачиванием» своего присутствия в дальнем зарубежье российские банки устремились в зарубежье ближнее: активнее всего в Белоруссию и на Украину. По наблюдениям опрошенных нами экспертов, рынок СНГ скорее перспективный, нежели гарантирующий какие-либо серьезные дивиденды в скором времени. Речь, разумеется, не идет о тех кредитных организациях, у которых есть два-три основных акционера (или клиента), чей бизнес плотно завязан на этих государствах. Здесь расчет очевиден. Тем более что с точки зрения клиента лучше обслуживать свой бизнес в уже знакомых банках. Чего, собственно, и следовало ожидать: здравый расчет, опирающийся на клиентские интересы, приходит на смену соображениям престижа. Это раньше можно было при случае бросить на каком-нибудь кремлевском приеме коллеге-конкуренту: «Где пропадал? Да в Цюрихе, надо было с местными клиентами повидаться... А потом до Берна прокатился…» Теперь попробуем подставить вместо Цюриха и Берна Харьков и Киев… А вы говорите – престиж!