Принц из «большой десятки»
45-летний разведенный отец двоих детей, некурящий любитель бега трусцой по ночному Эр-Рияду, потребляющий не более 1300 калорий в день, владелец 85-метровой яхты, двух самолетов Boeing-727 и 250 автомашин в разных уголках мира, ежегодно отдающий на нужды благотворительности по $100 млн... Человек, уже больше десяти лет вызывающий пристальный интерес мировой прессы и разноголосицу мнений, – саудовский магнат Альвалид бен Талаль.
В двадцатых числах декабря 1997 года в Москве произошло событие, которое удостоилось лишь будничных репортажей в паре центральных газет. Между тем приезд в Россию принца Альвалида бен Талаля определенно заслуживал большего внимания.
Альвалид бен Талаль бен Абдулазиз Альсауд родился в 1957 году от брака принца крови королевской семьи Саудовской Аравии и Моны аль-Саль, дочери первого премьер-министра независимого Ливана. Родители развелись, когда ребенку было три года, и до своего 11-летия мальчик жил с матерью в Бейруте. В 1979 году молодой саудовский аристократ получил степень бакалавра в области делового администрирования в колледже Менло в Сан-Франциско. В 1985 году он закончил магистратуру в области общественных наук в Сиракузском университете штата Нью-Йорк.
Однако визит принца Альвалида в Москву был интересен не в силу академических успехов гостя и даже не из-за того, что он – родной племянник нынешнего саудовского монарха (учитывая, что клан Альсаудов насчитывает, как говорят, до 10 000 принцев и принцесс, это весьма высокая ступень в иерархии правящего семейства).
В 1980 году Альвалид бен Талаль учредил компанию «Мамляка» (в английском варианте Kingdom). Сам он говорит, что создал бизнес с помощью $30 тыс., одолженных у отца, и кредита в $400 тыс., полученного под залог дома, в свое время подаренного родителем (положенные ему, как Альсауду, $15 тыс. в месяц – пустяк, который не стоит принимать во внимание). Конечно, головокружительные карьеры в бизнесе иной раз начинались и с меньших сумм, но все же некоторая таинственность в отношении источника средств, которыми Альвалид столь легко распоряжается, сопутствует всей его деятельности. Поговаривают, что он действует в интересах своих весьма состоятельных родственников, не стремящихся к появлению на публике. В год московского визита журнал Forbes назвал принца наиболее успешным предпринимателем после Билла Гейтса. В 2001 году он поднялся до шестого места с состоянием в $20 млрд, хотя в рейтинге-2002 его оттеснило семейство Уолтон, владеющее крупнейшей розничной торговой сетью Wal-MartStores (состояние в $102,9 млрд на пятерых).
Как едва ли не большинство делающих первые шаги в бизнесе соотечественников, Альвалид начал со строительных подрядов и земельных спекуляций. Трудно поверить, что родственная близость к трону не сыграла никакой роли в делах коммерческих – это было бы не в стиле саудовского королевства. Уже на следующий год после появления KingdomHolding получает свой первый контракт, представляя в качестве местного агента южнокорейскую строительную компанию в проекте для министерства обороны. Королевские вооруженные силы впоследствии не раз прибегали к услугам принца.
Впрочем, подряды и сделки с недвижимостью в округе Эр-Рияда в 80-х годах не делали Альвалида бен Талаля чем-то большим, нежели, по его собственному выражению, «бликом на экране радара». И объем операций, и прибыль едва ли были экстраординарными, поскольку, по воспоминаниям оценщиков, работавших в Заливе в этот период, земельный рынок был «на нуле». На родине принц стал известен только в 1988 году после приобретения крупного пакета акций UnitedSaudiCommercialBank; покупка, впрочем, обошлась ему всего в $10 млн. Взлет к мировой славе происходит в 1991 году с первой же зарубежной инвестиционной операцией внука основателя аравийской монархии.
Американские горки
Осенью 1990 года в трудном положении оказался крупнейший американский банк Citicorp. Потери на кредитовании сделок с недвижимостью пробили в его балансе брешь в $1 млрд, поиски инвесторов, готовых способствовать рекапитализации, были безуспешными, акции стремительно обесценивались. В конце года мало известный за пределами региона Персидского залива саудовский принц покупает 4,9% акций слабеющего гиганта за $207 млн, а в феврале 1991 года увеличивает свой пакет до 14,9%, истратив еще $509 млн. Спустя всего две недели группа международных инвесторов приобретает оставшиеся акции нового выпуска. Курс акций Citicorp взлетел, а вместе с ним взошла звезда Альвалида. Хотя в дальнейшем, следуя американскому законодательству, принц был вынужден уменьшить свою долю в капитале банка, а после слияния Citicorp с TravelersGroup произошло дополнительное размывание его пакета до 3,8%, это капиталовложение остается самым успешным в карьере главы KingdomHolding. Инвестировав $643 млн, в 2001 году принц владел активом с рыночной стоимостью около $10 млрд.
После Citicorp принца охватывает покупательская лихорадка. В течение 90-х он инвестирует еще порядка $3 млрд в компании с мировым именем: SachsHoldings, Apple, Netscape, Motorola, PlanetHollywood, EuroDisney, Movenpik... Если речь идет о бизнесе, не помеха и вражда арабов с евреями. Альвалид, вложив $120 млн, настоял на своем участии в консорциуме частных инвесторов, выкупивших проект офисного комплекса CanaryWarf в Лондоне, ранее принадлежащий канадскому ортодоксальному иудею Полю Райхману. Комментарий принца был прост и однозначен: «Мы оба ортодоксы: он еврей-ортодокс, я ортодокс-мусульманин». На рабочем месте Альвалида бен Талаля обязательно лежит Коран, даже в оборудованном спутниковой связью и полдюжиной телефонов импровизированном кабинете под сенью бедуинского шатра во время выезда на саудовский пленэр, то есть в пустыню. Возможно, отсюда и та неохота, с которой KingdomHolding прибегает к банковским ссудам, осуждаемым исламом.
Инвестиционная стратегия саудовского миллиардера проста и многократно опробована: покупать недооцененный актив с хорошей перспективой роста. Естественное внимание, в центре которого оказался новичок, оперирующий стомиллионными суммами, сформировало в общественном мнении образ «арабского Уоррена Баффета». Журналу Time, запустившему в оборот это клише, вторил и BusinessWeek. В 1995 году автор опубликованной в журнале статьи предположил, что к 2010 году принц может стать самым могущественным и влиятельным человеком на Земле. Однако в 1990-х, в конце десятилетия, сделавшего Альвалида бен Талаля знаменитым, TheEconomist предложил другую формулировку: блестящий специалист по краткосрочным сделкам с недвижимостью, превратившийся в заурядного долгосрочного портфельного инвестора.
Журнал имел для такой дефиниции свои основания: согласно подсчетам, произведенным англичанами на основании данных комиссии по ценным бумагам и биржам США, отчетов компаний, а также самого KingdomHolding, грандиозные капиталовложения Альвалида имели такую доходность, с которой, будь принц американским инвестиционным фондом, ему было бы суждено оказаться в последних строчках их списка. Купив по крайней мере на $1,65 млрд акций компаний американского высокотехнологичного сектора в 2000 году, наш герой столкнулся с тем, что к концу того же года эти бумаги обесценились вдвое. Вот и после нью-йоркской трагедии прошлой осени, вызвавшей у Альвалида шок и скорбь, рыночная капитализация, скажем, канадской гостиничной группы FourSeasonsHotels, в которой он имеет крупные интересы, упала на 30%. Последовавшая затем коррекция была явно недостаточной, чтобы возместить потери. К тому же знаменитый саудовец воздерживается от участия в управлении компаниями, в капитал которых входит, предпочитая роль пассивного держателя заметных, но нерешающих пакетов акций.
Впрочем, спад принес главе KingdomHolding не только убытки. Такое уже бывало в его карьере: паника, вызванная войной в Заливе в 1991 году, крах крупнейшего американского хедж-фонда LongTermCapitalManagement в 1998 году (по некоторым сведениям, принц скупил на корню его «руины») сделали аравийского миллиардера только богаче. Если чутье и талант инвестора не подведут его на этот раз, то $400 млн, которые саудовец вложил в американский рынок в течение трех недель после 11 сентября 2001 года, вернутся сторицей. Несмотря на пока не слишком убедительные результаты большинства инвестиционных вложений на западных рынках, принц не расстался ни с одним из своих приобретений – еще одна характерная черта делового стиля саудовского миллиардера. Скептикам это дает повод напомнить публике, что для инвестора выбрать правильный момент для продажи не менее важно, чем для покупки.
Не Москва ль за нами?
Империя Альвалида бен Талаля увеличивается не только за счет приобретений на Западе. На родине он безусловный лидер по части крупномасштабных слияний и поглощений, операций в общем-то не очень свойственных аравийскому бизнесу. В 1999 году принц объединил принадлежащую ему национальную сеть супермаркетов Al-AziziaPanda (созданную также путем поглощения шестью годами раньше) с крупнейшим производителем продуктов питания Savola. В результате возникла самая большая на Ближнем Востоке многопрофильная компания продовольственного сектора SavolaAzizia. Еще более впечатляющим было фактически «продавленное» им решение о слиянии UnitedSaudiCommercialBank с SaudiAmericanBank – совместным предприятием с 30-процентным участием Citigroup. В 1995 году KingdomHolding купила контрольный пакет в промышленном конгломерате NationalIndustrialisationCompany, включающем 45 различных предприятий.
Принц активно действует и в Ливане, где его коммерческим предприятиям способствовали особые отношения с премьер-министром страны, миллиардером Рафиком Харири. Но нельзя не сказать и о безвозмездной помощи этой стране, например, $30 млн, выделенных на восстановление электрических подстанций, пострадавших от израильских авианалетов.
Египет, Гана, Южная Корея, Малайзия тоже нанесены на географическую карту интересов KingdomHolding.
Что же касается визита принца в Россию, то знаменитого инвестора своим вниманием почтили только два отечественных деятеля: столичный мэр Юрий Лужков, по чьему приглашению он и находился в Москве, и глава ОНЭКСИМбанка Владимир Потанин. Увы, переговоры ни с градоначальником, темой которых было развитие московского гостиничного сектора, ни с олигархом о неких секретных материях продолжения так и не имели. Похоже, российские собеседники не вполне изучили стиль саудовского гостя. А может, он сам счел «цену вопроса», не соответствующей своим представлениям. Но что бы ни было причиной, все равно жаль: говорят, что саудовец – один из немногих глобальных частных инвесторов, готовых без промедления вложить немалые деньги в заинтересовавший его проект.
К тому же пример принца Альвалида бен Талаля мог бы расположить к российскому рынку кого-либо из его соплеменников. А ведь объем арабского капитала, постоянно обращающегося на Западе, оценивается не менее чем в $800 млрд.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
