Рисковые ребята
Если бум ритейлового банковского бизнеса в России еще только ожидается, то бум инвестиционного банкинга (так называемый IB-бизнес) уже начался – тихо и в общем-то даже незаметно для многих участников рынка. Дело в том, что российским компаниям для развития нужны деньги, причем дешевые и «длинные». Банковские кредиты слишком дороги и неудобны.
Внешне все выглядит вполне обыденно: никаких громких деклараций и пресс-конференций о грандиозных планах.
Однако время от времени бурлящие вдали от внимания прессы события все же прорываются на ленты новостных агентств – объявление о продаже депозития??? CSFB инвестиционному банку ING в России, наем компанией «Тройка-Диалог» ведущих европейских инвестиционных банкиров для обслуживания крупных сделок в России, участие инвестиционного департамента Альфа-банка в размещении акций WBD на Нью-Йоркской фондовой бирже.
Чем же именно занимаются инвестиционные банкиры в России и почему этот вид бизнеса становится все более популярным и прибыльным? Оговоримся сразу, что так называемый brokerage, наиболее известный и «древний» (по времени возникновения в России) бизнес инвесткомпаний и банков, сегодня далеко не самый прибыльный вид IB в России. Трейдерские комиссии приносят отечественным инвестиционщикам, по их же словам, не более 10 – 15% совокупной прибыли (речь идет об инвестиционных банках, а не об инвестиционных компаниях). В иностранных инвестиционных банках, действующих в России, этот показатель, правда, несколько выше. Но главные комиссии, по словам инвестиционных банкиров, зарабатываются все же на первичных размещениях – облигаций и IPO акций российских компаний на внутреннем рынке, а также на инвестиционном консультировании (то есть сведении потенциальных инвесторов с компаниями) и выводе ценных бумаг эмитента на международный рынок.
В качестве сверхудачного примера «инвестиционного отбеливания» банками финансово непрозрачных предприятий часто называют компанию ЮКОС, стоимость акций которой за последние два года утроилась. Если учесть, что агенты IPO получают значительные пакеты акций по ценам существенно ниже рынка, можно только догадываться о прибылях участников проекта (основными из них стали прежде всего инвесткомпании, близкие к менеджменту ЮКОСа, а также BCEN Eurobank и инвестиционный банк штата Висконсин, США). Нынешняя капитализация компании превысила $15 млрд (???). Впрочем, и именитым инвестиционным банкирам также досталась часть громадного пирога. Агентом по размещению АДР на акции ЮКОСа в конце прошлого года выступил банк UBS Warburg. Впрочем, первую скрипку в российском IB играют все же российские банки. Не потому, что качество услуг у них выше или комиссии ниже. А потому, что клиенты предпочитают доверить корпоративные тайны своему, российскому банку, к тому же имеющему, как правило, общих родителей с компанией-эмитентом.
Примечательно, что российские инвестиционные банки вырастают внутри того, что раньше принято было называть финансово-промышленными группами. Оно и понятно: ведь потребность в обслуживании сделок по слияниям и поглощениям (в том числе и враждебным) возникала в первую очередь у агрессивно расширяющихся групп. Неудивительно, что в первую очередь они обслуживают каннибалистические потребности олигархических империй. Так, например, инвестиционный департамент МДМ-банка до 1998 года ограничивался почти исключительно брокерскими операциями. Сегодня банк предлагает полный спектр услуг, которые «позволяют оперативно решать любые проблемы инвесторов… оптимально адаптированные к самым неординарным ситуациям». Понятно, что столь неоднозначный опыт инвестиционные банкиры из МДМ смогли приобрести лишь в нелегкой борьбе по захвату предприятий, ныне входящих в эту промышленно-банковскую империю.
Аналогичным образом формирование высокопрофессиональной команды по корпоративному финансированию в Альфа-банке закончилось к 1999 году – периоду наиболее агрессивного расширения империи Михаила Фридмана. И хотя инвестиционный департамент Альфа-банка пытается продемонстрировать широкий спектр клиентов (инвестиционное консультирование WBD при эмиссии АДР на NYSE), в действительности все наиболее крупные из них (ТНК, «Голден Телеком», «Новосибирск Сити Телеком» и «Новосибирск Регион Телеком» и другие) так или иначе входят в сферу влияния «Альфа-групп». Именно для них в первую очередь и создавался инвестиционный департамент Альфа-банка. Фактически все крупнейшие отечественные инвестиционные банки выпестовались внутри олигархических конгломератов: МФК – в «Интерросе», «НИКойл» – под крылом «ЛУКойла», инвестиционный департамент банка «Зенит» развился через обслуживание интересов «Татнефти» (своего главного клиента и акционера).
Причины столь тесной связи инвестиционных банков со своими родителями кроются в самом характере инвестиционно-банковского бизнеса. Дело в том, что IB очень «интимный» бизнес. Клиенту приходится практически полностью «обнажиться» перед инвестиционным банкиром при привлечении дополнительного финансирования: неважно через финансовый рынок или через проектное финансирование (в любом случае в бизнес фактически приходит новый собственник). Приходится раскрывать слишком много схем по оптимизации налогообложения, защите бизнеса и так далее. Понятно, что в условиях непроработанного законодательства о защите коммерческой тайны и сильной непрозрачности российских компаний раскрыться перед инвестиционным банкиром – значит сделать себя беззащитным. Поэтому-то компании предпочитают обращаться по возможности к «своим». Независимые же компании практически лишены возможности прибегнуть к услугам инвестиционных банкиров – не создавать же ради этого собственный инвестиционный банк. Слишком уж дорогое это удовольствие. Единственная доступная для них альтернатива – инвестиционные банки, позиционирующиеся как «независимые».
Нишу «независимых» банковских услуг активно пытаются занять российские инвестиционные компании, успешно пережившие кризисный 1998 год. Главными игроками в этой нише чаще всего называют «Тройку-Диалог», «АТОН», а также Доверительный и Инвестиционный банк, который в последнее время активно развивает инвестиционное направление. Впрочем, назвать их полноценными инвестиционными банками можно пока лишь с большой натяжкой. Не потому, что спектр услуг, предоставляемых банками, недостаточно широк. А потому, что крупных клиентов, соответствующих статусу IB, у этих компаний не так и много. Да и «поляны» для IB-бизнеса за пределами сектора крупнейший сырьевых компаний в России практически нет, пока нет.
Быть может, в меньшей степени все вышесказанное относится к «Тройке-Диалог». В свое время компания выступала андеррайтером при размещении ценных бумаг таких компаний, как «Мостотрест», «Самарэнерго», покупала акции Ефремовского глюкозно-паточного комбината для американской компании Cargill и цементные заводы для французской Tetra Laval. Однако назвать этих клиентов «крупнейшими», а сделки «миллиардными» (или хотя бы приближающимися к ним) никак нельзя. Так что отсутствие большого числа крупных клиентов так называемые независимые компенсируют активным управлением фондами – как портфельными, так и фондами прямых инвестиций (в том числе и офф-шорными – для инвестиций на развивающихся рынках).
Показательно, что, так же как и в секторе коммерческих банков, крупнейшие международные инвестиционные банки представлены в России пока лишь индикативно. Впрочем, так же как и в секторе коммерческих банков, ситуация может легко и быстро измениться: иностранцам достаточно будет лишь незначительных (относительно их собственных оборотов) инвестиций и немногим более года, чтобы полностью смести или скупить российский IB-бизнес и замкнуть на себя наиболее интересных клиентов. Технологии захвата рынка и привлечения клиентов у этих банков опережают российские аналоги на несколько поколений вперед. Из наиболее заметных на рынке иностранцев сегодня можно назвать уже упоминавшиеся UBS Warburg и ING. Вообще же западные инвестиционные банки, которые работают с Россией, пока предпочитают специализироваться исключительно на выводе отечественных эмитентов на западные фондовые рынки – прежде всего через программы АДР. Здесь российские инвестиционные банки могут составить лишь очень слабую конкуренцию.
Между коммерческими банкирами и инвестиционными банкирами есть одна принципиальная разница. Профессионалы называют инвестиционных банкиров – risk takers («принимающими риски») или еще более радикально – risk lovers («любителями рисков») в отличие от коммерческих банкиров, которые являются risk averse agents, то есть склонными избегать рисков. В этом принципиальном различии отражена различная роль, которую играют два вида банковского бизнеса в экономическом развитии страны. Инвестиционные банкиры – это своего рода амортизаторы, которые принимают все риски бизнеса (в том числе политические) на себя, позволяя менее склонным к риску экономическим агентам эффективно осуществлять инвестиционные проекты. Так что укрепление инвестиционного банковского сектора в российской экономике можно только приветствовать – это первый признак грядущего инвестиционного бума в экономике. Хотя и очень отдаленный. Как свидетельствует мировой опыт, от появления серьезных игроков в IB-бизнесе до настоящего инвестиционного бума могут пройти десятилетия.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
