Тупые и еще тупее
Почти всю прошлую неделю вокруг только и слышно было, что восторженное щебетание: ах, как тепло, ух ты, весна, то есть – зима, но как в Европе! Радовались, конечно, не те, кто и сейчас гостит в настоящей европейской зиме, где-нибудь в Ломбардии, а вернувшиеся в боевой строй горожане. Почти сухой асфальт, почти не заметно на улицах шапок, и перчатки запечатаны в шкафу, но неглубоко, естественно, потому что знает столичный житель, в каком переменчивом климате живет. Подурманит головы европейским теплом, даст походить по городу без танкового шлема и в плаще нараспашку, а потом люто покрестит новыми морозами. Ну, если не морозами, то совершенно обычной для последних лет полузимой – полувесной, посредственным соединением снега и грязи. Ни снежком в тебя, злыдень, бросить, ни на девушек в коротких юбках полюбоваться.
От этой общей серости, да еще слякотно брызгающейся во все стороны, не спрятаться, не скрыться, разве что путем медитаций научиться воспринимать кусок грязи, только что вылетевший в тебя из-под колес проезжающего автомобиля, как хлопок одной ладонью, дырку от бублика, водяную мертвому припарку. Эта национальная полуособенность, полупривычка довольно легко воспринимается, когда лежишь дома на диване с пультом в руке и понятной послепраздничной тяжестью в затылочной части головы. Отчаянные либералы утверждают, например, что творчество Евгения Петросяна тем плохо, что он менее талантлив, чем Аркадий Райкин, и не так остро сатиричен, чтобы в окна дома его, как настоящего сатирика, возмущенная толпа метала камни, а самого его, как Свифта, объявили бы умалишенным. Ерунда все это. Нельзя обвинять человека в том, что он неталантлив или не так талантлив. Даже если бы Петросян в кровь разбился от усердия, из него бы ни Полунин, ни Райкин, ни даже более близкий ему по специальности Винокур все равно бы не вышел. Вина Петросяна в том, что он не старается вычерпать до дна даже свой мелкий, с блюдечко, талант. Человек, регулярно появляющийся в телевизоре, лишается необходимости, что называется, «работать над собой». Другой юморист, Задорнов, числящийся среди юмористов интеллектуалом, практически философом (в отличие от этого пошляка Петросяна), уже лет восемь рассказывает одни и те же байки про американцев, и ему в принципе уже нетрудно выйти на сцену и сказать «ну тупые!», чтобы зал забился в припадке смеха, стукаясь головой о спинку кресла, как у Бога на приеме. Потому что зал восемь лет слушает про тупых по телевизору и знает уже, что это смешно. А еще он видел Задорнова в программе «Доброе утро в любящей семье Стриженовых» и понял, что Задорнов – умный, а значит, про тупых говорит не чтобы бабла срубить, а из высоких философских побуждений.
Мне случилось как-то спорить с одним кинопродюсером, уверенным, что отечественному кинопрокату был совершенно необходим такой коммерчески успешный проект, как «Ночной дозор» – локомотив, который потянет за собой в обеспеченное будущее всю нашу киноиндустрию. Так я не против! Пусть будут коммерческие победы, пусть кресла в кинотеатрах будут мягкими, а кофе – настоящим, но зачем же – имея деньги, связи, возможности – делать такое намеренно непрофессиональное кино (тут можно в рифму и слово поменять)? Не Тарковского с Фасбиндером ждали от Эрнста, а просто качественного ширпотреба. Почему нельзя было – за те же деньги – хоть немного постараться? А вот почему. Как половина пародистов сейчас начинает творческий путь с пародии на Верку Сердючку (довольно накладной груди и грима, и уже не надо ни актерской игры, ни голоса, ни режиссуры, зал и так, может быть, засмеется), так и здесь было довольно рекламы на Первом канале, имен популярных актеров, обилия спецэффектов – само сработает. Сработало.
И все равно этот дурацкий вопрос «почему, ну почему же?» всплывает, как уже дохлая рыба. Почему же нельзя, если на улице грязь, то хотя бы ботинки чистить? И так, конечно, сойдет, и от грязи они не развалятся, до цели дойдут, но все ж людям приятнее.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
