Top.Mail.Ru
архив

«У меня нет чиновников в акционерах»

Из-за обвала рубля в аптеках исчезают самые необходимые дешевые лекарства, российские фармацевтические компании не способны купить компоненты для производства препаратов, а некоторые иностранные изготовители лекарств не могут поставить на рынок свою продукцию, поскольку ее не регистрируют.

Российская фармацевтическая компания «Ф-Синтез» разработала аналог израильского лекарственного препарата «Копаксон» против рассеянного склероза, но Минздрав затягивает его регистрацию. Отчего это происходит, как владелец «Ф-Синтеза» Олег Михайлов ушел из «Фарм-Синтеза», почему против него хотели завести уголовное дело и каким образом «Ф-Синтез» попал в Топ‑10 по госзаказу на лекарственном рынке России, — в интервью «Ко».

Компания «Ф-Синтез» в 2011–2013 гг. получила около 2 млрд руб. от Минпромторга на НИОКР и на разработку 41 дженерика из списка жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП). Даже «Генериум», в акционерах которого экс-замы главы Минпромторга Андрей Дементьев и Андрей Реус, получил только 1 млрд руб. на НИОКР за сопоставимый промежуток времени
Нам дали 2 млрд руб. потому, что у нас есть компетенции. В Минпромторге отлично знают: если мы взялись, то сделаем лекарственный препарат, проведем клинические испытания. Мы первыми в мире зарегистрировали два противораковых инновационных дженерика, у нас лучшие в стране научные исследования в этой области, ведущие химики-органики. В нашу компанию вернулись из-за рубежа российские специалисты, уехавшие из страны в 1990‑е. Мы сами синтезируем и производим субстанции, владеем самыми современными технологиями очистки и способами производства сложнейших лекарственных форм. Все это производится по полному циклу в нашей стране, поэтому и продукт дешевле, чем у конкурентов.
Ваши противораковые дженерики «Борамилан» и «Иматиниб» обходятся бюджету дешевле, чем оригиналы?
За последние два года мы первыми в мире вывели на рынок противораковые дженерики «Борамилан» (оригинал — «Велкейд», производитель — бельгийская компания Janssen, подразделение Johnson & Johnson. — Прим. «Ко») и «Иматиниб» (оригинал у Novartis, у «Ф-Синтеза» это «Филохромин-ФС». — Прим. «Ко»). «Борамилана» мы продали на 6,1 млрд руб., «Иматиниба» — на 5,7 млрд руб. Появление этих дженериков уже сэкономило государству более 5 млрд руб. Кроме того, мы разработали препарат против рассеянного склероза «Аксоглатиран ФС», аналог «Копаксона», который выпускает израильская фармацевтическая компания Teva. Я был уверен, что «Аксоглатиран ФС» зарегистрируют в начале года. Его мы создавали более восьми лет, и после завершения всех этапов разработки подали документы на регистрацию. Это было в декабре 2014 г., по закону, через 110 дней экспертиза препарата должна была завершиться. 28 января я узнал, что наш препарат не рекомендован к регистрации. Отличные результаты клинических исследований по сравнению с оригинальным препаратом — более чем достаточная причина для регистрации. Основания, по которым экспертная организация отказала в разрешении на медицинское применение препарата, абсолютно надуманны и абсурдны. Минздрав вернул экспертное заключение назад для проведения дополнительной оценки, что приведет к потере еще нескольких месяцев, и мы можем не попасть на аукционы этого года.
А что это за дополнительная оценка?
Дополнительные исследования предполагают проведение экспериментов на мелких грызунах. Был целый год, для того, чтобы провести экспертизу, но этого не сделали. Не проводилась такая оценка и в отношении оригинального препарата компании Teva.
Когда вы зарегистрируете «Аксоглатиран ФС», будете продавать его дешевле «Копаксона»?
Конечно, дешевле, ведь мы не закупаем активные компоненты для производства этого лекарственного средства за рубежом, все производится в России, и не зависим от колебания курса валют. Окончательная цена будет определяться, в том числе, объемом поставки. План на закупку на этот год по программе Минздрава «Семь нозологий» составляет около 6 млрд руб. Наша цена может быть на треть ниже, а это 2 млрд руб. экономии для бюджета.
Teva попыталась через арбитражный суд запретить вам производить «Аксоглатиран ФС». На что она рассчитывала?
Позиция Teva в судах очень слабая. Они долго судились в США с дженериковой компанией и тоже проиграли. Суды с нами им нужны, чтобы затянуть выход нашего препарата. Teva также обращалась в Росздравнадзор, обвиняя нас в том, что мы неправильно проводили клинические испытания, не приводя при этом никаких доказательств. Однако она добилась внеплановых проверок, которые еще раз показали нашу добросовестность и правоту. Клинические испытания «Аксоглатирана ФС» мы проводили два года в десяти клиниках. Сейчас Teva подала документы на регистрацию «Копаксона» с увеличенной в два раза дозировкой. Долгие годы, пока препарат существовал на рынке монопольно, такой необходимости, конечно, не было. Многие врачи говорят, что в такой дозировке нет смысла, — это еще один способ сохранить монополию. Но в 2016 г. Teva вполне может получить госзаказ с этой дозировкой, и мы будем вынуждены снова регистрировать свой препарат, таким образом, и в следующем году можем не получить этот госзаказ.
В 2010 г. против вас было возбуждено уголовное дело. Вас обвиняли в том, что вы украли у компании «Фарм-Синтез», когда покинули пост ее гендиректора, субстанции, технологическую документацию и даже оборудование...
 Подобное заявление действительно было, и проходило соответствующее расследование, однако никакого дела в отношении меня не возбуждалось, поскольку расследование показало полную абсурдность подобных утверждений.
А как вы ушли из «Фарм-Синтеза»?
 Мне до сих пор очень тяжело об этом говорить. Михаил Назаренко (владелец «Фарм-Синтеза». — Прим. «Ко») был моим другом. Лучшим и очень близким другом. Когда я возглавил «Фарм-Синтез» в 2006 г., выручка компании была $4 млн, через три года — $50 млн. Михаил мне оформил опцион на существенную долю акций компании. 10% мне должны были выдать в июне 2009 г., остальные доли — после регистрации «Миланфора» и «Бортезомиба» («Бортезомиб» — международное непатентованное наименование вещества, препарат называется «Борамилан». — Прим. «Ко»). Договоренности существовали только на словах, я был против их оформления на бумаге: мы же друзья. Мы дружили семьями, вместе отдыхали, и его жена Анна знала о наших договоренностях. Умер Михаил неожиданно. Я сказал Анне, которая стала основной наследницей, что наши договоренности должны быть оформлены, и в этом случае я продолжу работать в прежнем режиме. Она согласилась, однако на следующий день в офисе появились вооруженные люди, которые сказали, что временный управляющий принял решение о моем увольнении. При этом было однозначно указано, что я свободен от каких-либо обязательств перед компанией и могу в дальнейшем действовать самостоятельно. Потом были какие-то неловкие обвинения и даже попытка возбудить в отношении меня уголовное дело. Сотрудники, с которыми мы много лет делали одно дело, с которыми сдружились и были заражены одними идеями и целями, стали звонить и говорить, что готовы уйти со мной и вместе продолжать начатые работы. Я занял необходимые средства, чтобы создать новую компанию, часть сотрудников «Фарм-Синтеза» действительно перешла ко мне работать.
Сколько вы взяли в долг?
 $20 млн. Мне дали знакомые — просто под личное поручительство. Ведь на «Фарм-Синтезе» за короткое время мы сумели увеличить производство более чем в десять раз, тем самым доказав эффективность выбранной стратегии и высокий уровень компетенции. Новая компания была создана менее чем за год. Мы с друзьями буквально жили на производстве, создавалась новая команда, строились лаборатории и технологические участки, разрабатывались новые препараты. Жаль, конечно, что не удалось продолжить начатое в прежней компании... Мы потеряли много времени, пришлось возвращать потерянные позиции, в то время, как конкуренты продолжали развиваться и двигаться вперед. Но все получилось, сегодня нам есть чем гордиться, и это, безусловно, заслуга не только моя, но и всего нашего большого коллектива высококлассных специалистов.
У «Ф-Синтеза» и «Фарм-Синтеза» практически совпадает линейка препаратов...
В настоящее время у нас холдинговая структура из нескольких компаний, в целом сегодня мы выпускаем свыше 30 препаратов, более 60 находится на разных стадиях разработки. Поэтому совпадений у нас совсем немного.
А что сейчас с «Фарм-Синтезом»? У него давно нет отчетности на ЕГРЮЛ.
Я не знаю. Не слежу за этим....
 Говорят, что вы аффилированы с основателем «Фармстандарта» Виктором Харитониным. Ваша фабрика в селе Петрово‑Дальнее Красногорского района арендует площади у компании «Биомед» Виктора Харитонина.
Нет, я не аффилирован с Харитониным (смеется). Свою фабрику мы построили сами, с нуля создали производство, которое сейчас сертифицировано по стандарту GMP не только у нас в стране, но и за рубежом. У компании «Биомед» в 2009 г. мы арендовали свободные площади. Только спустя несколько лет «Фармстандарт» приобрел часть акций «Биомеда». Так что никакой аффилированности здесь нет.
 У вас в учредителях офшорная компания, вы получили миллиардные госзаказы. По итогам 2014 г., по данным журнала Vademecum, «Ф-Синтез» — 10‑я компания по объему госзаказа. Обычно за офшорами прячутся чиновники, которые помогают в бизнесе.
У меня нет чиновников в акционерах. Офшор — это просто способ защиты от рейдерства.
 Вернемся к «Копаксону». Кроме «Ф-Синтеза», этот препарат хотели делать компании «Р-Фарм» и «Биокад»...
«Р-Фарм» регистрирует препарат производства нидерландской фирмы Synton BV.
 И это уже не импортозамещение?
Нет. «Биокад» — современная фармацевтическая компания; насколько мне известно, они делают препарат сами, как мы, — от субстанции до готового лекарственного средства. Какая у них будет цена, я не знаю.
  Какой у вас план развития «Ф-Синтеза»? Какие препараты по госзаказу вы готовите? Какая у вас будет выручка в 2017 г.?
Как я уже сказал, на различных этапах регистрации в настоящее время более 60 препаратов — это на два-три года работы. Есть и оригинальные разработки, направленные на использование новых молекул в отношении известных биологических мишеней. Любые современные препараты на основе органического синтеза, которые необходимы отечественному здравоохранению, мы в состоянии изготовить и обеспечить их самое высокое качество. Важной целью является переход от решения задачи импортозамещения к экспорту продукции на зарубежные рынки. Мы активно работаем в этом направлении.
  А что это за мишени?
Эти разработки направлены на создание инновационных препаратов для лечения диабета, рассеянного склероза, ряда онкологических заболеваний.

Еще по теме