Угольные перспективы: как действия Трампа меняют расклад сил в мировой энергетике
Фото: Bulkin Sergey / news.ru / Global Look Press
Уголь вновь становится центром внимания из-за противоречивых тенденций в глобальной энергетике. В 2025 году администрация Дональда Трампа официально уведомила ООН о намерении выйти из Парижского соглашения по климату, запустив процесс, который завершится 27 января 2026 года. Это решение, принятое сразу после вступления Трампа в должность, стало мощным сигналом к переосмыслению глобальной климатической политики и «зеленой» повестки в целом. Как это это повлияет на российскую угольную промышленность, рассказывает генеральный директор TAPP Group Дмитрий Лохов.
Повторный выход США из климатического соглашения (впервые Трамп совершил подобный шаг в 2020 году) создает благоприятный фон для традиционных энергоносителей, в первую очередь угля. Это открывает значительные возможности для российской угольной промышленности, которая получает шанс на расширение экспортных поставок в условиях ослабления международного давления на углеродоемкие отрасли. Фактически, решение Трампа легитимизирует более прагматичный подход к энергетическому переходу, где экономические интересы и энергетическая безопасность начинают превалировать над популистскими лозунгами.
На фоне этого фундаментального сдвига в мировой климатической политике происходит переоценка целей и темпов «зеленого» перехода во многих странах. Выход крупнейшей экономики мира из Парижского соглашения ставит под вопрос не только эффективность международных климатических договоренностей, но и создает прецедент для других государств, рассматривающих возможность пересмотра своих обязательств. Для России это означает возможность более гибкого позиционирования на мировых рынках энергоресурсов и потенциальное увеличение спроса на российский уголь в среднесрочной перспективе.
Параллельно Китай, крупнейший потребитель угля, запустил масштабную программу строительства угольных электростанций общей мощностью 94,5 гигаватта — максимальный показатель с 2015 года.
Эти события актуализируют вопрос модернизации российской угольной промышленности и ее роли в глобальной экономике. Безусловно, «зеленая повестка» в верном толковании служит стимулом для постоянного снижения выбросов и экологического воздействия. Как только предприятия прекращают работу над этим направлением, показатели ухудшаются.
Однако, вопреки распространенному мнению, даже развитие «зеленых» технологий не снижает потребность в угле. Электромобиль потребляет 20–30 киловатт-часов на 100 километров — больше энергетического эквивалента восьми литров бензина. Крупные дата-центры (50–100 мегаватт) сжигают энергию, сопоставимую с нефтеперерабатывающим или химическим заводом. И именно угольные ТЭЦ остаются одним из основных источников дополнительной генерации из-за низкой стоимости строительства и широкой доступности топлива.
Индия активизирует развитие алюминиевой промышленности, строя собственные электростанции на угле. При этом локальный уголь имеет низкую калорийность — всего 3400 килокалорий/килограмм, что открывает возможности для российских поставщиков. Уголь с показателями 5600–8000 килокалорий/килограмм может стать важным компонентом для смешивания. Индийский рынок способен принять до 200 млн тонн российского продукта ежегодно. Для сравнения: Россия производит 430 млн тонн.
Но экспортные возможности ограничены железнодорожной логистикой. Пропускная способность РЖД составляет около 100 млн тонн, и тарифы неизменно растут. Угольные компании вместо массированной работы по повышению маржинальности бизнеса стремятся получить скидки на доставку малорентабельных грузов. Падение доходов железной дороги замедляет модернизацию и увеличивает стоимость перевозок для других товаров. Эффективное же решение заключается в расширении каналов сбыта и формировании стабильных продаж по конкурентным ценам. Это позволит угольному сектору покрывать расходы на доставку, а железнодорожникам — развивать инфраструктуру.
Китай в 2024 году добыл 4,76 млрд тонн угля и закупил еще 542,7 млн тонн. Общее потребление составило около 5 млрд тонн. Поднебесная активно переходит на электромобили, уже сейчас каждая третья машина там — электрическая. И доля электротранспорта в обозримом будущем может вырасти до 70–80%.
Перспективы российских производителей угля для Китая выглядят многообещающими. Но конкуренция высока: рядом Австралия с незамерзающими портами, Индонезия, производящая свыше 800 млн тонн угля, и Монголия с крупнейшими в мире месторождениями, суммарный объем которых оценивается в 100 млрд тонн.
Более перспективным решением, чем экспорт угля, может стать продажа электроэнергии. Строительство ЛЭП дешевле и проще, чем железнодорожной инфраструктуры, не зависит от рельефа и требует обслуживания раз в несколько десятилетий. Тем более, что опыт такой уже был — в 80-ых годах в СССР создали линию «Сибирь — Казахстан — Урал» с номинальным напряжением 1150 киловольт.
Строительство обогатительной фабрики. Фото: пресс-служба TAPP GroupГотова ли Россия к изменениям
Некоторые отечественные объекты даже превосходят зарубежные аналоги. Однако, для дальнейшего развития отрасли недостаточно модернизировать существующие мощности — необходимо создавать принципиально новые предприятия, отвечающие современным требованиям.
Как доказывает практика TAPP Group, технологии позволяют существенно снизить зольность угля и повысить его калорийность. Современные обогатительные фабрики изначально проектируются с учетом этих требований. В них внедряются решения, существенно снижающие экологическую нагрузку. Например, традиционные шламовые отстойники заменяются замкнутым циклом обработки с многоступенчатой системой очистки оборотной воды. Это не только отвечает экологическим стандартам, но и повышает экономическую эффективность за счет более полного извлечения полезных компонентов и оптимизации затрат на транспортировку отходов.
Будущее и экологическая безопасность угольной промышленности связано с инновациями: применением искусственного интеллекта в управлении процессами, производством продукции с высокой добавленной стоимостью. Угольные компании завтрашнего дня трансформируются из добытчиков ископаемого сырья в архитекторов цифрового будущего, возводя дата-центры. Уголь становится не топливом, а источником вычислительных мощностей в новой экономической парадигме. А конечным продуктом выступают не тонны минералов или киловатты электроэнергии, а готовые цифровые решения и облачные сервисы.
Подписывайтесь на нас:
