Плюс миллиард

Выручка российских нефтяных компаний выросла почти на миллиард за месяц — до $15,77 млрд, говорится в отчете Международного энергетического агентства (МЭА). Этот рывок особенно показателен на фоне введения новых еще более жестких санкций против российского нефтяного сектора. Как получилось, что санкции против «Газпром нефти», «Сургутнефтегаза» и 183 танкеров не привели к ожидаемому эффекту и как российскому «теневому флоту» удается маневрировать между всеми ограничениями?
Ответ кроется в неочевидной трансформации глобального нефтяного рынка, где каждая попытка ограничить поставки приводит к появлению новых схем и маршрутов. И новая система оказалась куда устойчивее, чем предполагали устроители санкций. В основе этой устойчивости лежит сочетание двух факторов: гибкой логистики и благоприятной ценовой конъюнктуры.
Растет все
МЭА фиксирует рост по всем направлениям: экспорт сырой нефти принес дополнительные $580 млн (до $9,82 млрд), нефтепродукты добавили $360 млн (до $5,95 млрд). При этом физические объемы поставок почти не изменились — 7,4 млн баррелей в сутки против декабрьских 7,39 млн. Это ключевой момент: без роста физических объемов одни высокие цены вытащить отрасль бы не смогли. Российские экспортеры сумели выстроить новую логистическую архитектуру, а санкции, вопреки ожиданиям, не убили отрасль, а породили ее трансформацию.
Танкерный маневр: искусство обхода барьеров
Главный сюрприз преподнес танкерный рынок. Санкции против российского флота спровоцировали скачок ставок на фрахт судов с Ближнего Востока. Под ограничения попали суда, перевозившие 1,5 млн баррелей российской нефти и 200 тысяч баррелей нефтепродуктов в сутки. А стоимость фрахта из порта Козьмино выросла на $3,5 за баррель, но даже этот рост не смог подорвать экономику поставок.
Казалось бы, такой удар должен был парализовать экспорт. Но произошло обратное. Рынок продемонстрировал феноменальную гибкость. Более того, аналитики МЭА прямо указывают на формирование новых логистических схем: «в ближайшие недели вполне могут появиться обходные пути для поддержания объемов российского экспорта».
Секрет этой устойчивости кроется в структуре мирового танкерного флота. Из 575 судов так называемого «теневого флота» под санкции попали только 245. Это оставляет значительное пространство для маневра. Кроме того, сам рынок морских перевозок исторически отличается высокой адаптивностью к внешним ограничениям.
Цены против санкций: битва за маржинальность
Не менее важен ценовой фактор. Данные цен, которые приводит РБК, показывают: российская нефть уверенно преодолела потолок цен в $60. Urals с отгрузкой из Приморска торгуется по $64,3, а элитный сорт нефти ESPO из Козьмино — по $74,2 за баррель, сообщают аналитики из Международного энергетического агентства.
Скидки выросли — дисконт на Urals достиг $14,32 за баррель, однако в условиях общего роста нефтяных цен этот дисконт не критичен для экспортеров. Фактически, рынок нашел новую точку равновесия, где повышенные логистические издержки компенсируются привлекательными ценами для покупателей.
Китайский разворот: новая география поставок
Перестройка портовой инфраструктуры в китайском Дунъине становится знаковым примером адаптации рынка. Продажа долей в портах Jingang и Haixin частным компаниям не просто упростит разгрузку танкеров с нефтью ESPO — она знаменует формирование новой инфраструктуры, ориентированной на изменившиеся торговые потоки.
Этот процесс совпадает с внутренними изменениями в российской нефтепереработке. Предстоящий ремонт ряда НПЗ высвободит дополнительные объемы для экспорта. В условиях, когда азиатские покупатели готовы наращивать закупки, такое совпадение выглядит особенно удачным.
Системная трансформация
Успех российского нефтяного экспорта в январе 2025 года — это не случайное стечение обстоятельств, а результат глубокой трансформации всей системы поставок. Цифры 2024 года подтверждают этот тезис: рост экспортной выручки на 8% (до $189 млрд) при увеличении физических объемов всего на 2,7% говорит о качественных изменениях в отрасли.
Весной сектор ждет новая проверка на прочность. Успех будет зависеть от скорости перестройки логистики и способности сохранять приемлемый уровень цен даже с учетом возросших транспортных издержек.
Еще по теме



