Валюту сдал – валюту принял
Крупные предприниматели, кажется, проложили эффективный и, что не характерно для России, легальный канал влияния на экономическую политику в стране. Пока, конечно, бизнес-посиделки с Владимиром Путиным и Михаилом Касьяновым еще не привели к сколько-нибудь существенным разумным подвижкам в экономической политике. Но для бизнеса не менее важно предотвращение нежелательных изменений, а также намерения власти. Экс-олигархи могут записать на свой счет по крайней мере два достижения. Им удалось заблокировать продвижение минфиновского варианта закона о налоге на прибыль, где налоговой базой планировалось сделать уже не прибыль, а доход предприятия. А теперь начинается сбор плодов удачно проведенной экспортерами и банкирами кампании за либерализацию валютного регулирования.
В ходе январской «встречи с бизнесом» Путин согласился, что валютное регулирование должно быть смягчено, и дал правительству поручение подумать на эту тему. В начале марта должно пройти совещание с участием Минфина и ЦБ, затем правительство подаст свои предложения. Как стало понятно после представительного «круглого стола», организованного на прошлой неделе журналом «Компания», практически во всех ветвях экономической власти действительно складывается консенсус относительно необходимости ослабления валютного режима. Однако консенсус касается только самых простых, «перезревших» решений. Менее очевидные меры будут ожесточенно дискутироваться, и пока трудно сказать, насколько глубокой станет либерализация. Кроме того, даже в части простых решений рассчитывать на то, что сопротивление теряющих свои полномочия ведомств окажется слабым, не приходится.
Решенные вопросы
Практически сформулировано согласие снизить норматив обязательной продажи валютной выручки. Пока – до 50%. Даже ЦБ, по словам Германа Грефа, не возражает. Впрочем, странно, если бы он возражал: страна страдает «голландской» болезнью, огромный приток валюты ведет к укреплению рубля, которому ЦБ противодействует закупкой долларов в резерв. А потом не знает, что делать с выпущенными в обращение рублями. Так что в прошлом году ЦБ было не с руки слишком ревностно следить за экспортом/импортом капитала, и он, не занимаясь самовредительством, просто закрывал глаза как на невозврат валюты, так и на ее вывоз. Реально, по данным Центра макроэкономических исследований «Юникон/МС», в прошлом году для обязательной продажи были перечислены 53,7% валютной выручки при норме 75%. Так что снижение нормы только приведет ее в соответствие с реальностью.
Минэкономразвития настроено снижать норматив и дальше. Советник министра Аркадий Дворкович считает возможным вообще отменить обязательную продажу. Руководитель экономического управления администрации президента Антон Данилов-Данильян, по расчетам которого норма может быть снижена до 20% без ущерба для роста резервов ЦБ, считает все же необходимым «подстраховаться», – сохранить норматив на уровне 30 – 40%.
На самом деле обязательная продажа выручки давно не представляет из себя какой-либо проблемы для бизнеса, говорит замгендиректора «Интерроса» Сергей Алексашенко.* Просто дополнительная транзакционная издержка на бесцельной операции – сначала продать, а потом купить валюту. Или дополнительный налог, причем в пользу не государства, а валютной биржи. Для государства эта операция тоже бессмысленна: валюта и так ввозилась бы в страну в достаточном количестве, ведь экспортерам нужно оплачивать рублевые расходы. И Центробанк, не испытывая недостатка в рублях, всегда имеет возможность купить столько валюты, сколько ему нужно.
Другое дело, когда проводились две торговые сессии – отдельно для экспортеров и импортеров. ЦБ как бы резервировал за собой возможность покупать доллары по цене ниже рыночной, а продавать – по более высокой. Но множественность валютных курсов для современной финансовой моды явление просто скандальное. Равносильное заявлению: мы, монетарные власти страны N, ничего в рынке не понимаем, и иметь с ним ничего общего не хотим. Просто деньги зарабатываем. От этого удовольствия отказался даже товарищ Лукашенко.
К проблеме выплаты внешнего долга обязательная продажа также не имеет ни малейшего отношения, ведь долг выплачивает Минфин, а не ЦБ. Выходит, что сегодня обязательная продажа объективно выгодна только валютной бирже. По расчетам руководителя департамента внешнего долга Минфина Андрея Черепанова и президента Московской международной валютной ассоциации Алексея Мамонтова, при среднедневном объеме торгов в $100 – 150 млн комиссионный сбор биржи составляет порядка $50 млн в год. Еще порядка $1 млн в месяц дают проценты, начисляемые на депонированные в американских банках средства участников ЕТС. Поэтому одно из направлений либерализации валютного режима – демонополизировать обязательную продажу, если уж государство не решит отменить ее совсем. Ведь продажа валюты на «межбанке» с точки зрения ее возвращения в страну ничуть не хуже продажи на бирже.
Второй близкий к решению вопрос – разрешение гражданам и компаниям открывать счета в иностранных банках. Сейчас действует разрешительный порядок, который должен быть заменен на уведомительный. Впрочем, реально этот архаический запрет никому не мешает. Как вспомнил Сергей Алексашенко, пока он работал в Центробанке, за разрешениями обратились пять человек. А руководство ЦБ, сильно подивившись самому факту обращения, принимало положительную резолюцию по обращениям сознательных граждан на совете директоров.
Дальнейшая либерализация
Почувствовав готовность государства идти на разумные шаги, грешно останавливаться на достигнутом. Вся бюрократическая система валютного регулирования, говорит Алексашенко, имеет одну цель – создавать проблемы для бизнеса. К тому же власти просто не понимают, что они реально хотят запретить или ограничить. Прямые иностранные инвестиции? Репатриацию прибыли инвесторами? Вложения в недвижимость? Покупку российскими компаниями бизнеса за рубежом?
Крупный бизнес настаивает на полной отмене разрешительного контроля за движением капитала. Государство должно оставить за собой только право вводить ограничения на отток в экстренных, кризисных ситуациях. И это не приведет ни к чему дурному, если только макроэкономическая политика не будет авантюрной. Если не строить до небес пирамиду государственного долга и не пытаться управлять «рыночным» курсом национальной валюты, удерживая его в намеченных рамках без достаточных на то оснований. Ведь, собственно говоря, валюта, своя и чужая – это тот же товар. И дефицит валюты на рынке – превышение спроса над предложением – равно как и необходимость регулировать распределение этого дефицита, возникает только в социалистической или квазирыночной экономике, когда государство берет на себя слишком много. Это еще Людвиг фон Мизес доказал – гуру либеральных экономистов. А реально ненужные валютные ограничения вредят не столько крупному бизнесу, сколько гражданам и бизнесу среднему и мелкому. Просто у «крупняка» сейчас есть сильное желание легализоваться, вот его голос и слышен громче других.
Минэкономразвития готово идти по пути либерализации достаточно далеко. Аркадий Дворкович доказывает, что сейчас самое время открыть дорогу прямым иностранным инвестициям, равно как и поддержать экспансию российских компаний за пределы страны. МЭРТ считает, что основным препятствием для прямых инвестиций являются трудности с возвратом капитала и репатриацией прибыли. Даже разрешение ЦБ на капиталовложения в Россию получить не просто. Одновременно со снятием барьеров на ввоз и вывоз капитала МЭРТ предлагает резко поднять максимальную долю иностранного капитала в российской банковской системе, ведь инвестор приведет за собой «свой» банк. Заодно это облегчит переговоры с ВТО. Немудрено, что в правительстве либеральное министерство с такими идеями единомышленников не находит.
Но позиция его очень привлекательна: либерализация валютного контроля позволит российским предприятиям иметь более рациональную структуру активов – проще говоря, свободно вкладывать средства наиболее выгодным образом. Излишне добавлять, что это означает возможность более успешной конкуренции на мировых рынках. Польза инвестиций тоже понятна. Что же касается боязни потерять доходы бюджета, при экспорте капитала граждане и компании должны будут уведомлять мытарей о своих действиях, а современные технологии, межстрановые соглашения и распространяющаяся все шире тенденция борьбы с нелегальным капиталом и офф-шорами позволяют государству вполне спокойно получать свою долю от зарубежных доходов компаний и граждан.
Что интересно, государство почти готово уступить. «За либерализацию выступает очень широкая коалиция: экспортеры, банки и граждане, – констатирует руководитель Бюро экономического анализа Леонид Григорьев. – Против только правительство, которое думает, что с помощью валютного контроля может получить истинные данные о доходах частного сектора. Коалиция явно сильнее, и у правительства нет шансов. Ему просто придется перестать путать цели валютного регулирования с задачами налогообложения. Тогда страх либерализации рассеется сам собой.
Сопротивление
В 2000 году валютное регулирование и контроль скорее усилились, чем ослабли. Все помнят показательную акцию ФСНП по выявлению российских владельцев испанской недвижимости. Из 298 владельцев 40 (почти 14%) не то испугались, не то раскаялись. И заявили: ни о какой недвижимости мы и знать не знаем, паспортные данные использованы без нашего ведома. Великодушные полицейские предложили таким гражданам добровольно передать свою недвижимость государству, и часть согласилась. Вероятно потому, что для этого надо слетать в Испанию – приятно же за чужой счет. Дальше полиция обещала заняться Кипром и Мальтой.
С 1 января начала действовать новая инструкция ЦБ и ГТК по контролю за импортом. В результате доля импортных операций, подлежащих контролю, выросла до 85 – 90%. Контроль распространился на всевозможные льготные таможенные режимы: реимпорт, таможенный склад и др. Планы также до сих пор не были отмечены либеральностью. Минфиновский вариант закона о противодействии легализации доходов, полученных преступным путем, более жесток, чем аналогичные законы других стран. И это при том, что существующий валютный режим куда жестче норм стран ОЭСР.
Валютное регулирование в контексте макроэкономики
Единственный, но весьма серьезный контраргумент против чересчур сильной либерализации валютного регулирования высказал вице-президент ИК «Тройка – Диалог» Олег Вьюгин. Он считает, что сильное ослабление регулирования непродуктивно в рамках нынешней макроэкономической политики. Государство поддерживает слабый рубль, что прежде всего выгодно экспортерам сырья и продукции первого передела. Их валютные доходы не могут быть полностью инвестированы внутри страны – климат не позволяет. Так что вложение средств за рубежом – и в промышленные активы, и в долговые инструменты – является со стороны российских экспортеров примером не злого умысла, а, как говорят экономисты, рационального поведения. Вот сырьевики и заявляют правительству, что их рациональные экономические действия должны быть легализованы.
«Но, – продолжает Вьюгин, – поддерживая экспортеров слабым рублем, правительство в то же время сверхгуманно относится к их доходам. Собирая, к примеру, только 30% сверхдоходов нефтяников. Тогда как в мире считается нормальным изымать до 70% сырьевой ренты и выше. В результате мы имеем хроническое недоинвестирование перерабатывающих производств. И ослабление валютного режима при сохранении установки на слабый рубль, и гуманное налогообложение рентных доходов только окончательно законсервируют наше технологическое отставание».
Другое дело, если правительство будет ориентироваться на укрепление рубля, которое сделает выгодным массовый импорт технологического оборудования. Но чтобы тяжелый рубль не повредил тем же экспортерам и не снизил слишком сильно конкурентоспособность отраслей, ориентированных на внутреннего потребителя, нужны структурные реформы, а они застопорились.
Аргумент Вьюгина состоит, конечно, не в том, что надо сохранить нынешнюю макрополитику и не отпускать валютный контроль. Это ни к чему хорошему не приведет: капитал все равно идет туда, куда считает нужным, а не туда, куда хотелось бы экономистам или правительству. Другое дело, что государство должно хотя бы стараться не искажать сигналы рынка, на которые ориентируются инвесторы. А описанная Вьюгиным модель слабого рубля и слабого бюджета как раз говорит инвестору, что наиболее высокой отдача капитала будет в сырьевом и «полусырьевом» секторах. А все, что осталось после инвестиций в «родное» сырье, как раз и оседает за рубежом. И валютное регулирование тут совершенно ни при чем. Оно только делает вид, что запрещает то, к чему как раз подталкивает компании вся государственная политика.
Собственно, никто и не спорит, что либерализация валютного регулирования – вовсе не ключевой вопрос эпохи. Установление равных правил игры, налоги и курсовая политика – куда важнее. А валютное регулирование – это просто зримый показатель того, насколько честно государство с самим собой и с налогоплательщиками. И если в результате отмены нелепых ограничений бизнесу станет немного удобнее работать, а в экономической политике останется чуть меньше лжи, то это вряд ли чему-то повредит. Только поможет. Хотя и не отменит необходимость структурной реформы, провести которую куда сложнее, чем снять пару бессмысленных запретов.
Аркадий Дворкович, советник министра экономического развития и торговли:
– В валютном регулировании должно быть разрешено все, что не запрещено законом. Необходимо принять закон прямого действия, без инструкций, и уведомительный порядок по движению капиталов. Разрешительный принцип только создает дополнительный коррупционный налог. А либерализация приведет к росту инвестиций и соответственно доходов бюджета. Возможность построить систему, ограничивающую вывоз капитала резидентами, но открытую для ввоза капитала нерезидентами, – это иллюзия. Если разрешить экспорт капитала и легализовать зарубежные капиталы российских компаний, мы сможем поднять налоговые доходы без увеличения налоговых ставок. Хотя амнистия возвращающихся капиталов, на мой взгляд, не нужна – это даст неправильный стимул и будет чревато моральными издержками.
Антон Данилов-Данильян, руководитель экономического управления администрации президента:
– Валютные ограничения нужно пересматривать – последовательно, но не спеша. Не будь проблемы внешнего долга, обязательную продажу валютной выручки можно было бы совсем отменить. Необходимо ослабить ограничения на капитальные операции, ввести уведомительный порядок вместо разрешительного. Но полностью ограничения не снимать.
Андрей Черепанов, руководитель департамента внешнего долга Минфина:
– Абсурдно ограничивать доступ к валюте сейчас, когда страна завалена валютой. Это только наносит ущерб рублю. А долги выплачиваются из доходов бюджета, а вовсе не из валюты, сданной экспортерами на бирже.
Леонид Григорьев, руководитель Бюро экономического анализа:
– Обычно валютное регулирование – проблема стран с отрицательным торговым балансом. В противоположном случае запреты бессмысленны – тем более при слабом рубле, когда внешняя торговля составляет порядка 60% ВВП. Экспортеры давно пользуются офф-шорным программированием, они разделили свои финансовые активы на две части и держат за границей большую ликвидность. Это рациональное поведение; кроме прочего, нужно экранировать себя от возможных враждебных действий государства.
Главное сейчас – перестать путать налоговое регулирование с валютным. А при либерализации – синхронизировать снятие запретов на приток и отток капитала и предусмотреть систему экстренного торможения в случае кризиса. Кроме того, надо понимать, что сама по себе либерализация валютного регулирования ничего не решит – параллельно необходимо создавать условия для инвестиций.
Евгений Ясин, руководитель Высшей школы экономики:
– Сейчас делать инвестиции за рубежом – рациональное поведение компаний. Но стране это невыгодно. Значит, надо менять условия внутри, чтобы то же рациональное поведение вело инвесторов вовнутрь. Ограничения валютного режима – только от отсталости и нежелания переделывать свою экономику. Хотя я не считаю, что нужно полностью снять все ограничения. И торопиться очень не стоит. Что же касается обязательной продажи выручки – это дичь советская. Тем более когда уже нет тех обстоятельств, при которых она была введена. Только создается искусственное предложение валюты.
Сергей Алексашенко*, заместитель генерального директора холдинга «Интеррос»:
– Тотальная система валютного регулирования имеет одну цель – не пущать. Никакой логики в ней нет, есть только бесперспективное латание дыр. И свидетельство того, что государство боится рынка и не верит в него. Нужно сделать закон о валютном регулировании, близкий к нормам стран ОЭСР, с введением ограничений в случае сильных угроз. А контролировать вывоз капитала – значит запрещать бизнесу проникать на внешние рынки и быть интернациональным, значит закрывать страну для иностранного капитала и не разрешать диверсифицировать риски.
Олег Вьюгин, вице-президент ИК «Тройка-Диалог»:
– Государственное регулирование всегда ведет к увеличению транзакционной нагрузки на компании. Конечно, хорошо иметь низкие налоги и либеральное валютное регулирование. Но сначала нужно выбрать модель макроэкономической политики, и только потом – модель валютного регулирования. Иначе получается половинчатая политика. Либеральный валютный режим хорошо сочетается с политикой сильного рубля и с увеличением доли изымаемой сырьевой ренты, и плохо – с противоположной политикой.
* признан в России иноагентом.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
