Время "летунов"
Многие высококвалифицированные специалисты сегодня предпочитают не связывать себя работой в штате и переходят на независимое положение. Они делают это не вынужденно, а по экономическому и социальному расчету. Исчезнет ли работа в штате как модель трудоустройства?
Кельнский бизнес-консультант Марк Петерс сидит за столом в своей квартире и сосредоточенно глядит на экран ноутбука. Вдруг он поворачивается на стуле, и лицо его озаряется улыбкой. К Марку подбегает маленький мальчик со светлыми вьющимися волосиками, залезает к нему на колени и счастливо смеется. Теперь они вместе смотрят на экран.
"Работа дома + 23 предложения участвовать в разных проектах = видеть своими глазами, как растет собственный сын", - говорит мелодичный голос за кадром.
Так начинается телевизионный рекламный ролик социальной сети Xing, который с некоторых пор крутят в прайм-тайм по нескольким телеканалам в Германии.
Правда, Марк Петерс - это несуществующий персонаж, придуманный для ролика гамбургским агентством Pushh, и в Кельне нет предприятия Ludwig&Friends GmBH, название которого мелькает на этом ролике рядом с его героем Петерсом. Но в то же время все это правда: в мире появляется все больше таких людей, как Петерс, и таких компаний, как Ludwig&Friends.
Крупнейшая в Германии сеть для желающих делать карьеру насчитывает уже свыше 7 млн членов в немецкоязычном пространстве. Таким образом, Xing своим роликом не только делает себе рекламу, но и затрагивает общественный нерв. "В основе этого сюжета не просто чисто экономическая оптимизация карьеры, - рассуждает менеджер по маркетингу Xing Клаудия Петерс, - но и человек, а также та жизненная реальность, которая его окружает".
Признаем: ролик, возможно, преувеличенно идеализирует будни фрилансера. Вряд ли человек, имеющий свободную профессию, всегда может спокойно сидеть в своей комнате в ожидании заказов, готовый в любой момент прервать работу, чтобы поиграть с детьми. Шаг в независимость требует усилий, в том числе и финансовых затрат.
Но какой штатный работник не ловил себя когда-нибудь на том, что он мысленно проигрывает приятные стороны работы на вольных хлебах, хотя и задавая себе все те же вопросы?
Как хорошо было бы по утрам наслаждаться без спешки выпитой чашкой кофе, вместо того, чтобы мчаться на автобус, нервно поглядывая на часы. Удобно устроиться за столом, сконцентрировавшись на работе, вместо того, чтобы стоять в пробке или невольно слушать одни и те же разговоры раздраженных попутчиков в душных и переполненных электричках. Не страдать от настроений начальников, не спорить с напрягающими тебя коллегами, не терять понапрасну время на длительных совещаниях. А вместо этого спокойно посвятить себя проекту, который ты сам для себя выбрал. Иными словами, быть свободным. Со всеми рисками, но и со всеми шансами.
Число людей, делающих реальные выводы из таких гипотетических вопросов, сегодня больше, чем когда бы то ни было. В Германии еще никогда не было так много людей свободных профессий, констатировал в августе доклад федерального правительства. В 2003 г. таковых насчитывалось 783 000 человек, в 2013 г. - уже 1,23 млн.
Лояльность идет на убыль
"Более 90% наших клиентов стали фрилансерами по убеждению, а не по необходимости", - говорит Михаэль Мозер, управляющий порталом по персоналу Gulp. Эта мюнхенская компания занимается подбором инженеров и IT-экспертов для концернов. В 2012 г. она выполнила заказы на сумму 186 млн евро. И многое указывает на то, что число этих людей, действующих по убеждению, в ближайшие годы станет только расти.
Часто упоминавшееся "поколение Y" более не хочет сидеть до ночи в офисе. Университеты и технические вузы продолжают выплескивать на рынок своих выпускников. Свободная работа в этих условиях представляется многим привлекательной альтернативой. Поэтому не только менеджеры думают о том, чтобы попробовать пробиваться по жизни борцом-одиночкой. Выпускники многих специализаций стоят перед выбором: пособие по безработице или дотация для создания собственного дела? Бизнес-план или никакого плана?
Признаем: шаг в самостоятельность не во всех случаях делается добровольно, бывает, что он продиктован отсутствием альтернативы. Тем, что после получения диплома рабочее место заставляет себя ждать. Или тем, что после реструктуризации твоего предприятия ты попадаешь под сокращение. Поколение тридцатилетних очень ценит гарантированную занятость, как показывают опросы, проведенные консультационной компанией Universum Communications. Во времена нестабильности финансовых рынков экономическое положение предприятия становится более важным. Но еще сильнее желание большей гибкости, самореализации и перемен. Профессия должна быть не только способом заработать на хлеб, но и призванием, а это состояние, которого легче достигнуть без постылых коллег и нервирующего тебя начальника.
К тому же мир сильно изменился в последние годы. Скорость жизни возросла, ничто не остается незыблемым. Это значит: даже тот, кто откажется от соблазнительной свободы ради постоянной работы в штате, вовсе не обязательно обезопасит себя. "От практики до пенсии на одном предприятии" - этот лозунг изжил себя. Прошли времена, когда люди всю трудовую жизнь проводили у одного и того же работодателя, держались друг друга, в том числе и когда положение ухудшалось. Институт исследования рынка труда (IAB) выяснил, что люди моложе 30 лет в 1980-х оставались в одной компании в среднем 814 дней, сейчас - 536 дней.
Причин тому много. С одной стороны, растет разочарование штатной работой. Лишь 15% всех трудящихся в Германии чувствуют себя эмоционально связанными со своей фирмой, говорится в исследовании, проведенном компанией по подбору кадров Gallup. С другой стороны, сами компании способствуют развитию этого тренда - они все чаще делают ставку на "гибкую" рабочую силу, чтобы оставаться конкурентоспособными в глобализованном мире. Эту перемену ценностей теперь олицетворяют даже высококвалифицированные специалисты: многие нанимаются на работу на определенный отрезок жизни, вместо того, чтобы стремиться сделать карьеру в одном и том же концерне.
Мир переменчивых людей
Работа в штате не вписывается в мир индивидуалистов, избирателей, голосующих то за одну, то за другую партию, и людей, выбирающих спутников жизни лишь на небольшой промежуток времени. Поэтому преимуществами свободного труда пользуются сегодня не только творческие люди вроде дизайнеров, графиков или журналистов. И давно уже не только автомобильные концерны, мясоперерабатывающие заводы и верфи набирают временных рабочих для конвейера за низкую плату. Теперь высококвалифицированные и высокооплачиваемые работники из многих других отраслей, в том числе и руководящего уровня, оценили преимущества внештатной работы.
Примером тому может служить Бригитта Ниссен. После получения диплома она сначала пятнадцать лет работала в американском IT-концерне и высоко поднялась там по карьерной лестнице. В 2001 г. она перешла в сферу здравоохранения и доросла до генерального директора компании среднего бизнеса. Но девять лет назад Бригитта решилась на радикальный шаг и ушла на вольные хлеба. С тех пор она работает менеджером отдельных проектов.
Бригитта Ниссен лишь одна из приблизительно 6200 временных менеджеров в Германии. Эти руководящие кадры - что-то вроде пожарных для предприятий, нуждающихся в очень срочном, но временном усилении менеджмента. Например, если какие-то подразделения требуют реорганизации, ликвидации или, наоборот, расширения. Или если какие-то руководящие кадры выбывают из процесса, скажем, из-за болезни. Временные менеджеры внедряют новые софтверы, осуществляют меры по экономии в отделе кадров, совершенствуют процессы производства. "Когда моя задача оказывается выполненной, я плыву к другим берегам", - рассказывает Бригитта Ниссен.
Это растущий рынок. По данным общества "Немецкий временный менеджмент", оборот отрасли составил в 2013 г. почти 1,2 млрд евро. Временным менеджерам обычно 40-50 лет, опыт их руководящей работы - от десяти до двадцати лет, они получают гонорар от 1000 до 3500 евро в день. На короткий срок они должны полностью посвятить себя выполнению данного контракта.
Конечно, многим фрилансерам приходится лишь мечтать о столь высоких ставках. Их страшит финансовая неопределенность или социальная изоляция. Но те, кто сделал этот шаг, редко сожалеют об этом.
Как, например, Дитер Хумм. Порой это длится пару месяцев, порой пару лет, но рано или поздно 63-летний менеджер меняет место работы. Хумм - "кочевник" на рынке труда, с 1997 г. он работает в качестве самостоятельного эксперта по информационным технологиям. До этого Хумм 31 год трудился в концерне Siemens. После многочисленных реструктуризаций он решил стать независимым. Сегодня он занимается программированием и созданием банков данных. Если руководство какой-нибудь компании хочет перестроить компьютерную систему, например поменять Office 2003 на Office 2010, как правило, неспециалисты не способны предугадать, какие проблемы при этом могут возникнуть. Нужна помощь эксперта.
Нормированный рабочий день, собственный стол, одни и те же коллеги - Хумм от всего этого добровольно отказался: "Конечно, мне приходится каждый раз быстро настраиваться на решение новых проблем. Но именно это разнообразие с постоянно меняющимися клиентами и задачами мне и нравится". У одного работодателя он не смог бы реализовать свои интересы.
Дитер Хумм относится к новому типу интеллектуальных работников, востребованных во всех компаниях. Соотношение сил на рынке труда изменилось в пользу высококвалифицированных специалистов. Многие из них ведут профессиональную "кочевую" жизнь и "летают" с одного места на другое.
Строгий счет
Особенно удивляться тут нечему. Служащие высшего звена живут точно так же. В прошлом году консалтинговая компания Booz&Company в двенадцатый раз подсчитала, как долго остаются на своем посту главы 2500 крупнейших в мире концернов, котирующихся на бирже. В немецкоязычном пространстве в 2012 г. они оставались на своих должностях в среднем всего 6,2 года. В 2011 г. эта цифра еще составляла 7,6 года. В среднем по Европе продолжительность пребывания топ-менеджеров на руководящей работе определялась числом 5,1 года. "Это слишком мало для того, чтобы полностью освоить задачи, связанные с руководящей должностью", - считает Клаус-Петер Гусхурст из Booz&Company. Очевидно, что личные преимущества имеют большее значение, чем благо предприятия.
Это подтверждает и Андреас фон Шуберт, профессор по управлению персоналом из Высшей школы Висмара. Непоколебимую верность работодателю, которая раньше была моральным принципом, сменил голый расчет "цена/качество".
Некоторые делают из этого вывод, что надо попытать счастья на другой работе. В 2012 г. каждый третий работник в Германии поменял работодателя, установили сотрудники рекрутинговой компании Kelly Services. В том числе и потому, что лояльность более не окупается. В прямом смысле слова. Если человек хочет непропорционально большого увеличения заработка или не видит у своего работодателя возможностей для карьерного роста, он станет искать другую работу.
Это подтверждает и опрос, проведенный в 2011 г. сетевой рекрутинговой компанией e-Fellows: у сменивших работу людей зарплата увеличилась в среднем на 15%, у тех, кто остался на прежнем месте, лишь на 11%.
Но порой не помогает даже смена работодателя. Каждый второй менеджер на новом месте почувствовал "отрезвление или даже разочарование". На это указывает недавнее исследование, проведенное по заказу консалтингового кадрового агентства InterSearch Executive Consultants. Было опрошено 150 руководящих сотрудников высшего звена. 45% всех участников опроса, за прошедшие десять лет хотя бы раз менявшие место работы, рассказали, что, к их удивлению, объявленный должностной функционал отличался от того, чем пришлось заниматься в действительности. Среди председателей правлений и генеральных директоров этот показатель приближался к 50%.
Неприятное пробуждение
Более того, это отрезвление и стало самой частой причиной недовольства. Вскоре после приема на новую работу "наступает неприятное пробуждение", как выразился менеджер InterSearch Томас Бокхольдт. Спасительный берег оказывается миражом.
Люди, предпочитавшие пытать счастья в одиночку, были и раньше. Те, кто отказывался от твердой зарплаты, шикарной служебной машины, премии к Рождеству и пенсии от предприятия. Классические представители свободных профессий - врачи, адвокаты и консультанты по налогам - составляют среди них большинство.
Но вот в чем произошла кардинальная перемена: теперь по этому пути "борьбы в одиночку" все чаще идут и представители других профессиональных групп, те, от кого раньше никто бы этого не ждал и кто служит доказательством тому, что индивидуальная свобода создает не только риски, но прежде всего и шансы.
Людям стало важнее осуществить собственные цели и мечты. Поэтому многие постоянно взвешивают, что "брать и давать", не только в личной, но и в профессиональной жизни. Они в первую очередь задаются вопросом: что для них может сделать работодатель? И если ответ их не устраивает, они разрывают отношения. Человек с хорошим образованием, востребованный на рынке труда, зачастую приходит в компанию только для осуществления одного проекта. Заканчивается один проект, начинается другой. Поэтому самостоятельность - это логический выбор для высококвалифицированных специалистов.
Нико Шунке, например, быстро заметил, что для него в длительном плане правильной дорогой была бы не классическая работа в штате, а модель свободной профессии. 28-летний программист после получения высшего образования по информатике в течение года разрабатывал софтверы в одном агентстве, а в 2010 г. ушел в свободное плавание. "Это был прыжок в холодную воду, - вспоминает он, - но это того стоило".
Многие заказы он получает через компанию Hays, которая считает себя "промежуточной станцией" и посредником между фрилансерами и предпринимателями, говорит руководитель отдела Hays Йорн Боймер. В настоящее время банк данных компании насчитывает 300 000 фрилансеров, а в 2000 г. их было всего 34 000. В немецкой штаб-квартире в Мангейме работают 100 сотрудников, их задача - следить за банком данных и постоянно обновлять его.
При успешном посредничестве Hays получает комиссионные, предприятия экономят на значительно более высоких расходах, связанных с поиском нужного сотрудника, а фрилансеру гарантированы регулярные заказы и получение гонорара. Платят фрилансерам не работодатели, а Hays.
Среди клиентов компании многие немецкие и международные крупные концерны, такие как Bayer или Deutsche Post. Это явно хороший бизнес: в прошлом году Hays получила прибыль в размере около 69 млн евро. В настоящее время в банке данных Hays 5500 специалистов по информационным технологиям.
Фирма заботится о том, чтобы профессионалы класса Нико Шунке не теряли время на поиски заказов, а концентрировались исключительно на выполнении проектов. С успехом: на протяжении более чем двух лет у Нико не было ни одного простоя, он постоянно либо разрабатывает программы, либо возглавляет IT-проекты.
"Для предпринимателей все более важными становятся гибкость и инновационные возможности сотрудников", - подчеркивает Дитер Кемпф, президент немецкой ассоциации индустрии высоких технологий Bitkom. Поэтому фрилансеры с их специальными знаниями "служат хорошим дополнением к штатным сотрудникам". Это в первую очередь относится к информационным и компьютерным технологиям.
Такой же вывод позволяют сделать результаты репрезентативного опроса, проведенного в прошлом году ассоциацией Bitkom. В опросе участвовали 854 руководителя отделов кадров, примерно каждый третий из них сообщил, что намерен в перспективе чаще пользоваться услугами фрилансеров. Особенно сильно заинтересованы в привлечении таких сотрудников компании с оборотом свыше 50 млн евро.
По данным ассоциации, в настоящее время на немецких предприятиях работают в качестве фрилансеров около 80 000 специалистов по IT, что на 30% больше, чем десять лет назад. Этот тренд сделал посредничество между теми, кто размещает заказы, и теми, кто их ищет, процветающей бизнес-моделью.
На благо фрилансеров
По подсчетам онлайн-платформы Twago, специализирующейся на трудоустройстве программистов и дизайнеров, нашедшие при посредничестве Twago работу фрилансеры получают в среднем 58 евро в час, что более чем в два раза выше, чем трудящиеся в среднем по стране.
Феликсу Винклеру пока приходится довольствоваться гонорарами поменьше, и тем не менее 34-летний юрист доволен. В 2008 г. он сдал второй госэкзамен в Кельнском университете и стал работать в юридической конторе, параллельно продолжая писать диссертацию. Коллектив, в котором он трудился, в частности, специализировался на школьном и вузовском праве, и Винклеру эта тема была интересна.
Но в то же время он не переставал спрашивать себя: а хочу ли я каждый день работать в конторе? И скоро понял, что на этот вопрос он однозначно отвечает: "Нет". Тогда Винклер стал искать собственное помещение и в ноябре открыл свое бюро в Кельне.
Цена свободы
Ясно, что первые месяцы были трудными. Поначалу Феликс Винклер жил на свои сбережения. Молодой адвокат не имел ни постоянной клиентуры, ни известного имени. Кроме того, специализация на правовых аспектах образования означает, что загруженность адвоката имеет, так сказать, сезонный характер. Большинство исков приходится на январь-апрель и июль-октябрь. И даже если клиенты довольны работой специалиста, они, как правило, обращаются к нему только один раз.
Поэтому в первые месяцы у Феликса оставалось достаточно времени, чтобы трудиться над диссертацией. Кроме того, ему пришлось заняться собственным маркетингом. Вместе с другом они создали сайт в Интернете, он стал выступать с докладами о школьном праве и писать статьи для юридического онлайн-портала. Все это преследовало цель - сделать себе имя. И это сработало.
Конечно, в его бизнесе сохраняется некоторая нестабильность, постоянно нужны новые клиенты. Но уже появился доход, и Винклеру не приходится обращаться к сбережениям.
Адвокат осознает, что зарабатывал бы больше, будь он в штате. Но в качестве фрилансера он может самостоятельно добиваться успеха, говорит Феликс, и это ему важнее: "Свободу и независимость не купишь за деньги".
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
