архив

Энергичные люди

Не прошло и трех месяцев, как глава «Мосэнерго» Александр Ремезов признал право акционеров большинством голосов назначать руководителя принадлежащего им предприятия и освободил свой кабинет для преемника. Стоял, как говорится, до последнего. Даже если предположить что-то совсем экзотическое (перед сдачей крепости сжигал документы и архивы) или менее экзотическое (до упора использовал уходящее право подписи), то все равно что-то уж очень долго. Возможно, г-н Ремезов все равно считал себя наиболее подходящей кандидатурой на этот пост. Возможно, тот, кто возглавит «Мосэнерго», окажется не отцом российской энергетики Глебом Кржижановским. В конце концов, все равно никто не знает, что такое электричество. Дело не в этом. Если оставить в покое модную игру под названием «кто в тебя постановлением, ты в того дополнительным иском», то ситуация проста донельзя: собственники сочли, что компания управляется ненадлежащим образом, а средства расходуются не совсем правильно. Провели предусмотренные законом действия, собрали совет директоров, приняли решение и сообщили менеджеру о том, что его заменяют. Можно как угодно относиться к собственнику (читай: Чубайсу), но он собственник «Мосэнерго». Что же тут непонятного? Но мы, слава Богу, не дикая Европа, чтобы вот так слепо, не подумав, сразу выполнять решения собственника. Мы по исторической привычке сразу начинаем строить баррикады и привлекать внимание общественности. Тем более что телевидение не может заполнять эфир одним лишь бен Ладеном, назначенным на роль главного злодея, и бесконечным сверлением затонувшей подлодки, а потому охотно транслирует заявления защитников не принадлежащих им крепостей. Так вопросы собственности переходят из области юридической (где им самое место в цивилизованном мире) в область шоу-бизнеса. А здесь, как вы понимаете, несколько другие правила. Благодарный телезритель, не говоря уж о телезрительнице, видит какого-нибудь импозантного мужчину с абсолютно честным взглядом, окруженного мужественными и суровыми единомышленниками, и начинает думать: «Ну все, если его снимут, то уж тьма точно сгустится над Ершалаимом». Можно подумать, напряжение в сети зависит от фамилии руководителя главка или предприятия. Если в Москве строят баррикады, то в провинции пошли дальше: на Верхне-Салдинском комбинате, например, в ответ на «происки» акционеров начали создавать рабочие дружины. Между тем там просто кто-то продавал свои акции, а кто-то их покупал (именно покупал, а не вымогал, скажем, с помощью хорошо разогретого утюга). Ну усомнился трудовой коллектив в этой сделке – так есть суд, есть арбитраж. Хотите – разбирайтесь от имени частного лица, а хотите – от юридического. Нет, создадим рабочие дружины. Как раз вовремя – говорят, в Лондоне собираются возобновить издание «Колокола». Дело, конечно, не в том или ином конкретном конфликте, а в той легкости, с какой подобные истории возникают в нашем экономическом пространстве. Есть тут, правда, одна закономерность. Таких выступлений, как правило, не бывает, когда речь идет о предприятиях и организациях, принадлежащих государству. Представьте себе, что на госпредприятие вышестоящим министерством назначен новый руководитель. А прежний, вместо того чтобы сдать дела, устраивает пресс-конференцию. Или наоборот – запирается в директорском буфете и приглашает телевидение. Вообразить такое, согласитесь, непросто. То есть, когда речь идет о государственной собственности, восставать против ее владельца никому в голову вроде бы не приходит – все-таки мы советские люди. А вот если собственники частные, то почему бы и не попробовать: в подсознании-то осталось, что частная собственность – это не совсем правильно. Тем более что все эти бунты против собственников чаще всего остаются без наказания, хотя они, как правило, противозаконны. Конечно, и сам российский собственник не всегда безупречен и законопослушен, но речь не об этом. Мы пока говорим о его праве распоряжаться своей собственностью и учитывать при этом только те ограничения, которые предусмотрены законом. А не те, что придумываются на ходу гражданами и организациями крепкой советской закалки. Иначе подобные споры и конфликты будут продолжаться постоянно – как в описанном Викентием Вересаевым в «Невыдуманных рассказах о прошлом» диалоге двух мальчишек: «А у нас блины пекут» – «А к нам солдат пришел» – «А у нас блины…» И так до бесконечности.