архив

Не судимы будут

архив

16.08.201000:00

Александр Поливанов

С июля в России начали действовать новые поправки в Уголовный
и Уголовно-процессуальный кодексы, направленные на борьбу с рейдерством.
Однако закон выстрелил мимо цели. По словам экспертов, победить
«интеллектуальные» захваты предприятий невозможно без комплексной
программы по борьбе с коррупцией

Понятие рейдерства в России сложилось и прижилось уже довольно давно. Более того, как и многие другие профессиональные группы, рейдеры активно пользуются придуманным ими сленгом. Например, имя Вася на языке рейдеров означает Высший арбитражный суд, а, к примеру, Гена – генеральный директор. «Забайкалить» – это вывести актив, а «покемонами» называют мажоритарных акционеров предприятия, захват которого осуществляется. Рейдер может даже «запылесосить болото», то есть скупить акции миноритариев. Да и сами миноритарии как только не называются – и «миноры», и «пыль», и даже «ежики». Если с рейдерской атакой «полный факел», это значит, что все очень плохо. Именно разжечь «полный факел» должен был пакет законопроектов, направленных на борьбу с рейдерством. Однако, по словам экспертов, он вряд ли сможет изменить ситуацию, так как прежде всего борется с методами захватов, которые использовались несколько лет назад. Кроме того, авторы документов даже побоялись назвать рейдеров рейдерами.

«Забайкалить покемонов»
В России слово «рейдер» приобрело ярко выраженный отрицательный оттенок. Так называются люди, которые отбирают у законных владельцев бизнес, используя при этом недостатки в законодательстве или корпоративном управлении. При этом российские рейдеры не гнушаются нарушениями Уголовного кодекса, прибегая к мошенничеству, угрозам или подделке документов. Фактически они совершают преступление в экономической сфере, неправомерно получая контроль над активом и, скорее всего, перепродавая его в будущем новым собственникам. В некоторых случаях актив могут продать по частям или оставить себе ради реализации, к примеру, девелоперского проекта. Для сравнения: в английском языке слово raider имеет несколько иное значение. В наиболее общем смысле это понятие обозначает человека или компанию, которые пытаются провести недружественное поглощение того или иного предприятия, то есть купить акции у основных владельцев в обход руководства. Другое дело – корпоративный шантаж (greenmail), хотя и он может оставаться в рамках законодательства той или иной страны. В обоих случаях речь может часто идти не о собственно недружественном поглощении, а о побуждении менеджмента к покупке у миноритария акций по цене выше рыночной. В результате рейдеры и гринмейлеры, по словам экспертов, держат западных менеджеров в тонусе, так что от них есть даже польза.
В России рейдерство стало одним из инструментов передела собственности. Примеров рейдерских захватов на рынке можно найти массу. С помощью подложных документов, заведомо неправомерных решений судов и взяток можно захватить что угодно: от едва стоящих на ногах заводов до новых и успешно развивающихся производств, собственники которых не озаботились созданием сильной юридической команды. Более того, некоторые рейдерские захваты уже стали классикой. Так, в середине 2000-х «хлебным местом» для рейдеров была московская недвижимость. Цены на квартиры и офисы уже взлетели до мирового уровня, но оставались сотни тысяч, если не миллионы «плохо лежащих» квадратных метров, не защищенных юридически. Классический пример – захват инжиниринговой фирмы «Гипромез». Летом 2005 г. сотрудники компании, проектировавшей Новолипецкий и Череповецкий металлургические заводы, не смогли попасть в свои офисы: путь им преградили представители офшорной Wortmant Investment. Они объявили, что купили здание, в котором располагается «Гипромез», и готовы продемонстрировать документы о праве собственности на актив. В «Гипромезе» заявляли, что здание не продавали, так как оно приносило едва ли не основной доход: из 32 000 кв. м компания сдавала 14 000 «квадратов». В Wortmant Investment всем арендаторам тут же предложили перезаключить договоры, причем согласились даже на дисконт – главным объектом рейдерского захвата были именно сами арендаторы, с которых можно было получать гарантированные прибыли.

Счастлив тот, кто
вдали от деловых расчетов возделывает поля своих
предков на своих собственных волах и никому ничего не должен платить.

Квинт
Гораций Флакк. (65 до н.э. – 8 до н.Э.), римский поэт

Иногда в конфликты рейдеров и старых акционеров вмешивались чиновники. Так, в июле 2005 г. правительство Москвы решило купить акции Научно-исследовательского института эластомерных материалов и изделий. Необходимость этого решения была вызвана тем, что к тому моменту рейдеры по подложным документам приобрели все шесть корпусов НИИ в центре Москвы общей площадью 20 000 кв. м. Чиновники сделали несколько заявлений, в которых обвинили в захвате структуры Московского речного пароходства (МРП), но в самой компании все обвинения опровергали. Справедливости ради стоит отметить, что в середине 2000-х гг. пароходство вообще постоянно фигурировало в прессе в категории «потенциальный рейдер». Во всяком случае, оно довольно оперативно скупило как профильные активы – Волго-Днепровскую судоходную компанию, Южный порт, Московский судостроительный завод, так и недвижимость в Москве, например «Медиа-бизнес» на Дмитровской улице и НИИТавтопром на проспекте Андропова. Как правило, предприятия покупались ради недвижимости, закрывались и перепрофилировались под офисы или жилье. «На три живых – семь мертвых», – приводил в свое время статистику поглощаемых объектов гендиректор МРП Роман Троценко в интервью «Ко».
В свою очередь в Подмосковье активно работали компании «Ваш финансовый попечитель» (ВПФ) и ИК «Нерль», активно скупавшие паи совхозов Рузского района. В 2003 г. их пути пересеклись, после чего начались стычки и взаимные обвинения, включая доступные методы борьбы: отключение электричества, блокирование зданий, введение на территорию совхозов частных охранных предприятий. В одном интервью глава «Вашего финансового попечителя» Василий Бойко рассказывал о том, что якобы сотрудники «Нерли» увозили ночью крестьян за 30 км от дома и там требовали продать паи, угрожая оставить их на месте. Впрочем, никакого подтверждения этой информации не было. В «Нерли» традиционно не комментировали ситуацию. Сам Василий Бойко сейчас проходит по уголовному делу, связанному с мошенничеством при скупке подмосковных земель. Обвинение считает, что он сам незаконно скупал паи, а «неустановленные лица» в его интересах подделали несколько документов образца 1992 г. Сам Бойко, впрочем, обвинения в свой адрес отрицает, и не исключено, что своего в суде добьется. Во всяком случае, глава ВФП – опытный боец. Для него корпоративные войны начались еще в середине 1990-х, когда Бойко соперничал с Trans World Group Льва и Михаила Черных за Братский алюминиевый завод, доставшийся в итоге «Русалу» Олега Дерипаски. В свою очередь бывший владелец «Нерли» Александр Клячин в 2008 году продал собственную компанию «Русским фондам» «в интересах ближневосточных инвесторов», а сам занялся абсолютно легальным гостиничным бизнесом – к тому времени ему уже принадлежала сеть трехзвездочных отелей «Азимут» и два пятизвездочных проекта в Москве.
Другие бизнесмены, специализировавшиеся на недружественных поглощениях и перепродаже активов втридорога, «легализуются» по-другому. Например, инвестор Сулейман Керимов, на счету «Нафты Москвы» которого приобретение «Смоленского пассажа», «Ингосстраха», Автобанка, с 2008 года занимает кресло сенатора от Дагестана в Совете Федерации. До этого, впрочем, у Керимова с легализацией проблем тоже было немного: он работал депутатом в Госдуме, избираясь от ЛДПР. А бывший владелец Автобанка и сотни других компаний Андрей Андреев в открытую утверждал, что его бизнес украли люди Керимова. Со «Смоленским пассажем» тоже вышла подозрительная история. Изначально он принадлежал Мосстройэкономбанку. В 2005 г. председателя правления финансовой организации Казибека Тагирбекова посадили в следственный изолятор, заподозрив в мошенничестве и превышении должностных полномочий. Через два месяца его отпустили под подписку о невыезде, а через некоторое время Мостройэкономбанк, а вместе с ним и «Смоленский пассаж» сменили владельца. Другой известный игрок на рынке недружественных поглощений – Алексей Кузьмичев из «Альфа-Эко». Его считают специалистом по получению собственности за счет банкротства активов. Так, ему удалось получить контроль над Ачинским глиноземным комбинатом, торговым домом «Смирновъ», целлюлозно-бумажным комбинатом «Волга» и другими активами.

«Полный факел»
Современный этап борьбы с рейдерством в России начался 26 февраля 2010 года, когда президент Дмитрий Медведев на встрече с предпринимателями привел в пример один из вариантов рейдерской атаки. «Сажают сначала в зиндан по наводке конкурента, а потом выпускают оттуда за «бабки». Вот что происходит», – рассказал глава государства. По его мнению, одним из способов борьбы с рейдером является признание умышленного захвата чужого имущества. «До тех пор пока ответственность за такие действия будет находиться в иной плоскости – в лучшем случае это гражданско-правовая ответственность – никакого толку не будет. Правоохранительные органы должны доказывать факт совершения умышленного преступления по захвату чужого предприятия. Вот это может быть эффективно», – объяснил он. К этой теме президент обращался и раньше. Например, в ноябре 2009-го на встрече с сенаторами Дмитрий Медведев заявил, что не помнит, чтобы кого-то в России сажали за рейдерство. В действительности, рейдерские «посадки» были, однако судили рейдеров по обычным статьям УК. Например, семь руководителей инвестиционной компании «Россия» получили от 6 до 13 лет тюрьмы. Предприниматели не гнушались в прямом смысле «атаками» – здания захватывали силой, отбирали необходимые документы и объявляли собственникам, что они больше не являются акционерами. Судили их по статьям «Мошенничество» и «Легализация средств, полученных преступным путем». В начале июля 2010 г. в Ростовской области двое рейдеров получили по пять лет тюрьмы за попытку захвата нефтеперерабатывающего предприятия «Рико». Рейдеры подделали документы на владение акциями на общую сумму 5 млн руб. Потом они составили договор купли-продажи всех акций «Рико» и обратились к регистратору. Однако регистратор оказался бдительным или просто стороны не сошлись в условиях сделки на переговорах.

С помощью подложных
документов, заведомо неправомерных решений судов и
взяток можно захватить что угодно: от едва стоящих на ногах заводов до
новых и успешно развивающихся производств, собственники которых не
озаботились сильной юридической командой

Ситуация должна была бы измениться после «медведевских» поправок в УК и УПК. О том, насколько президенту важно, чтобы антирейдерское законодательство заработало как можно скорее, говорит хотя бы то, что очень резво закрутилось бюрократическое колесо. Уже через два месяца после заявления Медведева о «зиндане», уже 6 апреля 2010-го, законопроект был направлен в Госдуму. До первого чтения он дошел 14 мая, третье чтение состоялось через месяц, а Совет Федерации и вовсе не стал копаться в документе, одобрив его уже 23 июня. 1 июля президент на встрече с министром внутренних дел Рашидом Нургалиевым заявил, что подписал все необходимые поправки. Таким образом, на все про все ушло меньше трех месяцев – для основополагающего документа срок смехотворный. Закон «О торговле», например, не могли принять несколько лет, впрочем, во многом из-за противостояния лобби торговых сетей.
Подписанные Дмитрием Медведевым поправки занимают всего семь страниц, и в них содержится три конкретных предложения. Во-первых, в УК вводится новая статья – 170 примечание 1: «Фальсификация единого государственного реестра юридических лиц или реестра владельцев ценных бумаг». За это преступление полагается наказание в виде штрафа до 300 000 руб. или тюремного заключения на срок до двух лет. Наказание может быть ужесточено, если реестр подделан с применением насилия или с угрозой насилия. Во-вторых, статья 185 примечание 2 дополняется третьей частью: в ней зафиксировано, что подлог реестров, уничтожение или искажение документов, которые необходимо хранить по законодательству, карается штрафом и дисквалификацией – осужденные не смогут занимать определенные должности в течение двух лет. И наконец, добавляется деяние «Фальсификация решения общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества». За это также теперь положено штраф и дисквалификация, а если применялось насилие, то и тюремный срок до пяти лет. В пояснительной записке к документу, составленной Государственно-правовым управлением, объясняется смысл поправки: «[Сейчас привлечь] к уголовной ответственности лиц, причастных к рейдерству, становится возможным только на завершающем этапе захвата, когда имущество компании уже похищено или иным противоправным способом выведено из-под контроля собственника или законного владельца».

«Вася» и «Гена» спешат на помощь
Практические все известные примеры рейдерства – это масштабные битвы, за которыми стоял большой капитал. Более того, все они относятся либо к поздним 1990-м, либо к началу 2000-х. После вступления в силу закона «О банкротстве» часть рейдерских схем отпала, да и крупных активов становилось все меньше и меньше. В результате многие компании начали уходить с рынка или перепрофилироваться на другие виды бизнеса. Однако часть конфликтов, начавшихся еще в начале десятилетия, тянется до сих пор. Самый известный пример – спор вокруг акций сотового оператора «Смартс», обслуживающего в России 2,8 млн человек. Крупного регионального оператора «рейдят» с 2005 года, когда неизвестная фирма «Сигма» купила у Внешэкономбанка право на требование у «Смартса» возвращения кредита в $56,3 млн. Этот кредит был выдан под залог 25% минус одна акция телекоммуникационной компании. Став миноритарием «Смартса», «Сигма» хотела получить эти активы и еще 20% минус одна акция. В 2009 г. стороны почти договорились, но в конфликт вмешалась АФК «Система», владелец МТС. Оказалось, что «Сигма» переуступила часть требований к «Смартсу» именно «Системе». История «Смартса» – это скорее исключение из общего правила, большинство крупных рейдерских атак к 2008 г. закончилось. А тут еще случился кризис, внесший в бизнес дополнительные коррективы. Как отмечает главный редактор специализированного журнала «Слияния и поглощения» Антон Смирнов, в рейдерстве, как и в других отраслях, в 2008 г. возник «кризис ликвидности». Само по себе это утверждение выглядит странно – получается, что грабители перестали грабить, поскольку у них нет денег. Однако, по словам экспертов, рейдерство – не простой грабеж, ведь для того, чтобы захватить какое-либо предприятие или землю, нужны месяцы подготовки, юридическое изучение документов. По данным Счетной палаты, ежегодно в России совершается около 60 000 – 70 000 рейдерских атак и на их проведение требуется не один десяток тысяч долларов. Так, Национальный антикоррупционный комитет даже приводил прейскурант взяток, которые рейдерам приходится давать чиновникам и судьям. По этим данным, возбуждение уголовного дела против менеджеров стоит $30 000, а отмена постановления о возбуждении дела – все $50 000. Немного дешевле обойдется решение суда – $35 000, а за перенос заседания придется заплатить $10 000. Столько же стоит и внесение изменений в учредительные документы.

В целом аресты
рейдеров в единичных случаях происходили и раньше, при
этом судили их по разным статьям УК. Ситуация должна была измениться
после «медведевских» поправок в УК и УПК, они обязаны стать системными

К 2010 г. рейдеров стало еще меньше, рассуждает Антон Смирнов, захваты собственности для них стали менее прибыльными. «Однако уменьшение количества рейдерских захватов предприятий связано в первую очередь не с кризисом, а с эффективностью действия поправок 2008 года», – отмечает юрист юридической компании «Юков, Хренов и партнеры» Мария Истомина. Например, тогда в новой редакции закона «О банкротстве» появилось понятие «подозрительные сделки». К ним относятся операции, наносящие вред кредиторам. Причем проверяются все операции с имуществом, цена которого превышает 20% стоимости активов предприятия. К подозрительным закон причисляет и неравные сделки – например, когда за полгода до банкротства директор вдруг продает хороший актив по заниженной цене. Все это означает, что многие схемы банкротства были вынуждены отмереть. Впрочем, «убить» рейдерство не смогли даже они. Рейдеры ведь тоже не стоят на месте, на смену старым бойцам, не гнушавшимся «черными» захватами, приходят новые, более «изысканные» рейдеры. «Это, как правило, люди, получившие хорошее образование, отлично разбирающиеся в юриспруденции. Это молодые люди, которые жизненный опыт получили уже в современных экономических условиях, то есть [они умеют] получать прибыль быстро на купле-перепродаже активов, избегая долгосрочных инвестиций в реальном секторе и финансовой «прозрачности» бизнеса», – рассказывает главный экономист УК «Финам Менеджмент» Александр Осин. По его словам, «новыми рейдерами» являются выходцы из чиновничества или из среды рейдеров 1990-х. «Но есть, очевидно, и сформированный в экономических условиях кредитного бума и «дешевых» денег слой полукриминальных предпринимателей, которым удалось продвинуться в этом бизнесе за счет персональных способностей к его ведению», – считает специалист. Более того, методы нового поколения стали гораздо более изощренными. «Рейдерство из «черного» перекочевало в «серое» или «белое», и с ним уже намного тяжелее бороться уголовно-правовыми методами», – отмечает партнер юридической фирмы Goltsblat BLP Максим Кульков. Кроме того, по словам Антона Смирнова, на «лицо» рейдерства повлиял и тот самый кризис: благодаря обвалу экономики и росту долгов на предприятиях рейдеры получили возможность активно атаковать компании через их задолженность. Обыкновенно банки берут в залоги разного рода активы, но отнимать их не спешат: им слишком хлопотно заниматься непрофильной деятельностью. У рейдеров другая логика – они специально скупают долги, чтобы потом получить залоги. У компаний в таких случаях нет шансов даже заплатить по долгам, так как задолженность может оперативно переоформиться на фирмы-однодневки. Получается, что платить некому, но долг висит и иски в суд уже поданы. «Рейдер, скупив долги такой компании, получает возможность приобрести ее имущество за бесценок. Это делается или через исполнительное производство, или через банкротство, или путем получения от должника кабального отступного», – объясняет схему Максим Кульков. Впрочем, по словам Марины Истоминой, такие схемы существовали и раньше, однако в кризис о «долговых рейдерах» начали больше писать: долги предприятий стали как никогда актуальной темой.
Достаточно бегло просмотреть Интернет, чтобы понять, что эксперты правы: рейдеры и их помощники находятся за минуты. Например, на сайте zahvat.ru молодые рейдеры не стесняются спрашивать у более опытных коллег, как отобрать землю у колхозников, обрушить на конкурента проверки, купить бизнес, владелец которого никак не соглашается его продать. Посетители ресурса с радостью делятся своим опытом, они с охотой вспоминают, как проводили собственные захваты, и указывают на недостатки современного законодательства. «Я практиковал анонимки в прокуратуру о невыплатах заработной платы», – пишет один пользователь. Как советует другой «специалист», можно «отправить ненастоящее определение Арбитражного суда», что на компанию-конкурента подали в суд «где-нибудь в Бобруйске». Для борьбы с конкурентами есть много законных, но не совсем честных способов, вспоминает источник «Ко» в московском ресторанном бизнесе. «Можно, например, написать письмо в службу санитарно-эпидемиологического контроля Роспотребнадзора с жалобой на тот или иной товар конкурента – ну, скажем, на помидоры. Если письмо подписано, то есть это не анонимка, служба отправится к конкурентам с проверкой. А в ходе нее наверняка что-то да найдется», – рассказывает источник. По его словам, при необходимости операцию можно повторить, только дать подписать письмо знакомому и пожаловаться, например, на огурцы. Тот, в свою очередь, попросит своего приятеля написать еще одну жалобу, и так до бесконечности. Роспотребнадзору может надоесть выезжать в одну и ту же компанию, и он начнет принимать по отношению к ней более суровые меры.
По словам экспертов, многие уловки рейдеров действенны до сих пор. «Кризис не изменил экономику на данный момент, деньги по-прежнему дешевы, а вкладываться в реальный сектор долго и муторно. Он не изменил и юридическую систему, и систему отношений бизнеса и власти. Так что базы для принципиально новых форм рейдерского захвата нет, речь может идти о новых уловках рейдеров, о тактике, но не о стратегии», – считает Александр Осин. С ним согласен и Антон Смирнов: рейдеров по сравнению с началом 2000-х стало меньше, но тактика их практически не меняется.

Неудачная попытка
Несмотря на амбициозную задачу, эксперты сомневаются, что поправки достигнут цели. «На мой взгляд, данные поправки едва ли смогут эффективно противодействовать рейдерству, поскольку главной целью наказания является его неотвратимость, а вовсе не его строгость», – рассуждает Мария Истомина. По ее словам, посадить за фальсификацию документов можно было и раньше. «На мой взгляд, и имеющиеся статьи были достаточным инструментарием для антирейдерских действий», – соглашается Антон Смирнов. Более того, по мнению экспертов, поправки устарели еще до их вступления в силу. Так, Мария Истомина отмечает, что сейчас «черное» рейдерство уступило место рейдерству интеллектуальному, которое даже с учетом новых поправок не всегда подпадает под статьи УК. Как отмечает юрист, гораздо более эффективным методом борьбы была бы реформа МВД. «Сейчас важно, помимо законодательных новаций, больше внимания уделить и самой деятельности следователей, ориентируя их на новые виды преступлений», – советует Марина Истомина. Рейдерство – бизнес, принципиально связанный с нарушением законов, поэтому управу на рейдеров найти можно было и раньше: статьи о мошенничестве или о даче взяток в России никто не отменял. Помогли бороться с рейдерами и несколько других законодательных актов – федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» 2002 г. и поправки 2008 г. в федеральный закон «Об обществах с ограниченной ответственностью».

По данным Счетной палаты,
ежегодно в России совершается около 60 000 –
70 000 рейдерских атак и на их проведение требуется не один десяток
тысяч долларов

По оценке авторов документа, поправки направлены на повышение эффективности противодействия так называемому рейдерству, то есть захватам имущества, имущественных и неимущественных прав, денежных средств предприятий. Для того чтобы понять, как изменится ситуация с введением новых поправок, нужен прецедент – инвесторам необходимо увидеть, каким образом будут применяться поправки и не станут ли они новым оружием в руках рейдеров. Как, например, оценить по Уголовному кодексу случайную ошибку или опечатку в реестрах? При должном умении за нее теперь вполне можно посадить. С этой точки зрения, по словам экспертов, «медведевские» поправки в УК ситуацию на рейдерском рынке не изменят: если их не боятся эксперты, то уж сами рейдеры и подавно. Как отмечают участники рынка, пока есть возможность давать взятки и незаконно переоформлять документы на себя, рейдерам даже меняться нет нужды – их могут изменить только ситуация на рынке и более тщательное отношение к документам со стороны компаний-жертв. По словам экспертов, если власти не ограничатся поправками и их рекламой, а проведут еще и показательные суды, прыти у рейдеров, может, и поубавится.
Более того, едва ли не главным недостатком новых поправок является то, что слово «рейдер» в Уголовном кодексе так и не появилось – видимо, законодатели не смогли точно определить его значение. «Если уж вводить новые составы в главу «Преступления против собственности» УК РФ, тогда необходимо хотя бы легально закрепить понятие «рейдерство» как родовое в Уголовном кодексе», – настаивает Истомина. Более того, по мнению Антона Смирнова, «рейдер – это литературный, а не юридический термин». Как бы то ни было, но нежелание вводить в УК понятие «рейдер» нивелирует значение документа – комплексного подхода к незаконному захвату предприятий так и не появилось. Вывод напрашивается сам собой: за рейдерство в России как не судили, так судить и не будут.

№618 (29)