Нефть по трубам
Смерть Иоанна-Павла Второго, отозвавшаяся в России у кого великой печалью, а у кого – как у депутата Митрофанова – громкой отрыжкой (желудочно-кишечный тракт господина Митрофанова не был должным образом, как он привык, смазан, и, конечно же, восстал против бесплатного «пиара католической церкви»), спровоцировала и старую недобрую дискуссию о неравенстве ветвей одного известного дерева. Православные идеологи, вынужденные как-то притушить телевизионное жжение новостей о кончине папы, придумали спасительный бальзам. Поскольку ни такт, ни факты не позволяли впрямую обвинить почившего – все-таки он торговал не водкой с сигаретами, а всего лишь опиумом для народа, – в ход пошли косвенные улики. Национальность (поляк всегда подозрителен). Его борьба против коммунизма (это, конечно, в современной России, если не грех, то уж точно – не пропуск в рай). А, главное, его захватническое желание приехать на исконно православную территорию.
И действительно, это только в теории каждая человеческая душа принадлежит Богу, в современной же экономической реальности, как никогда, важна роль посредника. К примеру – нефть. Она принадлежит всему народу, и, в теории, даже мне. И даже я мог бы, в теории, претендовать хоть на пару «сибнефтевских» акций ФК ЦСКА, хоть на дележ ЮКОСа, хоть даже на вежливость работников ЖЭКа, из этих нефтедолларов получающих свою зарплату. Но мы-то с вами не хуже Патриарха Алексия понимаем, что есть разница в том, кто эту нефть качает. Как было сказано когда-то: Богу – Богово, а денежки – врозь.
Если вдруг, по глупости душевной, допустить, что католический папа, тот самый поляк Кароль Войтыла, взахлеб читавший наизусть Пушкина с моим знакомым поэтом, одной давней краковской ночью, под вино и звезды, – что он действительно любил Россию, мечтал к нам приехать и ставил целью своей жизни не пиар и не раздербанивание христианского ЮКОСа, а служение Богу, то, увы, придется признать его святым. Даже на исконной территории православия, самодержавия и народности. Если же нет, то выходит классическая история «как бодались «Сибнефть» с «Роснефтью». Или история про доброго, бескорыстного и немного «не при делах» дядюшку Ельцина, окруженного лихими кардиналами-мздоимцами, только и мечтающими, как отхватить чужой «Челси».
В журналистике есть прием, считающийся «публицистическим», а по правде жизни являющийся ни чем иным, как размазыванием дерьма по белым стенам. Если, к примеру, батюшка ближайшей к моему дому церкви подъезжает к святым вратам на «лендровере», то проще взять, да объявить всю православную церковь прогнившей, коррумпированной или, хуже того, встать на площади и крикнуть, что Бога нет – раз у батюшки есть «джип». И если несколько католических священников были уличены в педофилии, то легко и всю их церковь, и их Бога зачислить в извращенцы. Вот такая публицистика, вот такая дискуссия, оживленная смертью папы, развернулась в нашем конституционном демократическом обществе. Современный мир толерантен: хочешь, верь, а хочешь – нет. Право быть атеистом, глупцом, политиком, налоговиком, священником на «джипе», журналистом, ясновидящей Лилианой нам гарантировано конституцией, да что там законом – всем устройством современного общества. Как говорят обычно демократы: «я не разделяю ваших взглядов, но готов умереть за ваше право их высказывать». Человек же, не готовый умереть за чужую глупость, а поднимающий руку, как меч, чтобы излечить чужую слепоту, старомоден, дик и смешон. Свобода не верить – весьма убога.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
