Несовершенно секретно
Фото: imago stock&people / Global Look Press
«Если вы видите швейцарского банкира, выпрыгивающего из окна, последуйте его примеру, потому что в этом наверняка есть своя выгода», — сказал Вольтер еще в 1794 г. Как сыр, шоколад и часы, банки превратились в визитную карточку Швейцарии, причем не только из-за стабильности кроны, но и, возможно, еще в большей степени из-за конфиденциальности в финансовых вопросах. Конфиденциальности, в последние годы вызывающей сильные сомнения.
Исторически надежность швейцарских банков связывают с нейтралитетом страны. Официально он был закреплен только в 1815 г., после того, как швейцарцы отказались от участия в наполеоновских войнах (кстати, как считается, Наполеон Бонапарт хранил деньги в одном из швейцарских банков). Но неофициальный — негласный, так сказать — нейтралитет Швейцарии гораздо старше: страна веками принимала бежавших от внутриполитических схваток и столкновений граждан соседних государств, что шло лишь на пользу ее финансам.
В 1387 г. женевский епископ Адемар Фабри дал уникальную привилегию жителям кантона, позволив им ссужать деньги в долг под проценты, что католическая церковь осуждала. Еще более приемлемой эту практику сделал в 1530-х церковный реформатор Жан Кальвин, бежавший из католической Франции на восток и осевший в Женеве. Его учение, распространившееся по стране и ставшее известным как кальвинизм, либерально интерпретировало католический запрет на ростовщичество. Поток беженцев-протестантов от католических соседей, а потом и беглецов от последствий Французской революции оказался очень кстати: среди эмигрантов были в числе прочих и специалисты в финансовой сфере. Так Швейцария превратилась в идеальную политическую и экономическую среду для безопасного хранения средств.
Стоит отметить, однако, что, прежде чем прославиться банками, Швейцария заработала репутацию торгового центра. Женевские ярмарки со времен Средневековья привлекали иностранных купцов, а из торговых предприятий изначально выросли все европейские банки. Став специалистами в финансовых вопросах торговли, купцы занялись банковским делом. Так было и со старейшими швейцарскими банками: Banque de Candolle Mallet (будущий Pictet), Mirabaud и Lombard Odier в Женеве, La Roche и Dreyfus из Базеля. В Санкт-Галлене, на востоке страны, где была развита текстильная промышленность, появились банки Wegelin и Rahn & Bodmer, поначалу занимавшиеся торговлей льном и шелком.
В XVII веке банкиры Швейцарии начали специализироваться на зарубежных инвестициях крупного как частного, так и государственного капитала. Они завязали деловые связи во всех крупных городах Европы и разработали надежные схемы международных денежных операций, позже ставшие краеугольным камнем швейцарской банковской системы.
Клиентами швейцарских банков были, например, «Голландская Вест-Индская компания», банк Англии, крупнейший производитель зеркал во Франции Сен-Гобен. Женевские банкиры становились не только тайными советниками королей, но даже министрами, как, например, Жак Неккер, назначенный министром финансов Франции при короле Людовике XVI. Альберт Галлатен стал министром финансов Соединенных Штатов, основным советником в сделке по покупке Луизианы, а Жорж Прево был генерал-губернатором Канады.
Большой секрет короля
А вот банковскую тайну вопреки распространенному мнению придумали вовсе не швейцарцы. На соблюдении секретов клиентов базировалась финансовая империя Медичи. Услугами Медичи в числе прочих пользовалась европейская знать, включая членов королевских семей, хранивших деньги в филиалах банка Медичи, разбросанных от Флоренции до Лондона, Парижа и Женевы.
В Женеве был принят первый в Швейцарии кодекс, запрещавший банкирам делиться информацией о состоянии банковского счета с кем-либо, кроме самого клиента. Большой совет Женевского кантона проголосовал за этот закон в 1713 г., и именно женевские банкиры кредитовали французских королей, чьи финансовые аппетиты были огромными. Секретность в данном случае была необходима еще и потому, что связь французской католической знати с еретиками-протестантами афишировать было лишним. Но первый федеральный закон о нераспространении банками информации о клиентах «Федеральный закон о банках и сберегательных банках») был принят лишь в 1934 г., чему предшествовал первый же налоговый скандал.
Оправившись от последствий Первой мировой войны и задевшей Европу Великой депрессии в США, правительства Германии и Франции начали поиск укрытых от налогообложения средств, которые, как подозревали влсти, состоятельные граждане прятали на счетах именно в швейцарских банках. Подозрения оказались небеспочвенными: в 1932 г. французские власти провели обыск в парижском отделении Basler Handelsbank и обнаружили около миллиарда франков, с которых не уплачивались налоги. В списке клиентов значилось около 2000 имен представителей французской элиты, в том числе братья Пежо и парфюмер Франсуа Коти.
Грязные деньги
Дело Basler Handelsbank обернулось политическим скандалом: левые обвиняли власти в двойных стандартах и лицемерии при введении в той же Франции мер финансовой экономии. Кроме того, недовольство вызывало то, что фигурантам скандала был нанесен моральный ущерб, а нескольких сотрудников банка и вовсе задержали.
Хотя надо сказать, что последствия проверок швейцарских счетов немецких граждан в начале 1930-х были куда более серьезными: в нацистской Германии ввели смертную казнь за хранение сбережений на иностранных счетах. Как минимум трое владельцев швейцарских счетов с немецким гражданством были казнены, когда шпионы гестапо собрали доказательства хранения ими денег за рубежом. Поэтому, согласно общепринятой версии, закон о банковской тайне приняли в интересах немецких клиентов швейцарских банков, для которых эта тайна являлась жизненно необходимой в буквальном смысле. Характерно, что в 1984 г. гамбургская газета Die Zeit писала о 50-летней истории банковской тайны в Швейцарии, охарактеризовав ее как проявление человеческого сострадания.
Впрочем, имидж спасителя от фашизма за Швейцарией не закрепился. Во-первых, потому, что швейцарские банки принимали на хранение и золото нацистов. По данным экс-посла США в ЕС Стюарта Айзенштата, с 1939 г. по 1945 г. Германия переправила на счета в Берне около $400 млн ($5,6 млрд в современных деньгах). А во-вторых, из-за проблем с замороженными счетами жертв холокоста, к которым ни у выживших в концлагерях владельцев, ни, тем более, у наследников в течение послевоенных десятилетий не имелось доступа: практически все нужные документы в хаосе войны оказались утрачены. Список этих замороженных счетов швейцарские власти опубликовали и начали поиск наследников только в 1997 г., да и то лишь после скандала, разразившегося, когда охранник одного из банков в Цюрихе обнаружил папки с информацией по старым счетам, которые банк намеревался уничтожить шредером.
Рай без налогов
Первые швейцарские законы о банковской тайне предусматривали возможность по суду требовать компенсацию морального ущерба от банков, нарушивших конфиденциальность. Закон 1934 г. разглашение банковской информации приравнял уже к уголовному преступлению, за которое нарушитель мог получить тюремный срок. Фактически закон позволял кому угодно без лишних вопросов открывать счет в банке, не беспокоясь о раскрытии своей личности.
Неудивительно, что «бухгалтер» американской мафии Меер Лански в 1930-х, не желая повторить судьбу Аль Капоне, отсидевшего семь лет за неуплату налогов, прятал деньги в швейцарских банках. На личных счетах там хранили нажитые неправедным путем миллиарды коррумпированные правители Филиппин – Фердинанд Маркос и Нигерии – Сани Абача.
Кому по закону банковская тайна не гарантирована, так это совершившим преступления, признаваемые таковыми законодательством самой Швейцарии. Но налоговое право Швейцарии отличается от общепринятого. Уголовным преступлением швейцарцы считают налоговое мошенничество, то есть умышленную подделку документов о доходах, а уклонение от уплаты налога, согласно местным законам, представляет собой лишь административное правонарушение, наказываемое штрафом. Швейцарские налоговые органы допускают, что граждане иногда могут «неумышленно забыть» указать все свои доходы в налоговой декларации.
С подобной позицией не согласны налоговики большинства других стран. $3,1 трлн, по данным организации Tax Justice Network, теряют правительства ежегодно из-за уклонения от уплаты налогов, $2,1 трлн (27% всего офшорного капитала в мире), если верить Boston Consulting Group, лежит на счетах в швейцарских банках.
И не спрашивай
Ком претензий иностранных правительств к швейцарским банкам рос в течение многих лет, но с наступлением финансового кризиса 2008 г. нервы у всех стали сдавать, и началось настоящее наступление. Самую жесткую позицию заняли США, потребовавшие от банков Швейцарии информацию о счетах американских граждан. Первым под огонь попал UBS, крупнейший банк Швейцарии и второй в мире по управлению частным капиталом, который американские налоговые власти обвинили в пособничестве сокрытию почти $20 млрд. Через год разбирательств и давления UBS заплатил штраф в $780 млн и согласился выдать информацию о 4700 своих американских клиентах Министерству юстиции США. Только так банк смог избежать крупного судебного разбирательства. И это стало началом конца легендарной банковской тайны швейцарских банков.
В марте 2009 г. швейцарское правительство объявило о намерении отменить различие между налоговым мошенничеством и уклонением от уплаты налогов в отношении иностранных клиентов и соблюдать международные стандарты обмена банковской информацией, принятые 60 странами. Через разбирательства прошли банки Credit Suisse, Julius Baer. В прошлом году США предъявили претензии еще тринадцати швейцарским банкам. Первой жертвой отмены банковской тайны, которую швейцарцам трудно пережить, стал Wegelin, не крупнейший, но старейший банк Швейцарии, основанный в 1741 г. До конца 1990-х банк не расширял бизнес за пределы своего кантона в Санкт-Галлене, но славился надежностью: здесь хранила деньги еще императрица Евгения, жена Наполеона III.
В декабре 2011 г. прокуратура Нью-Йорка выдвинула против сотрудников Wegelin обвинение в том, что они помогали американским клиентам банка скрыть от налоговых органов США $1,2 млрд. Wegelin был вынужден отказаться от работы с американскими клиентами, выплатил $57,8 млн штрафа и объявил о закрытии. В январе 2012 г. подразделение банка Wegelin по управлению капиталом и активами было продано Notenstein Private Bank, дочерней компании Raiffeisen Group.
Банкир и министр
Жак Неккер, трижды занимавший должность министра финансов Франции в конце XVIII в., был выходцем из Швейцарии. В 1747 г. он переехал в Париж, а к 1762 г. основал собственный банк, деньгами которого часто пользовалось правительство королевства. Одновременно Неккер занимал должность директора «Французской Вест-Индской компании». В 1775 г. он опубликовал известное «Эссе о торговле», где резко критиковал политику тогдашнего министра финансов Жака Тюрго, придерживавшегося принципов свободной торговли. В эссе Неккер предложил в качестве альтернативы финансовую доктрину, позднее названную меркантилизмом, предполагающую активное вмешательство государства в экономику через установление высоких импортных пошлин и дотации национальным производителям. Спустя год Неккер занял пост министра финансов страны и начал широкомасштабное реформирование финансовой системы Франции, находившейся в то время в кризисе. За время работы Неккер сумел обеспечить при помощи займов участие Франции в войне в Америке, но к началу 1780- х финансовая ситуация в стране резко ухудшилась не без участия королевы Марии-Антуанетты, имевшей безраздельное влияние на короля и часто устраивавшей пышные балы, праздники и маскарады. В 1781 г. Жак Неккер подготовил финансовый отчет о ситуации, названный «Доклад королю» и ставший достоянием гласности, и за дерзость немедленно был отстранен от должности. Спустя семь лет он снова был призван на государственную службу как «единственный человек, способный спасти экономику страны от катастрофы», однако его двухлетняя реформаторская деятельность вновь вызвала гнев Людовика XVI.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
