Общее дело
Рост размеров российских компаний, числа их альянсов является наиболее заметным проявлением тенденции, получившей название «отраслевая консолидация». Сценарии этого процесса в России можно условно разделить на три большие группы – «сырьевой», «вынужденный» и «государственный».
Толчком для консолидации российских отраслей стал дефолт 1998 года, ясно обозначивший потенциал выживания различных компаний. Сито кризиса быстро отделило отраслевых лидеров от компаний-слабаков, потенциальных объектов для поглощения. Наиболее отчетливо этот процесс проявился в экспортоориентированных сырьевых секторах, максимально выигравших от девальвации рубля, – нефтедобыче и цветной металлургии. Сверхприбыли, образовавшиеся в результате увеличения разрыва между рублевыми затратами и валютными доходами, позволили крупным холдингам, сформировавшимся к тому времени в этих отраслях, начать ожесточенную борьбу за неприватизированные активы. В нефтяной отрасли, где процессы консолидации происходили наиболее бурно, дополнительным фактором стал продолжающийся до сих пор рост мировых цен. Это позволило крупным российским компаниям задействовать в «большой игре» не только активно растущие собственные финансовые накопления, но и заемные средства, которыми, полагаясь на высокие доходы компаний, их активно снабжали банки.
Основными событиями в этот период стало завершение ЮКОСом сделки по приобретению за $1 млрд ВНК, консолидация ЛУКОЙЛом нефтяных предприятий Коми, стоившая компании более $400 млн, и выкуп ТНК акций «Онако» за $1,08 млрд. К декабрю 2000 года компания «Сибнефть» завершила объединение своих основных активов – «Ноябрьскнефтегаз», «Омский НПЗ» и «Омскнефтепродукт». ЮКОС смог добиться аналогичного результата только к середине 2001 года. Одновременно со скупкой и упорядочением активов, нефтяные гранды строили тактические альянсы между собой. Наиболее успешным из них, пожалуй, являлся тандем ТНК и «Сибнефти». Главным достижением этого союза, окрепшего за время совместного владения «Онако», стала прошлогодняя победа в конкурсе по продаже 75-процентного пакета акций «Славнефти». Пакет, стоивший ТНК и «Сибнефти» $1,86 млрд, по сию пору остается в их совместном владении, несмотря на то, что ТНК с тех пор уже утратила самостоятельность. В феврале 2003 года транснациональный гигант BritishPetroleum и ТНК объявили о слиянии, в ходе которого BP приобрел 50-процентный пакет акций российской компании за $6,75 млрд.
Со скупки предприятий началась консолидация и в крайне раздробленной еще несколько лет назад российской золотодобыче. Застрельщиком стал гигант цветной металлургии «Норильский никель», объявивший в октябре 2002 года о приобретении крупнейшего производителя золота в России ЗАО «Полюс». Покупка, которая по официальным сведениям обошлась в $226 млн, обеспечила компании Владимира Потанина и Михаила Прохорова не только лидерство в отрасли, но и прекрасный плацдарм для дальнейшего «коллекционирования» золотодобывающих предприятий. Летом этого года дочерняя структура «Норникеля» ЗАО «Северпроминвест» приобрело на аукционе за 82,167 млн руб. 5,6% акций ОАО «Лензолото». В дальнейшем «Норникель» намерен получить полный контроль над предприятием, купив 44,9% его акций у нынешнего владельца – Минимущества. Выбор «Лензолота» в качестве объекта капиталовложений был не случаен. Это единственное из оставшихся госпредприятий российской золотодобывающей отрасли, привлекательное для частных инвесторов. В последнее время оно наращивает производительность в среднем на 30% в год. Так, в прошлом году добыто 9,35 тонн золота, в этом году планировали увеличить добычу до 10 тонн. Суммарные же золотые запасы месторождений предприятия оцениваются в 200 тонн.
Как и в случае с консолидацией нефтяной отрасли, мотивы действий «Норникеля» в золотодобыче определяются конъюнктурой мировых цен. Уже в течение длительного периода цена золота стабильно растет: недавно был зафиксирован новый рекорд – увеличение до максимального за семь лет уровня (выше $400 за тройскую унцию). При этом аналитики из JP Morgan Chase и UBS предполагают, что среднегодовая цена на золото в 2004 году составит $375, а в 2005-м будет варьироваться от $368 до $380.
Другой схожий момент при консолидации в этих двух отраслях – невозможность достижения успеха без огромных лоббистских усилий. Причем наиболее наглядно это проявляется при проведении приватизационных конкурсов. В качестве примера достаточно упомянуть скандальный аукцион по «Славнефти» или попытки ограничить участие иностранных инвесторов в конкурсах на золотоносные месторождения.
Совершенно иную картину консолидационных процессов можно наблюдать в отраслях с относительно низким уровнем прибыльности и высоким уровнем конкуренции, например в розничной торговле. В отличие от нефтянки и золотодобычи здесь нет ярко выраженных «центров силы», да и поведение добровольных и вынужденных участников процесса сильно отличается. В нефтяной промышленности компании-жертвы зачастую активно сопротивляются «консолидаторам». Иногда до последней капли крови в буквальном смысле слова. Напротив, в розничной торговле слияния и поглощения почти никогда не носят столь насильственного характера. К объединению компании подталкивают суровые условия рынка, в первую очередь резко обострившаяся конкуренция со стороны крупных торговых сетей. В этой ситуации для многих мелких игроков, не успевших занять твердые позиции в своем сегменте, оптимальным решением становится продажа. В значительной степени именно этим была вызвана сделка, в результате которой сеть супермаркетов «Столица-Север», принадлежавшая концерну «Россиум», в августе 2003 года перешла под контроль холдинга «Марта», владеющего субфраншизой на работу под голландским розничным брэндом SPAR. По сведениям «Ко», сумма сделки составила около $20 млн.
Промежуточным можно назвать сценарий консолидации металлургической отрасли. Здесь так же, как и в нефтяной отрасли, создание альянсов – весьма популярное занятие. Однако в большинстве случаев подобные объединения недолговечны или создаются ради достижения тактических целей – например, освоения крупных «газпромовских» контрактов или приватизации сырьевых предприятий. В частности, «Евразхолдинг» и «Северсталь» являются партнерами по проекту производства труб большого диаметра, реализовать который в одиночку ни одна из компаний не смогла в силу финансовых причин. Кстати, заместитель генерального директора Бюро экономического анализа Андрей Шаститко считает, что увеличение размеров компании зачастую связано с неразвитостью финансовой инфраструктуры. В этом случае задача перераспределения денег между отраслями решается путем концентрации средств внутри укрупненных компаний.
«Северсталь» и «Евразхолдинг» являются наиболее вероятными кандидатами на слияние, которое может привести к созданию шестой крупнейшей в мире сталелитейной компании, с рыночной капитализацией около $6 млрд. Реальные параметры сделки и сценарий консолидации, по мнению аналитиков, не прояснится, пока не завершена приватизация Магнитогорского комбината – последнего крупного нераспределенного актива в отрасли. Объединению препятствует и то, что «Евразхолдинг» пока не до конца консолидировал собственные активы, что снижает стоимость компании в рамках потенциальной сделки по объединению. Однако, по мнению первого заместителя гендиректора компании «Северсталь-групп» по стратегии Вадима Махова, как только эти проблемы решатся, отрасль будет быстро консолидирована. «В течение года из четырех крупнейших игроков (ММК, «Северсталь», НЛМК и «Евраз». – Прим. «Ко») могут остаться только два» – предсказывает Махов.
По мнению Виктора Макушина, президента компании МАИР, являющейся лидером рынка черного лома, в некоторых случаях консолидация может привести и уже приводит к негативным последствиям. «Если определенный сегмент рынка контролируется двумя-тремя компаниями, они наглухо его закрывают. Конкретные примеры: рынок метизов («Северсталь», «Мечел» и ММК), штрипса (НЛМК, ММК, «Северсталь»), катанки («Мечел», ММК, «Северсталь»). В результате, например, нашему Саратовскому метизному заводу отказывают в поставках катанки, из которой он мог бы производить метизы. Я встречался по этому поводу с Ильей Южановым, но МАП ничего предпринимать не хочет. Закон позволяет принимать меры, но, по-моему, политика МАП – ничего не делать», – рассуждает Макушин.
Наиболее замысловатые сценарии объединения отраслевых активов разыгрываются в тех случаях, когда инициатором процесса становится государство. В частности, фактическим провалом закончилась попытка государства консолидировать авиастроительную отрасль. Программа госреструктуризации была принята в 2001 году, вскоре после того, как потерпел неудачу проект по созданию холдинга НПО «Пермские моторы» на основе Пермского моторного завода и конструкторского бюро «Авиадвигатель», крупным акционером которых являлась компания «Интеррос». Планы Владимира Потанина по реструктуризации отрасли тогда не встретили понимания у представителей государства. В результате «Интеррос» решил покинуть отрасль, в начале 2003 года его моторостроительные активы выкупил «Госинкор-холдинг». Впрочем, госпроект консолидации также оказался нежизнеспособным. Объединить 316 компаний отрасли в несколько крупных холдингов, как предполагалось программой, не удалось. Впрочем, шансы объединить отрасль еще остаются. В конце лета с совместным предложением об участии частного бизнеса в авиастроении к правительству обратились президент НРБ Александр Лебедев и глава компании «Каскол» Сергей Недорослев. Александр Лебедев, в частности, рассчитывает получить в управление ульяновский «Авиастар». В случае согласия государства он мог бы войти в единую структуру с лизинговой компанией «Ильюшин-Финанс», 41,4% которой владеет НРБ, и уже находящимся под управлением НРБ Воронежским акционерным самолетостроительным обществом. В свою очередь, банкир в дополнение к уже вложенным в эти компании $400 млн, обещает инвестировать в авиапром еще $500 млн и запустить в производство среднемагистральный лайнер Ту-334. Аналогичный план и у компании «Каскол», которая при согласии государства готова слиться с корпорацией «Иркут» и КБ Яковлева под эгидой единой управляющей компании, в которую будут переданы все их активы.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
