Пенсионеры спасут бюджет?
Министр финансов РФ Антон Силуанов недавно сыграл роль Раскольникова, злодейски покусившись на деньги миллионов российских старушек. Из Минфина поступило сразу вызвавшее шум предложение резко снизить индексацию пенсий и социальных выплат. По закону индексация обязана соответствовать уровню инфляции, но последняя вырвалась из-под контроля, и ведомство Силуанова породило воистину соломоново решение данной проблемы: делать вид, что инфляции нет, и при индексации руководствоваться не реальной ее величиной, а докризисными прогнозами – 4,5–5,5% в год. Эта манипуляция должна позволить госбюджету сэкономить 2,5 трлн руб.
В тисках
Любопытно даже не то, что Антон Силуанов это предложил, а то, что предложение урезать пенсионные индексации стало лишь еще одним в длинном ряду аналогичных шокирующих общество инициатив, исходящих из финансового ведомства.
Причины понятны: экономическая рецессия и снижение цен на нефть сказываются на бюджетных доходах. Согласно предварительному плану Минфина, доходы бюджета в 2016 г. сократятся на 1,8 трлн руб., в 2017 г. – на 1,6 трлн руб. В текущем году доходы снизятся на 2,5 трлн руб. По подсчетам Минфина, реальные доходы бюджета упали к уровню 2006 г. на 7%, а расходы выросли на 70%.
Между тем министерство поставлено в весьма сложное положение, поскольку некоторые бюджетные траты санкционированы высшим политическим руководством страны. Минфин практически не может трогать военные расходы, а они в 2015 г. составляют 3,28 трлн руб., что на 812 млрд руб. больше, чем в 2014 г. Минфин не вправе касаться проектов, связанных с Крымом: цена программы развития полустрова в 2015 г. подскочила на четверть, до 104 млрд руб. Минфин не может остановить растрату средств Фонда национального благосостояния (ФНБ), распределяемого на антикризисную помощь крупнейшим корпорациям, хотя его усилиями, по крайней мере, удалось обуздать аппетиты «Роснефти»: если в 2014 г. речь шла о поддержке 28 проектов корпорации на сумму 1,3 трлн руб., то теперь, кажется, только о 4 проектах на 300 млрд руб. Своего максимального размера ФНБ достиг в феврале, когда в нем насчитывалось 5 трлн руб., но теперь там уже на триллион рублей меньше.
Кроме ФНБ, предназначенного именно для антикризисных мероприятий, существует еще Резервный фонд бюджета, который можно в сложные времена использовать для финансирования текущих госрасходов. В 2015 г. Резервный фонд должен уменьшиться с 5 до 2 трлн руб., и очевидно, что при сохранении подобных темпов он может быть полностью исчерпан уже в будущем году.
Мера экономии
Зажатый в столь жесткие рамки, Минфин вынужден наращивать госдолг и придумывать меры бюджетной экономии. При этом пострадавшими оказываются, во-первых, население, в особенности пенсионеры, во-вторых, те господрядчики, которые не задействованы на стратегических проектах, в частности, региональные строители дорог.
Как отмечает директор Центра инновационного предпринимательства НИУ ВШЭ – Санкт-Петербург Александр Кайсаров, инициативы Минфина в основном затрагивают расходную часть бюджета: это сокращение, перераспределение издержек, выбор приоритетов расходования и т.д. В трудные времена идея роста доходов казны за счет увеличения налогового бремени – крайне непопулярная и рискованная мера. Поиск новых фискальных возможностей ограничен состоянием как рынка, так и общества. «И надо отдать должное властям: они выбирают меньшее из зол – сокращают расходы», – констатирует эксперт.
Сам Антон Силуанов публично заявил, что у бюджета должны остаться три приоритетные цели – образование, здравоохранение и инфраструктура. Как можно увидеть, выполнение социальных обязательств, в частности, трансфертов в пенсионную систему, в этот список не входит, а военные расходы вообще стыдливо не упомянуты – это просто не обсуждается.
Пенсионная система вообще является главным объектом нападок для финансового ведомства, поскольку, с одной стороны, она аккумулирует огромные средства, а с другой – не имеет могущественных лоббистов-защитников.
В частности, некоторое время назад Минфин выступал сторонником повышения пенсионного возраста. Резко снизить пенсии всем Минфин позволить себе не может, и поэтому «отщипывает» кусочки у имеющихся пенсионных льгот, во всяком случае, предлагает это правительству. Например, в апреле Антон Силуанов выдвинул инициативу отменить все возможности досрочного выхода на пенсию, которые имелись у представителей некоторых профессий – металлургов, шахтеров и т.п. Предлагается заморозить до 2019 г. повышенную выплату к страховым пенсиям сельхозработникам. Отдельно предложено повысить возраст выхода на пенсию для чиновников, а заодно увеличить минимальный срок службы для выхода на пенсию по выслуге лет для военных с 20 до 30 лет.
Жертвы бюджетной экономии разнообразны, но одинаково беззащитны – сокращаются пособия для военных, перекрывается финансирование наукоградов.
Есть, впрочем, и политически опасные проекты: десятипроцентное сокращение числа госслужащих.
Людей, нигде официально не работающих, но не зарегистрированных как безработных, Антон Силуанов мечтает обязать вносить платежи в Фонд медицинского страхования.
Минфину надоела вереница юбилеев городов, и он считает, что финансировать празднования можно лишь в том случае, если возраст «юбиляра» кратен ста годам.
Кроме того, министр объявил общую войну всем вообще госпрограммам, предлагая их урезать на 10% (военные расходы опять же не в счет).
Расходы и налоги
Любопытно то, что сегодня Минфин практически ничего не говорит о повышении налогов или, вообще, о серьезных изменениях в налоговой системе. Причины различны. В частности, это связано с тем, что нефтяные компании последовательно и успешно выбивают себе налоговые льготы для реализации «сложных» проектов, так что в сфере ТЭКа Минфину буквально «нечего ловить». Кроме того, сейчас Минфин не занимается налогами, поскольку многих изменений смог добиться в прошлом году и раньше: ухудшить условия налогообложения малого бизнеса, повысить налог на имущество физических лиц, ввести налог на недвижимость. Это дает поводы для острой критики правительственной политики.
По словам Александра Кайсарова, любой рационально мыслящий владелец бизнеса понимает, что задача финансистов – наполнить казну. «Но ведь надо уметь использовать инструменты коммуникации с бизнесом и доносить до делового сообщества смысл проводимых инициатив. Любые попытки протащить налоговые новации без лишнего шума под конец года (как это было, например, в конце 2014 г.) усиливают подозрения в том, что вопреки заклинаниям правительства о частном бизнесе как локомотиве экономического роста его основная задача – снять побольше денег в пользу бюрократического государства», – говорит эксперт, добавляя, что «безотносительно последних инициатив Минфина наиболее чувствительным к негативным тенденциям последнего времени является малый и средний бизнес». Мало того, что именно этот сегмент первым чувствует «прелести» рыночной турбулентности, так и возможностей лоббирования собственных интересов в том же Минфине у него несравнимо меньше, чем у корпораций с государственным участием.
Советник лидера партии «Правое дело» по промышленности и инновациям Владлен Гоциридзе считает, что на протяжении многих лет экономическая политика, проводимая и исповедуемая Минфином, является «классическим примером реализации рецептов апологетов неоклассической школы монетаризма и базируется на трех основных принципах: ужесточение фискальной политики и увеличение налогового бремени для малого и среднего бизнеса и домохозяйств, сокращение социальных и пенсионных выплат, урезание государственных расходов в инфраструктурных и производственных проектах». Генеральный директор аудиторской компании «Уверенность» Максим Гладких-Родионов полагает, что Минфин вполне справедливо упрекают в упрощенном, бухгалтерском подходе к управлению финансами. Конечно, повышение пенсионного возраста – в общем необходимая мера. «Но вновь ни из уст министра, ни от его подчиненных мы не слышим ни одного слова о том, как данная мера скажется на рынке труда в стране, на уровне безработицы, на доходах граждан и т.д.», – сетует эксперт. По его мнению, плохо то, что министерство, сокращая бюджетные расходы, вообще не ставит вопрос о том, какую роль сыграло уменьшение затрат в жизни предприятий, прямо или косвенно участвующих в выполнении того же госзаказа. «Негативное влияние действий Минфина на бизнес, затрагивающее, без преувеличения, практически все сегменты, является следствием отсутствия системного подхода при выборе того или иного варианта решения. Обеспечение доходов бюджета любой ценой – вот то главное, чем занят Минфин. При этом результаты нужны мгновенно, а комплексный, системный подход не востребован в принципе», – подчеркивает Максим Гладких-Родионов.
Расходы некому защищать
Отдельной темой является вопрос о том, стоит ли вообще ограничивать бюджетные расходы в период нестабильности и не служит ли их наращивание инструментом антикризисного стимулирования экономики. «Как показывает исторический опыт, в условиях кризисных явлений лучшим экономическим рецептом является классический кейнсианский подход, направленный на стимулирование государственных расходов в тех секторах экономики, которые могут служить точками роста и локомотивом развития всей экономики страны», – уверен Владлен Гоциридзе. Однако вопрос этот является предметом острых дискуссий и в западных странах, но в России теперь, в отличие от прошлых лет, как ни странно, он практически не обсуждается в публичном пространстве. У идеи роста госрасходов практически нет могущественных сторонников. Крупные госкорпорации вроде «Роснефти» или ВТБ пытаются получить госпомощь сами, но не ставят вопрос об уровне расходов вообще.
Привилегированные государственные подрядчики хотя и несколько сбавляют обороты, но имеют привилегированные заказы. Например, Виктор Вексельберг будет строить мост в Крым, а Аркадий Ротенберг – тянуть туда же газопровод. А что касается обычного, непривилегированного бизнеса, то ему достаточно, чтобы госфинансы не порождали дефолтов и кризисов. «Прагматизм и рациональность в намерениях и действиях Минфина увеличивают доверие со стороны бизнеса и оздоравливают экономику. Напротив, популизм и необеспеченные обещания всегда настораживают бизнес, поскольку создают нестабильность в экономике, – рассуждает управляющий партнер BDO Unicon Outsourcing Сергей Тиунов. – Реальный бизнес вряд ли каким-то образом может пострадать от инициатив Минфина. Ноборот, снижение поддержки государства поворачивает работника в сторону работодателя и может стать фактором снижения себестоимости и повышения производительности труда».
Впрочем, в конечном итоге не Минфин и не Антон Силуанов принимают окончательное решение по поводу финансовой политики. Против пенсионных инициатив министерства резко и публично выступает социальный блок кабинета во главе с вице-премьером Ольгой Голодец. Что касается кремлевской администрации, то она еще явно не приняла решения и запросы журналистов о судьбе инициатив Минфина переадресовывает в правительство. Недавно начавшийся «майдан» в Ереване, вызванный повышением тарифов на электроэнергию, еще раз напоминает нашим властям, как политически важны социальные расходы. Так или иначе, будет выработан некий компромисс между снижением уровня жизни пенсионеров, уменьшением объемов инфраструктурного строительства в «нестратегических» регионах и высокой инфляцией. Нам предстоит и то, и другое, и третье.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
